Вильям Козлов - Гость из леса. Повесть

- Сколько деревьев с прошлого года засохло, - сказал Роман. - У которых вершины срубили.

- Я тяжёлый, - сказал Лёшка. - Меня тонкие ветки не выдерживают… Эти учёные наговорят, только уши развешивай!

- Он профессор, - заметил Виталька. - Всё знает.

- Всё, с этим кончено, - сказал Роман. - Больше никто ни одной ветки не срубит. К чертям собачьим топоры!

- Я - как все, - сказал Виталька и перечеркнул сучком колонку мелких цифр.

- А правда, что на земле ничего не останется, если весь лес под корень? - не обращаясь ни к кому, с тревогой спросил Вовка Гладильников.

- Тебе первому капут, - усмехнулся Гришка Абрамов, глядя на пузатый мешок с шишками, будто решая, взвалить его на плечи или тут оставить.

Оседлав толстый сук, Роман ловко орудовал садовым секачом. Тоненькие ветки с гроздьями шишек с глухим стуком падали на землю. Там их очищал и ссыпал в мешок Гришка. Заржавленный тупой секач для подрезки ветвей фруктовых деревьев Роман разыскал в сарае. Очистил от ржавчины, наточил, смазал, приделал удобную рукоятку и вот теперь по всем правилам срезал сосновые шишки. Сам учёный Храмовников не смог бы к нему придраться. Секач деревьям не вредит.

Роман подводил раскрытый секач к пучку шишек, дёргал за верёвку - и чисто срезанная гроздь летела вниз. По примеру Романа кое-кто из ребят тоже вооружился садовыми секачами, а у кого их не было, срезали шишки ножами. После той памятной беседы с учёным никто из мальчишек не пользовался топором, и поэтому Роман был удивлён, услышав неторопливое потюкиванье. Они уже возвращались домой. У каждого за спиной по тяжёлому мешку с шишками. По их подсчётам, вырученных за семена денег вполне хватит на приобретение недостающей детали для мопеда.

Стук топора раздавался из чистого соснового бора. Переглянувшись, мальчишки сбросили мешки под куст можжевельника и, всё ускоряя шаг, направились туда. Огромная ветка, затрещав на весь лес, обрушилась неподалёку от них на землю.

Роман подскочил к высокой сосне и, задрав голову, крикнул:

- Эй, Лёха, кончай уродовать дерево!

В ответ неторопливое: «Тюк-тюк-тюк!»

- Слезай, варвар! - подал голос и Гришка.

Сверху с тихим шорохом сыпались щепки, кора, сухие иголки. Топор продолжал неторопливо тюкать. Грязная потрескавшаяся пятка мальчишки раскачивалась вместе с веткой, на которой он сидел.

- Тебе что говорят?! - стал злиться Роман. - А ну слазь!

- Какой командир нашёлся! - наконец отозвался Леха, продолжая рубить ветку.

- Никто, кроме тебя, топором не рубит, - заметил Гришка.

- А мне плевать, - ответил сверху Лёха.

- Ты читал объявление? - спросил Роман. - За порубку сосен - штраф десять рублей. Лесхоз вывесил. Читал?

- Нечего мне делать…

- Сам не спустишься, я тебя сейчас за ноги стащу… - пригрозил Роман, подходя к сосне.

- Поберегись! - предупреждающе крикнул Лёха, и в следующее мгновение тяжёлая ветка с протяжным шумом полетела вниз. Ребята едва успели отскочить в сторону, а с дерева посыпался раскатистый смех.

- Не зацепило, законники? - насмешливо поинтересовался Лёха.

Стиснув зубы, рассвирепевший Роман без лишних слов полез на дерево.

- Очумел! - зашептал Гришка, стараясь его удержать. - Он тебя запросто с дерева сбросит!

Он даже попытался ухватить приятеля за штанину, но Роман досадливо вырвал ногу. Лёха отпускал сверху насмешливые реплики и швырял в лицо Роману колючие ветки.

- Иди-иди сюда! - похохатывал он. - Я тебя живо вниз спущу… Турманом закувыркаешься!

