Георгий Скребицкий - От первых проталин до первой грозы. Повесть о детстве
- Название:От первых проталин до первой грозы. Повесть о детстве
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1964
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Георгий Скребицкий - От первых проталин до первой грозы. Повесть о детстве краткое содержание
Художник Юрий Петрович Ребров.
От первых проталин до первой грозы. Повесть о детстве - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
- Но почему же именно теперь? Ведь ты сама, Дарьюшка, видишь, сколько дел, сколько хлопот, огорчений…
- Всех дел не переделаешь, - мрачно ответила старуха. - Есть дела какие поважней, а есть, что и обождать могут.
Мама хотела что-то ответить, но тётка Дарья не дала:
- А не отпустите подобру, тогда расчёт давайте, совсем уйду от вас.
- Дарьюшка, мы понимаем, что ты устала, что Пётр Иванович…. Это совсем не твоё дело. Мы тебе отдельно заплатим. Потерпи немного. Ему уж недолго осталось…
- Вот то-то и есть, что недолго, - перебила тётка Дарья. - Совести у людей нет. Человек помирает, и всё один. Жил, горемычный, один, и смертный час подходит - опять один. Да ты подумай только, - сурово глядя на маму, продолжала она. - Может, к нему ночью Сама придёт. Как её одному-то, одному во всём доме встретить?! - Дарья боязливо взглянула в тёмный угол и торопливо перекрестилась. - Тут от одного страху сразу помрёшь. А мы его, горемычного, одного на ночь со всякими ужасами оставляем. Он ведь всё видит, всё понимает, только молчит. Потому как податься некуда. Вот и молчит. - Дарья решительно тряхнула головой и закончила: - Нет, так поступать не по-божески, так только изверги поступают. Или отпуск давайте, или расчёт. Провожу его до последнего, опущу в могилку, потом и вернусь. Возьмёте - ваша воля, не возьмёте - другое место найду. Была бы шея, а хомут найдётся. - Она вызывающе взглянула на маму, потом на Михалыча.
Оба сидели, окаменев от изумления.
Наконец мама опомнилась и с облегчением вздохнула.
- Дарьюшка, милая моя! - радостно заговорила она. - Никакого отпуска тебе брать и не нужно. Мы вот только что с Алексеем Михайловичем говорили о тебе, о том, что тебе тяжело за Петром Ивановичем ухаживать. Боялись, что ты откажешься. А ты, выходит, совсем наоборот…
- Нет, уж давайте или отпуск, или расчёт! - упрямо заявила тётка Дарья. - А так я не согласна. Я не двужильная. И тут готовь, убирай, посуду мой… И туда тоже ведь не в игрушки играть хожу. Это понимать надо.
- Да я понимаю, всё понимаю, - ответила мама. - Мы тебя сами просим пойти временно пожить у Петра Ивановича, пока он… Ну, может быть, поправится.
- Не поправится он! - мрачно возразила тётка Дарья. - Я хоть и не учёная и дохторской науки не изучала, а как глянула на него, так сразу угадала: не жилец он на этом свете, что ни говорите - не жилец! Я ему прямо это сказала: пусть и не ждёт и не надеется.
- Зачем же ему-то?! - воскликнула мама. - Да разве больному человеку такие вещи говорят?
- А почему же и не сказать? Он человек с понятием, вразумительный человек, ему допрежь всех других об этом знать надо, чтобы в последний путь подготовиться.
- Напугала ты его, - покачала головой мама.
- А зачем пугать, чего бояться? - спокойно возразила тётка Дарья. - Он человек смирный, беззлобный, никого не утеснил, не обидел. Прожил жизнь честь по чести, ему помирать бояться нечего. Не злодей какой-нибудь.
- Всё-таки зря ты об этом с ним говорила, - покачал головой Михалыч. Ну, да что сказано, того не вернёшь.
- И нечего ему об этом тревожиться, - настаивала на своём тётка Дарья. Дело известное, все по той же дорожке пойдём. Только вот проводить человека, в последний путь проводить обязательно нужно. Чтобы не заробел, когда Сама за ним придёт…
- Ну ладно, ладно! - поёживаясь, как от мороза, перебила её мама. Значит, ты у него пока поживёшь? Иди с богом, спасибо тебе. Мы тоже, как сможем, заходить будем, еду вам принесём и так проведаем.
