Кеннет Оппель - Локомотив «Бесконечный». Последний костыль

Девушка взяла Уилла за руку и повела его дальше в сумрак комнаты. Вдруг из запертого сундука раздались какие-то странные звуки, и Уилл остановился возле него.

— Что там?

— Ночные куклы из Индонезии. Они довольно активны. Даже мистер Дориан не уверен, как они работают. Не открывай крышку! Их невозможно будет поймать, когда они начнут прыгать по всему вагону. Вот, лучше смотри сюда.

Она отодвинула занавеску, и перед ними возник большой чан, наполненный мутной зеленой водой. Внутри плавал какой-то странный скелет с останками хвоста. Перекрученный позвоночник венчался ужасного вида черепом с губами, оттянутыми назад. В воде колыхались густые волосы, а сухие глаза неподвижно застыли в глазницах. На ящике была надпись: «Русалка с острова Фиджи».

— Она настоящая? — выдохнул Уилл.

— Иногда довольно трудно понять, что настоящее, что нет, особенно здесь.

В открытом выдвижном ящике Уилл увидел большую мясистую руку, заканчивавшуюся окровавленной культей в районе запястья.

— А это что?

— Ну, это просто для того, чтобы пугать детей. Потрогай, если хочешь.

Уилл коснулся руки пальцем, и она мгновенно перевернулась и ухватила его за запястье. С громким возгласом Уилл стряхнул ее. Упав на пол, рука отползла в сторону, как таракан. Уилл уже готов был прихлопнуть ее ногой, но Марен со смехом потянула его за одежду.

— Извини, я не смогла удержаться. — Она вдруг заговорила с интонацией циркового зазывалы: — Вот рука, принадлежавшая не кому-нибудь, а самому Аттиле, повелителю гуннов. Да, дамы и господа! Она сохранилась в леднике в горах Китая! В ней навечно поселился дух дикого воина. Никогда не поворачивайтесь к ней спиной, ибо она вопьется своими пальцами вам в шею!

Рука тем временем скрылась из виду.

— Только не это. Ты ее видишь? — спросила Марен.

Уилл опустился на пол рядом с ней, но рука успела уползти под пыльные ящики.

— Одному богу известно, где она теперь, — сказала Марен. — Ничего, мы потом отыщем ее.

В этот момент на крыше раздался топот. Уилл с беспокойством посмотрел наверх, взглядом следя за перемещением шагов из одного конца вагона в другой.

В следующее мгновение по крыше пробежал еще один человек.

— Броган, — прошептала Марен.

— Их там много, — сказал Уилл, слыша топот многих ног по крышам вагонов.

Он понимал, что его перевоплощение было еще не закончено. Черный цвет волос вряд ли мог кого-нибудь обмануть.

— Будь спокоен, здесь им нас в жизни не найти! — сказала Марен. — Сюда!

Она поспешила к высокому манекену, одетому боксером. Его руки были сложены в защитную стойку, кулаки сжаты, челюсть агрессивно выдвинута вперед, глаза прищурены. Марен подняла его рубашку и повернула заводное устройство, встроенное в косточку на его груди.

— А этот что делает?

— Ты сам как думаешь?

На тяжелой металлической подставке под боксером было написано:

Из груди боксера доносилось слабое тиканье, которое потонуло в тяжелом топоте по крыше. Марен завернула фитиль висячей лампы и повела Уилла туда, где висело целое скопище крупных марионеток. Они устроились среди них, сплетя руки с кукольными руками, опутав ноги веревками и прикрывшись на всякий случай кусками ткани и упаковочной бумаги.

Послышался звук открывающейся двери, и в проходе показались силуэты двух мужчин.

— Впусти-ка сюда света, — отрывистым голосом приказал один из них.

Уилл глазами проследил, как второй пробрался вперед по заставленному вагону и поднял ближайшие жалюзи. В бледном свете Уилл увидел невысокого жилистого кондуктора с мешками под глазами. У двери, без сомнения, стоял Броган. Сердце Уилла стучало, как несущийся на всех парах поезд.

Оба кондуктора медленно пошли по центральному проходу, и Уилл заметил, что в руке Брогана был зажат нож. В это мгновение умирающий Зоав захрипел в агонии.

— Это еще что такое? — свистящим шепотом спросил мужчина с мешками под глазами.

— Чертова игрушка, — сказал Броган, откидывая простыню острием своего ножа.

— Что-то здесь нечисто, — сказал Чисхольм. — Мама мне всегда говорила, что циркачи водятся с дьяволом.

— Успокойся.

— А тебе не приходило в голову, что мальчишка просто упал с поезда? — спросил Чисхольм.

— Нам нужен этот ключ.

— Разве тот охранник не сказал, что есть еще один?

— Есть, — ответил Броган, — но достать его, может быть, еще труднее. В любом случае нам надо, чтобы мальчишка помалкивал.

Уилл почувствовал слабость во всем теле. Кондуктора должны были вот-вот поравняться с ним и Марен. Он расслабил ноги, чтобы они болтались, как у куклы, и свесил голову на грудь.

— Думаешь, русалка настоящая? — спросил Чисхольм.

— Понятия не имею.

— Я бы не возражал встретиться с настоящей русалкой.

Не с такой, как эта, вся прогнившая.

Из угла вагона донесся шаркающий звук, будто кто-то полз в направлении мужчин.

— Ты слышишь? — спросил Броган.

Уилл тоже услышал нетвердый галоп пяти мускулистых пальцев варвара, а затем наступила тишина.

— Может, мышь? — предположил Чисхольм.

— Слишком громко для мыши, — ответил Броган. — Пойди взгляни.

Чисхольм неохотно подчинился, бормоча себе под нос:

— Какое-нибудь чудо природы, вроде всего остального, что тут есть. Двуглавая крыса или еще что-нибудь в этом роде…

Броган остановился перед марионетками. Кончиком ножа он с отвращением ткнул в ближайшую из них. Уилл затаил дыхание и постарался не мигать. Его глаза начали слезиться. И почему только Броган остановился?

— Я ничего не нашел, — сказал Чисхольм, вернувшись назад. — Посмотри-ка на этого парня.

Он наклонился к фигуре боксера, чтобы прочитать инструкции, затем снова встал с ухмылкой. Он попробовал ударить боксера кулаком в голову, но левая рука автомата мгновенно блокировала его удар.

— Черт побери! — воскликнул Чисхольм, удивленно отпрыгнув назад. — У меня от него мурашки по телу.

— Не трать на него время, — нетерпеливо сказал Броган.

Но Чисхольм явно пришел в восторг от боксера. Он сделал правый хук, который был тот же блокирован, потом левый джеб. Боксер опустил свою перчатку, чтобы парировать удар.

— Как он это делает? — пробормотал Чисхольм.

— Это просто автомат, — ответил Броган.

— Чертовски умная машина.

Уилл мечтал лишь об одном: поскорее бы они ушли.

Тяжело дыша, Чисхольм попытался ударять сильнее и чаще, но автомат легко блокировал его.

Вдруг углом глаза Уилл заметил, что рука гунна Аттилы выползла из тени ящика прямо перед ним. Ее пальцы сжимались и разжимались, словно готовясь к действию. Она подбиралась все ближе.

Чисхольм тем временем отступил назад, чтобы передохнуть.