Лёшка Дьяков был на два года старше Романа, хотя и учились они в одном классе. Ленивый и не очень сообразительный, он плохо учился и дважды оставался на второй год, чем немало огорчал своего отца, механика по ремонту электропил леспромхоза. Долговязый Лешка почти на голову выше Романа и наверняка сильнее. Правда, был у Дьякова один недостаток: медлительность. Чтобы ему раскачаться, нужно время.

Гришка снизу видел, как Лёшка, перегнувшись через сук, лупил Романа по голове, по лицу длинной колючей веткой. Топор был воткнут в красноватый ствол. Острое блестящее лезвие пускало солнечные зайчики. В следующее мгновение все перепуталось: Лёшка только что был наверху, а теперь оказался ниже Романа. Оказывается, тот за ногу стащил его. Затрещала чья-то рубаха. Боролись мальчишки молча, слышалось только тяжёлое пыхтение, да вниз сыпались труха и иголки. Вот они уже на последнем суке. Лица злые, раскрасневшиеся. У Лёхи от ворота до живота располосована рубаха. У Романа на щеке вспухла длинная царапина. Нижний толстый сук подозрительно потрескивал, но дерущиеся мальчишки ничего не замечали. Они так и грохнулись на мох вместе с обломившимся суком. Мгновенно вскочили на ноги и снова сцепились; Лёшка попытался подставить подножку, но, уже падая, Роман каким-то образом вывернулся и всей тяжестью придавил противника к земле.

Видя, что никак не вырваться из цепких объятий Романа, долговязый Лёшка пробурчал:

- Пусти… Ну, твоя взяла! Пусти говорю!..

Роман отпустил. Лёшка медленно поднялся с земли и угрюмо ощупал порванную рубаху.

- Теперь дома будет… Мамка всю плешь проест!

Лёшка расстроился из-за рубахи. Мать у него действительно очень вспыльчивая. Бывает, из-за ерунды раскричится на всю улицу. А то ещё отлупит Лёшку верёвкой.

- Не расстраивайся, я сейчас зашью, - вдруг раздался совсем рядом девичий голос. Ошеломлённые мальчишки увидели на лесной тропинке Майю. Она стояла за соседним деревом и всё видела.

- Ты чего это за нами подглядываешь? - недружелюбно сказал Гришка.

- Много чести, - обрезала девчонка. - Я шла мимо и услышала, как вы ругаетесь… Не каждый день увидишь драку на дереве…

- Ну, посмотрела - до свиданья, - сказал Роман, всё ещё не остывший после схватки.

- Чего это ты командуешь? - сказала девочка. - Может, и со мной сразишься?

- Как разговаривает? - ухмыльнулся Гришка. - Тебя, наверное, никогда не били?

- И у тебя поднялась бы рука на девочку? - смерила его уничтожающим взглядом Майя.

- Каждый сверчок знай свой шесток, - изрёк Гришка.

- Снимай, - повернулась Майя к Лёхе и достала из сумки вышивку с цветными нитками и иголками.

Лёшка обрадованно стащил рубашку и протянул ей. На широкой груди его тоже алела царапина.

- Просто удивительно, что вы себе шеи не свернули, - сказала Майя, усаживаясь на невысокий пенёк и раскладывая на коленях шитьё.

- Ты ему рубаху зашиваешь, а он деревья губит, - заметил Гришка.

- Он уже достаточно наказан, - ответила Майя. Иголка летала в её ловких тонких пальцах. И вообще вид у неё был очень домашний.

Роман раскрыл было рот, собираясь что-то сказать, но так и не сказал. Махнув рукой, отошёл в сторону и стал смотреть на красных Муравьёв, суетящихся между сосной и небольшим рыжим муравейником. По толстому корявому стволу вниз головой спускался маленький куцый поползень. Иногда замирал на одном месте, что-то склёвывал с коры и деловито скользил дальше. Солнце позолотило вершины деревьев, разбросало по усыпанной иголками земле жёлтые пятна. Пятна вытягивались, передвигались, будто играли в пятнашки. Иногда солнечный луч ярко вспыхивал то на красноватом клочке коры, то на глянцевитых листьях брусничника, то на крыльях юркого лесного жука.