Тётка Дарья хотела уже идти в кухню, но вдруг приостановилась и с недоверием поглядела на маму:
- А может, лучше всё-таки в отпуск или в расчёт?
- Да зачем же? Мы же тебя и так сами пускаем, без всякого отпуска, даже сами просим пожить у Петра Ивановича.
- То-то, сейчас просите, а потом отчёт спросите, - насмешливо сказала она, - почему обеда нет да почему посуда не вымыта. А я не двужильная: не могу и туда и сюда мотаться.
- Нет-нет, ничего не спросим, - старалась успокоить её мама. - Я, пока ты там будешь, сама поготовлю, всё сама сделаю.
- Ну, раз сама… Это другое дело. - И тётка Дарья наконец ушла.
Захлопнулась дверь. Мы все молчали. Наконец мама заговорила:
- Подумайте! Мы-то боялись, что она ухаживать за ним не захочет, а на деле вот что!..
- А на деле, - перебил Михалыч, - это настоящая русская женщина - чуткая, сердечная, даром что не учёная! - Он с удовольствием закурил и, глянув на дверь, где скрылась тётка Дарья, ещё раз повторил: - Настоящая русская женщина! Я всегда это утверждал, только не-ко-то-ры-е этого не замечали или не желали заметить.
Мама с изумлением взглянула на Михалыча. Мне тоже вспомнилось, как он только третьего дня сердился на маму за то, что она держит в доме эту ведьму, это звероподобное чудовище. И вдруг теперь оказалось, что тётка Дарья настоящая русская женщина и Михалыч всегда нам об этом говорил. Ведьма - и русская женщина! Да разве это одно и то же? Что-то не верится. Я хотел уточнить, но раздумал. Что там ни говори, как ни называй, а тётка Дарьюшка правда хорошая, добрая. Только зря она нас с Михалычем притесняет.
ВОТ И УШЕЛ ЧЕЛОВЕК!
Он ждал: придёт весна
И снег растает,
Пришла, прошла она,
А он не знает.
Расул ГамзатовПосле того как тётка Дарья переехала ухаживать за Петром Ивановичем, он сразу подбодрился, даже повеселел. И в его комнатке стало уютнее и тоже веселее.
Я, как только выкраивал свободный от занятий часок, бежал в знакомый домик. Теперь он не казался мне таким чужим, мрачным. На окнах висели белые занавески. В комнате хорошо пахло какой-то сушёной травой. Пётр Иванович лежал в чистой постели, правда такой же худой, но зато не встревоженный, как раньше, а совсем спокойный. И тётка Дарья, такая сердитая и крикливая у нас дома, здесь была совсем другая.
- А вот и гость к нам пожаловал! - приветливо, как-то нараспев говорила она, встречая меня. - Раздевайся, садись в нашу компанию.
И Пётр Иванович приветливо кивал мне с постели и тоже звал посидеть.
На деле тётка Дарья с нами в компании совсем не сидела: она всё что-то бегала, суетилась, то еду стряпала, то на стол накрывала.
- Пётр Иванович, - ласково говорила она, - хочешь супчику или кашки?
Если больной соглашался, она тут же приносила ему еду.
Правда, не всегда ему удавалось её проглотить. Если дело не клеилось, тётка Дарья спокойно говорила:
- Не можешь съесть, ну и не надо. Завтра скушаешь, а нонче попостись. Телу легче и душе спокойнее.
Переделав наконец все дела, она подсаживалась к постели больного и частенько начинала какой-то странный, непонятный мне разговор.
- Ты не тревожься, что помираешь, - успокаивающе говорила она Петру Ивановичу. - Ничего тут удивительного нет. Все помрём, рано ли, поздно ли все там будем. Тебе помирать легко, - продолжала она, - ты зла никому не сделал. Совесть у тебя чистая. И о прочих делах тоже тревожиться тебе нечего. О тебе есть кому позаботиться. Не то что моё сиротское дело.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: