Виталий Коржиков - Пусть посмотрит в глаза граница

Алёша удивлённо притих и прислушался:

- А я всегда с запасом. Вдруг, броня крепка, кого встречу.

Поезд дёрнуло. За стенкой зазвенело. И другой голос сказал:

- Люблю ездить по этой дороге. И что - как посмотришь? Сопки, поля, облака. Лес-то не тот, что у нас под Москвой. А вот жить без этого не могу. Сколько на заставах служил, сколько потом командовал - не соскучился. Не могу без этого, и всё. Без тайги, без сопок, без черемши,-засмеялся он.

Алёша тоже вдруг почувствовал во рту - слюнки потекли - весенний чесночный вкус черемши.

- И интересно всё! Я вот воспоминания собираюсь писать. Дела какие, люди какие!

- А что ж,-поддержал Иван Антоныч,-и напиши! Время на пенсии есть! Напиши! Я первый читать буду.

Алёше захотелось посмотреть на собеседника Ивана Анто-ныча, да выглядывать было несподручно.

- Я ведь,-сказал собеседник,-на вашей заставе начинал. А уж потом меня сменил Фомин. Толковый был мужик.

- Наверное,- согласился Иван Антоныч, добавив: - Правда, на фронте он не был…

- Ну на фронте не был, а два ранения имел. Он до нас служил в Туркестане, в песках. Брал там банду басмачей. Сначала на конях, потом пешком по горячим барханам. Несколько дней без воды! Уже духу ни у тех, ни у других. А всё-таки у нашего духу хватило. Раненый, а взял!

- Ну, у нас, броня крепка, всегда духу хватало*-сказал Иван Антоныч и, помолчав, решил: - А нынешний начальник Щербаков тоже не хуже…

Тут Алёша прижался к переборке совсем, но на минуту отвлёкся: дверь тамбура приоткрылась и за ней появилось серое угловатое лицо, глаза обежали полки, быстро, но внимательно прошлись по коридору и опустились… Что-то знакомое тревожно задело Алёшу.

Но дверь прикрылась, а за стенкой послышалось:

- Щербаков? Может быть.

- Не может быть, а точно! - сказал Иван Антоныч.- Он ещё пионером девчушку из воды вытащил. Ей-ей! В полынью угодила. Взрослые растерялись, а он пополз по льду к полынье и ведро протянул! Потом служил, нарушителя с боем взял. Да и в других событиях участвовал. Орден дали. Так что боевой, толковый. И ребята у него дельные!

- Хороши? - с завистью, будто вспомнив свою молодость, спросил голос.

- Хороши. Вон Майоров. Сам знаешь, сколько у солдата вольного времени. А он Поросюше комбайн чинить помогал, пионеров в школе наладил - сам Иван Кузьмич проснулся! Да ещё в институт готовится. В учителя бы ему, правда. А он в железнодорожники собирается.

Алёша вовсе удивился: Майоров-то в институт готовится! Во дела! И молчком!

- А в посёлке как?

- Хорошо, тихо,-сказал Иван Антоныч.-Так бы вот всегда.

- В общем, никаких событий?

- Ну почему никаких? - Иван Антоныч даже обиделся.-Событий хватает,-сказал он,-У нас пионеры столько дел понаделали! Шабашников работать заставили! Человека из забытья вывели. Ордена ему отыскали. Думали, мёртвый, а он живой! Может, сегодня ордена и вручат. Ему боевые, а Поросюше трудовой!

«Вот события-то, а я разъезжаю», - подумал Алёша.

Дверь снова приоткрылась, и в щель проник жёсткий нагловатый взгляд.

Алёша перехватил его, глаза в тамбуре сузились: «Ну посмотри, посмотри!» И дверь прикрылась…

«Нагляделся на портрет, вот и мерещится!»-посмеялся над собой Алёша. Однако тревога не уходила. Словно какое-то предчувствие шевельнулось, задело его.

