Владислав Крапивин - Колыбельная для брата. Повесть

- Не в этом дело. Насколько я помню, у него начинался туберкулезный процесс. Может случиться рецидив…

- Слова-то какие умные, - хмыкнул Ромка Водовозов.

- Для дураков любые слова - умные, - отрезал Райский и ушел к своей парте.

Затарахтел звонок.

- Кир, - вдруг сказал длинный Климов. - А ты правда был не такой. Силу почуял?

«Давно почуял», - подумал Кирилл. Он помнил, что за ним «Капитан Грант». И тот штормовой день. И «Колыбельная». Это и была сила.

- Угу, - ответил он.

- Тогда держись… - непонятно сказал Климов.

Собрание началось с напряженной тишины. Кроме нескольких человек, никто не знал толком, что случилось с Чирковым. Все ждали.

- Начнем, - решительно произнесла Ева Петровна. - На собрании один вопрос. Векшин бросил всем нам упрек, что мы не хотим разбираться. Пусть он все расскажет, а отряд разберется.

- Какой отряд? - спросил Кирилл и вспомнил прозрачные капельки на лбу у Чиркова.

- Что? Ты о чем? Да что с тобой, Векшин? Ты хочешь сказать, что здесь нет отряда?

- В отрядах не бывает собраний, - хмуро сказал Кирилл. - В отрядах бывают сборы.

- Ах вот что! Прекрасно. Если это так важно, можете считать, что у нас сбор.

- Спасибо, - тихо сказал сзади Климов.

- А на сборах командуют ребята, - негромко, но упрямо продолжал Кирилл.

- Великолепно! Пусть Черепанова командует. Она, кажется, еще председатель совета отряда. Ну, что же ты, Черепанова?

Женька нерешительно взглянула на Кирилла и попросила:

- Кирилл, расскажи…

- Расскажу, - отозвался Кирилл. Подумал и вышел к доске. - Расскажу. Теперь все равно… В общем, есть такой Дыба. Амбал лет шестнадцати. У него компания. Жулье всякое и шпана. Те, кто с ним знаком, сами знают… - Кирилл посмотрел на Димку Сушко.

- А че ты на меня-то? - спросил Димка.

- Издевались они над Чирком, - объяснил Кирилл и ощутил подозрительное щекотание в горле. Этого еще не хватало! Сейчас-то с чего? Он переглотнул и стал смотреть в окно. Повторил: - Издевались. Деньги выколачивали. Ему надо было Дыбе рубль отдать, а у него не было. А его бы избили. Ну и полез в карман. Хотел рубль выудить, а кошелек положить на место не успел. Потом с перепугу в речку его выкинул, даже не посмотрел, сколько в нем денег. Только рубль взял металлический… Вот и вся история.

Долго было тихо, потом Кубышкин спросил:

- А откуда ты узнал?

- Дыба хвастал рублем. Я догадался. Да Чирок и не отпирался…

- Он сознался, а ты решил скрыть от нас его вину, - подвела итог Ева Петровна. - Интересно почему? Разве товарищи не имеют права все это знать?

- Да не было у него товарищей, - устало сказал Кирилл. - Никто же не заступился за него перед Дыбой. А как обсуждать - сразу товарищи… Вот и сейчас! Никто даже не спросил, сильно ли он заболел.

- Та-ак, - с ноткой удивления произнесла Ева Петровна. - Оставим пока Чиркова. Меня интересует позиция Векшина. Векшин, кажется, хочет сказать, что в отряде нет дружбы, нет коллектива. Так я поняла?

Кирилл кивнул:

- Так. Но я не про это…

- Нет, подожди. Давай разберемся. Какое ты имеешь право делать такие заявления? Какое ты имеешь право чернить отряд, который должен тебе скоро давать рекомендацию в комсомол?..

- Раньше характеристикой пугали, теперь - что в комсомол не примут, - отозвался Кирилл. - Да рано мне в комсомол - только-только тринадцать исполнилось.

- Но ведешь ты себя самоуверенней взрослого!

По интонациям Евы Петровны класс безошибочно угадал, что предстоит долгая речь, и все завозились, поудобнее устраиваясь за столами.

Ромка Водовозов уныло сказал:

- Ну вот. Хуже, чем на продленке…

Ева Петровна сложила на груди руки и оглядела класс.

- Мне начинает казаться, что Векшин был прав: действительно всем все равно. Райский потихоньку играет в шахматы, председатель совета отряда безмолвствует…

- Потому что Векшин все сказал! - неожиданно выпалила Женька и покраснела.

- И тебе нечего ему возразить? - сухо поинтересовалась Ева Петровна.

- Нечего, - негромко, но храбро сказала Женька.

Кирилл посмотрел на нее и тихонько улыбнулся.

Ева Петровна раздраженно зашагала в проходе между столами.

- Можно, конечно, дружить с человеком… с любым. Но зачем при этом плясать под его дудку?

- Я не пляшу. Просто я с ним согласна.

Ева Петровна повернулась к Женьке спиной.

- Может быть, и остальные согласны с Векшиным?.. Райский, убери шахматы! Ты с Векшиным согласен?

Олег встал и поправил очки.

- Векшин, по-моему, не сказал ничего нового. Но в принципе он в чем-то прав…

- В чем именно?

- В том, что наше объединение носит формальный характер…

Раздался смех.

- Не смешно! - вдруг резко сказал Райский. - Могу проще. Пока на нас орут, мы делаем, что велят. А без няньки и кнута ни на что не способны.

- Спасибо, Олег, - скорбно произнесла Ева Петровна. - Вот так и открывается сущность человека.

Райский сел и уткнулся в портативные шахматы.

- Кто хочет высказаться? - спросила Ева Петровна, демонстративно отвернувшись от Райского. - Неужели вам нечего сказать Векшину?

Высказаться захотела Элька Мякишева.

- Бессовестный ты, Векшин! Так говоришь про всех! У нас такая работа за прошлый год! Мы триста писем получили со всей страны, если хочешь знать, потому что у нас работа. У нас друзья во всех республиках и вообще… Мы с болгарскими пионерами переписываемся!

- А Чирок? - сказал Кирилл.

- Что - Чирок?

- Ему что до твоей работы и переписки? Где был отряд, когда Чирка избивали?

- А где был ты? - спросила Ева Петровна. - Ты взял на себя роль судьи. А разве ты уже не в отряде?

Но Кирилл заранее знал, что она это спросит.

- Нет, я тоже виноват, - сказал он. - Но я хоть не оправдываюсь и не кричу, что у нас везде друзья. Друзья во всех республиках, а между собой подружиться не умеем… Или боимся?

- Чего? - спросил Димка Сушко. - Тебя, что ли?

- Дубина ты, - сказал Кирилл. - Не меня, а того, что придется по правде друг за друга отвечать. Защищать друг друга. Не словами, а делом.

- Кулаками, ты хочешь сказать? - холодно спросила Ева Петровна.

- Да, - сказал Кирилл. - Если надо, кулаками.

- И ты всерьез полагаешь, что лучший в школе тимуровский отряд должен опозорить себя драками?

- Ты что, Векшин! - подал голос длинный Климов. - Разве Тимур так делал? Он вызывал Квакина на совет дружины и говорил: «Нехорошо, Миша…»

- И Квакин плакал от стыда, - сказал Кубышкин, но никто сейчас не засмеялся, была нехорошая тишина.

Ева Петровна встала.

- Что ж, - сказала она, глядя не на ребят, а в окно. - Вы задели важную тему. Давайте говорить серьезно и откровенно.

- А маму не вызовут? - спросил Кубышкин.