Георгий Скребицкий - От первых проталин до первой грозы. Повесть о детстве

- Подержи-ка его. Я ему попробую кусочек прямо в рот запихнуть, сказала мама.

Я осторожно взял галчонка в руки, он запищал и уже приготовился меня ущипнуть, но мама ловко сунула ему в раскрытый рот кусочек каши. Галчонок её проглотил.

Мама поддела кончиком пальца второй кусочек и поднесла к клюву галчонка.

Тот внимательно посмотрел на еду и вдруг, широко разинув рот, громко запищал! «Каш, каш!»

Мама рассмеялась:

- Слышишь, Юра, он каши просит. Ну что же, Дадим ему немножко. Только много давать нельзя, но желудок испортить. Закусит, и хватит. А ты, беги во двор копать червяков. Может, гусениц каких-нибудь в огороде разыщешь. Такая еда ему полезнее. Ведь взрослые галки кашей его никогда не кормили. К этому кушанью он ещё не привык.

Но галчонку, видимо, очень понравилось новое угощение. Он даже поскакал по столу вслед за мисочкой, когда мама её уносила. Сам скачет, а сам крылышки топорщит и орёт на весь дом: «Каш, каш!»

- Не ори! Никаких каш больше тебе не будет! - решительно сказала мама.

Мы заперли дверь, чтобы галчонок куда-нибудь не удрал из комнаты. Мама пошла по делам на кухню, а я побежал во двор добывать своему питомцу червей и гусениц.

С этим делом я провозился, наверное, около часу, но результат получился отличный: целая баночка червяков и пригоршня жирных зелёных гусениц.

Прибегаю в столовую. Гляжу, галчонок сидит на краешке стола и как будто дремлет. Но только увидел меня - сразу оживился, затрепетал крылышками, широко разинул рот и что есть силы заорал: «Каш, каш, каш!»

- Подожди, подожди, - успокаивал я его. - Сейчас тебе не каша будет, а совсем другое кушанье.

Я взял кончиками пальцев гусеницу и сунул в рот галчонку. Тот сразу проглотил, опять рот открывает. Сунул вторую, третью, четвёртую… Так и глотает одну за другой, всех за один раз съел. А уж червей я ему давать побоялся: как бы не объелся.

Отнёс я его в свою комнату и посадил на книжную полочку. Сидит да поглядывает оттуда в окошко.

Но не прошло и часу, галчонок опять есть запросил. Ненадолго ему и моих червяков хватило; после обеда снова пришлось идти охотиться за гусеницами и червяками.

- Вот это аппетит! - изумлялся я.

С этого дня мой крылатый питомец совсем меня загонял, только и знаю - с утра до вечера в саду, в огороде за гусеницами охочусь. Хорошо ещё, что галчонок и от каши с творогом не отказывался, а то бы прямо хоть плачь.

Михалыч надо мной подсмеивался:

- Что, брат, нелегко приходится? Ничего, сам к галчонку в кормилицы напросился, теперь уж терпи.

- Сколько же галки своим птенцам за день гусениц, червяков приносят? удивлялся я.

- Много, очень много. А ведь знаешь, Юра, большинство гусениц - враги растений, портят листья, цветы объедают. Вот теперь сам видишь, какую пользу нам птицы приносят, сколько разной нечисти уничтожают. Птиц, братец, охранять, беречь нужно. Подожди, придёт зима, мы с тобой бесплатную столовую для них устроим.

- Какую столовую?

- Очень простую. Расчистим в саду от снега точок и будем там разную птичью еду раскладывать.

- А давайте сейчас уже такую столовую устроим, - предложил я.

- Нет, летом она птицам не нужна: летом и так везде корма вволю. Подожди зиму, тогда мы с тобой всё как следует и наладим. Теперь же тебе и с одним иждивенцем заботы хватит.