Но тут Иван Антоныч выдал такое сообщение, что Ломоносов забыл обо всём:

- А ещё событие. Мальчонка у нас пропал! Правда, потом по записке поняли - в гости поехал. Но я перед этим со страху, было, не помер…

«С чего бы это?» - удивился Алёша, но Иван Антоныч будто ему и ответил:

- Подумал, не тигр ли задрал…

- Тигр?! - удивился голос.

- Он, броня крепка! Следы я первый и увидел. У них на школьной грядке. По грибы шёл. Потом, к вечеру, заставский повар вышел с Прыгуновым в наряд. И вдруг впереди, метрах в двадцати, что-то полосатое - шурх в кусты, только хвост и увидели. А уж Майоров с вышки в бинокль разглядел. Натуральный тигр! Метра три. За косулей охотился. Сперва притаился, потом на брюхе по оврагу ползком и как выскочит, а косуля как сиганёт - и ушла! Ушла!-довольно сказал Иван Антоныч.-Но завалить он кого-то завалил. Очень уж вороньё над лесом кружит… Столько лет не было и вдруг объявился. Собаки излаялись. Буран на заставе чуть клетку не выломал! Такие вот события, товарищ майор.

- А на Горбатой не слышал, что было? - подхватил тему отставной майор,-Нет? Барсы забрались в питомник…

Но дальше Ломоносов уже не слышал. Котельникову ордена вручают, Майоров и Прыгунов тигра видели, а он катается! Так не пойдёт!

Да и в путь-то, прямо говоря, отправился без толку! Дядьям ничего не сообщил? Не сообщил! Станут они в воскресенье сложа руки его дожидаться! Предупредить бы надо было заранее. Так-то разумней. А сейчас самый смысл возвращаться домой.

Алёша встал. Забытая было тревога вскинулась снова, но наперекор ей он шагнул и распахнул дверь.

В тамбуре уже никого не было. Только расплывалось облачко табачного дыма. Алёша вздохнул: нет, это кажется. Станет преступник разгуливать у всех на виду!

Поезд замедлил ход, и, как только он остановился, Ломоносов спрыгнул. И скоро, на встречном товарняке, подъезжал к своей станции.

На станции, ясно, ничего не переменилось. Газета на стенде висела всё та же, старая. И глаза преступника с заиндевелой листовки глядели всё так же нагло, ненавидяще.

Алёша снова вспомнил тамбур. Такие же самые! Лицо, может, и другое. Но глаза были те, одинаковые. И ухмылка всё та же. Может, у всех у них взгляд один, всё одной злобой пропитано?

А вдруг?.. Лёгкий жарок прохватил Алёшу: а если упустил? Он снова увидел покачивающийся вагон, приоткрытую дверь…

«Отчего тот, в вагоне, глядел с такой опаской и лютостью? И кто сказал, что преступника давно поймали? А раненый капитан? А угнанная машина? Небось где-нибудь ещё ходит…» - подумал Алёша, отходя от стенда, вздохнул. И проснувшееся тревожное чувство насторожило и заставило прислушаться ко всему этому ночному пространству.

Однако было на станции всё-таки хорошо!

Освещённое здание вокзала молодил первый сверкающий иней, а за вокзалом начиналась темнота, в которой морозноморозно, уже по-зимнему, над тайгой и над сопками горели скопища звёзд. Дыхнёшь - и весёлый клуб пара так и катился к этим звёздам.

Алёша поднял голову: где-то далеко вверху с протяжным покрикиванием тянулась в сторону границы запоздалая стая перелёток.

- Вот вам и зимний привет,-сказал кто-то за углом. Тут же запахло свежим гуталином, и на свет вышли несколько гарнизонных офицеров, а вместе с ними молодая женщина - в сапожках, в сером пальто и повязанная светлым платком.

- Да, похоже на зиму! - звонко сказала она, выдохнув лёгкую струйку пара.

- Ну так пойдёмте с нами в тепло? Поужинаем,- сказал офицер с небольшим чемоданчиком в руке.