Лев Линьков - Мыс Доброй Надежды. Рассказы и повести

Игнат Атласов стоял за штурвалом, Кирьянов с Милешкиным - у пулемета, Степун колдовал в машине: старенький движок давно просился в переборку.

Откровенно говоря, Игнат не был в восторге, оттого что его назначили на катер вместе с Кирьяновым и Милешкиным.

Алексей все еще держался особняком, всех, кроме боцмана Доронина, сторонился. И хотя он не сплоховал, когда ходил с боцманом на тузике, однако Атласов не мог забыть того, что на Черном море Алексей дал труса. Как-то еще он покажет себя в настоящем деле? А судя по приготовлениям на базе, предстоящая ночь обещала немало неожиданностей. К Петру же Милешкину у Атласова вовсе не лежала душа-гонористый зазнайка. Вот и сейчас он что-то шепчет Алексею, будто забыл или не знает, что в дозоре болтать не положено.

До Атласова долетели обрывки фраз.

- Подумаешь, боцман сказал! - Это голос Милешки-ка.- Что он, больше нас с тобой знает? Что у него за душой-то есть - никакой культуры… Не пойму, о чем ты с ним беседы ведешь?

- А у тебя совесть есть? - Это отвечает Кирьянов.

- При чем тут совесть!..

Атласов кашлянул. Шепот прекратился.

В темноте подошли к проливу. Вода устремлялась в него, как в гигантскую воронку. Катер дрожал, едва справляясь с течением.

- Самый полный! - скомандовал в переговорную трубку Атласов.

- Есть самый полный! - приглушенно отозвался Степун.

А катер еле полз. Полз, натужно урча, вздрагивая, отфыркиваясь отработанным газом. За бортом то и дело возникали отрывистые всплески. Ночь, а лосось все еще играет, описывая в воздухе дуги метра в два, не меньше. А может быть, на косяк напали акулы…

Течение нехотя выпустило «ПК-5» из своих тугих струй. Движок застучал веселее. Атласов посмотрел на светящийся циферблат часов: скоро и заданное командиром место - квадрат в океане.

Время напряженного ожидания всегда течет медленно. Игнату подумалось, что прошло с полчаса, а минутная стрелка на циферблате передвинулась всего на девять делений. Перебрав ручки штурвала, он взял немного мористее. Порывистый нордовый ветер стал ударять в левый борт, и закачало сильнее. Должно быть, оттого, что Атласов отвык ходить на такой малой посудине, у него засосало под ложечкой.

Хищников не видно и не слышно. А возможно, они сегодня и не появятся в наших водах и напрасны все приготовления на базе. Но что это?.. Вроде бы стучит чужой мотор.

- Малый, самый малый! - негромко скомандовал Атласов в переговорную трубку.

Нет, ему просто послышалось. Только волна плещет о борт.

- Слева по носу неизвестное судно! - отрывисто выкрикнул с бака Кирьянов: он был впередсмотрящим.

Судно? Не туман ли наползает? Не принял ли Алексей бродячее бревно за судно? Атласов всмотрелся в ночную тьму. Да, судно. Определенно судно.

Поворот штурвала, и одна за другой новые команды:

- Полный вперед!

- У пулемета, готовьсь!

И опять в машину:

- Самый, самый полный!

Палуба под ногами затряслась - Степун старался выжать из движка все, что мог. Злая волна с шипением перебросилась через планшир.

Но тут вдруг движок поперхнулся, закашлялся и замер. И сразу стало отчетливо слышно ритмичное постукивание чужого мотора. «Стосорокасильный «симомото»,- тотчас определил Атласов и нетерпеливо спросил у моториста:

- Что там у вас? Заело?

Переговорная трубка не ответила. Сам Степун высунулся из люка машинного отделения:

- Не проворачивает! Что-то накрутило на винт!

Катер беспомощно качался на волнах, течение и ветер

сносили его на юго-запад, к проливу. Силуэт неизвестной двухмачтовой шхуны растворился в темноте. Неужели это опять неуловимая «Хризантема»?

«Счастливо оставаться! Счастливо оставаться! Счастливо оставаться!..» - затихая, издевался «симомото».

- Милешкин,- позвал старшина,- приготовиться к спуску за корму! («Если скоро не управимся - течение утянет в пролив».)

- Есть! - Милешкин вырос перед рулевой рубкой.

«Боится,- понял по голосу Атласов.- Может, лучше послать Кирьянова?.. Нет, Петр все же поопытнее».

Милешкин поспешно разделся, бросил одежду через окно в рубку.

Оставив вместо себя у штурвала Кирьянова, старшина обвязал Милешкина под мышками тросом, закрепил другой его конец за буксирные кнехты.

- Наверное, на винт намотало сети. Освободишь,- сказал он, передавая матросу кортик.- Быстренько!..

Милешкин не хуже старшины понимал, что, если течение втянет беспомощный катер в пролив, стремительные водовороты разобьют его о скалы. Однако, перебросившись за борт, он в страхе прижался к нему: «А если поблизости рыщут акулы?..» Холодная волна окатила по пояс. Милешкин вздрогнул и уцепился за планшир еще крепче.

- Ныряй, ныряй! Раз-два, и порядок! - подбодрил Атласов.

Он тоже вспомнил сейчас про «морских прожор», как называют акул на Камчатке. Чаще всего они охотятся за пищей именно ночью, и не в одиночку, а целыми стаями. Однажды Игнат и сам видел пойманную на перемет акулу. В желудке у нее нашли остатки двух тюленей, щупальца осьминога и чуть ли не полтонны сельди. Ее вытащили на палубу шхуны, выпотрошили, а она все еще била хвостом, судорожно разевала громадную пасть и мигала веками. А зубы? В пасти торчали сотни треугольных зубов с зазубренными краями, длиной по четыре-пять сантиметров…

- Ныряй, не трусись,- сердито повторил Атласов.

Собравшись с духом, Милешкин разжал пальцы и скользнул в воду. От страха он забыл набрать в легкие побольше воздуху и не смог поднырнуть к винту. Чувствуя, что вот-вот задохнется, он оттолкнулся ногой от пера руля и пробкой вылетел на поверхность. Новая волна ударила его головой о корпус катера, что-то острое полоснуло по бедру.

- Спасите! - в страхе выкрикнул Милешкин.

Атласов с трудом выволок обмякшего, перепуганного

парня на палубу.

- Акула цапнула! - едва выговорил тот.

- Где? - встревожился Атласов, включая электрический фонарик, осветил Петра, все еще сжимавшего в руке кортик.- На бедре у него кровоточила неглубокая ранка.- Сам порезался,- догадался Атласов.- Герой! Перевяжись и одевайся. Кирьянов, приготовиться!

- Мне? - растерянно переспросил Алексей. «Вдруг в воде действительно акулы?» - Я сейчас,- пробормотал он, стягивая сапоги.

- Быстро, быстро! - подгонял Атласов.

Раздевшись, Алексей в момент почувствовал озноб.

«А как же мы купались зимой в Вопи?»

- Сначала отплыви маленько, а то швырнет о корпус,- сказал Атласов, обвязывая Алексея концом.- Топай!

Выждав волну, Алексей прыгнул за борт. Как и советовал Игнат, он сначала немного отплыл от катера и лишь после этого, приноравливаясь к ритму волн, нырнул под корму. На лопастях и на валу винта он нащупал туго намотанный трос и обрывки сетей. С одного маха тут ничего не сделаешь, хотя кортик и наточен, как бритва…