Михалыч был прав. Чем галчонок становился старше, тем прожорливее. Очень скоро он уже начал понемногу летать. И тогда от него прямо проходу не стало. Из дома он переселился жить в основном на балкон. Бывало, только заметит кого-нибудь из людей, так вслед и полетит. Догонит, сядет на плечо и начнёт разевать свой огромный рот, требовать, чтобы его покормили.

Целый день во дворе только и слышно: «Каш, каш, каш!» Это значит галчонок у кого-нибудь еду Опрашивает.

А потом повадился к обеду в столовую прилетать. Влетит в комнату и на стол либо на плечо кому-нибудь сядет, а то прямо маме на голову. Усядется и тотчас за своё принимается: «Каш, каш, каш!»

Все его, конечно, балуют: кто кусочек котлеты даёт, кто мятого хлеба, кто картошки. Всё галчонок охотно съест, только при одном условии, чтобы еду ему прямо в рот запихивали. А вот если лакомый кусок лежит на столе или в тарелке, ни за что его сам не возьмёт.

Научился галчонок самостоятельно есть для всех совсем неожиданно. Сел он как-то во время обеда маме на край тарелки и клянчит, чтобы его покормили. Но мама никакого внимания не обращает: ест суп с лапшой, под самым носом у галчонка ложку проносит.

Вот зачерпнула полную ложку. С неё длинная лапшинка свесилась. Поднимает ложку тихо, осторожно, чтобы не расплескать суп. Вдруг галчонок как подпрыгнет - цоп лапшинку с ложки. Потряс в клюве, как червяка, и съел.

- Ну что же это делается! - возмутилась мама. - Ложку супа в рот положить не дадут.

А сама вторую пополней зачерпнула, так же точно с неё лапша свисает. Несёт мимо галчонка и как будто нечаянно потряхивает. Лапшинка так и пляшет, словно живая.

И эту галчонок съел. Начал вниз в тарелку заглядывать - откуда, мол, такие вкусные вещи являются.

Мама стала зачерпывать в ложку лапшу и понемножку приподнимать над тарелкой. Галчонок наклонялся всё ниже и ниже, а потом стал хватать лапшинки и кусочки мяса прямо из тарелки.

- Вот и одолел всю премудрость, еды, - сказал Михалыч и, обращаясь к маме, добавил: - Мадам, мы, покровители животных, приносим вам за этот урок нашу сердечную благодарность.

Мама сурово взглянула на Михалыча:

- Вы - покровители животных? Хоть бы раз кого-нибудь покормили или напоили! Заводить - все охотники, а вот ухаживать - никого нет. Не покровители вы, а просто лодыри записные.

- Ну, зачем же такие сильные выражения? - миролюбиво ответил Михалыч. Мы только хотели вынести вам свою благодарность.

Но мама ничего не хотела слушать. Она молча отодвинула тарелку с супом, взяла другую и начала раскладывать всем котлеты.

Галчонок тем временем прогуливался по столу, изредка пытаясь склюнуть со скатерти крошку хлеба. Но, когда мама положила и себе котлету да ещё вилкой раскрошила её, тут галчонок пришёл в большое волнение. Он снова вскочил на край маминой тарелки, стал топорщить крылья, открывать рот и кричать: «Каш, каш, каш!»

Мама берёт вилкой кусочек, а галчонок цоп его клювом - ив рот.

Мама кричит:

- Ах ты разбойник! Уходи от меня, отправляйся к Юре!

Однако галчонок никуда отправляться не хочет - ему и тут хорошо.

И я и Михалыч в восторге, только боимся слишком явно его выражать, а то как бы нам не попало.

Но мама очень довольна проделками своего любимца. Она сердится только для виду, и мы с Михалычем это отлично понимаем. Незаметно подмигиваем друг другу и молча наблюдаем за тем, как мама воюет с галкой.

- Да погоди, остужу, обожжёшься ведь. Вот я тебя… - Мама слегка шлёпает галчонка вилкой по носу. Тот мигом принимает оборонительную позу. Весь распушился, клюв приподнял-только тронь ещё раз!