Владимир Добряков - Две строки до востребования

— Я бы этого не сказал, — покосившись на нее, заметил Вавилон.

— Много ты понимаешь в помадах!

— Я… про лицо говорю.

— Влад! — С подчеркнутой строгостью Наташа погрозила пальцем. — Для тебя будет безопаснее, если станешь смотреть на дорогу.

— А для тебя?

— Ишь ты, какой любопытный! — сказала Наташа и спрятала пудреницу. — Сколько еще осталось?

— Километров двенадцать.

— Как, уже отмахали восемьдесят? — воскликнула она. — Так быстро!

Вавилон промолчал. Проехав немного, чуть сбавил скорость.

— Не заметила, как этот белобрысый на «Запорожце» выставился на меня?.. Нет, сигара все-таки ни к чему. Зря это Роман придумал. И правда, где ты видела иностранцев с сигарами? Только в старых фильмах. — Вавилон вытащил изо рта толстую сигару и швырнул в окно. — Достань жвачку. И себе возьми. Лучшая реклама.

Больше не разговаривали. Молча жевали сладковатую резинку, вглядывались в набегавшую, начинающую тускнеть ленту дороги. Через несколько минут справа показались красные колонки бензозаправочной станции. Там же стояло с пяток машин.

Не доезжая метров двухсот до станции, Вавилон вырулил на самый край широкой обочины и развернул машину.

— Здесь подождем.

— Может, мне выйти? Цветочки пособираю.

— Нет-нет, сиди. Возьми журнал. А я мотор посмотрю. Если они здесь, то наверняка подойдут.

Вавилон знал, что делал. Не успела Наташа перелистнуть и двух страниц французского журнала с рекламными снимками новых купальников и бутылок пепси-колы, как со стороны, бензозаправки показался длинноволосый юнец в белой кепке и в туфлях на высоком каблуке. Пройдя вперед и увидев иностранный номер машины, он помахал кому-то рукой, и тотчас к нему поспешили еще двое — худосочная девица в замшевой мини-юбке и сутулый парень со спортивной сумкой через плечо.

Подняв капот машины, Вавилон сосредоточенно склонился над мотором. Он и вида не подавал, что заметил приближавшихся.

— Здравствуйте! — нисколько не смущаясь, сказал юнец в туфлях на высоком каблуке. — День добрый!

Вавилон поднял голову и строго, с недоумением посмотрел на незнакомцев.

— Вещичек каких случайно нет на продажу? — заглядывая в открытую дверцу машины, тотчас перешел к делу сутулый парень.

И снова Вавилон ничего не ответил. Закрыл капот и повернул лицо к Наташе:

— Караме бино син воль?

Слегка покраснев, бедная Наташа положила на колени журнал и, не зная, что делать, подняла плечи, помотала головой.

— Может, англичане? — обратившись к своим компаньонам, высказал предположение сутулый. Он подтолкнул длинноволосого в спину. — Ну-ка, Боб, покажи, на что способен.

— Ду ю спик инглиш? — спросил тот и тут же добавил, озадаченно глядя на бестолкового иностранца: — Шпрехен зи дойч?

— Поляки они! — уверенно сказала бледная девица. — Видите, какая помада у нее. А паричок!.. Пан поляк? — взяв инициативу на себя, кокетливо улыбнулась она хозяину машины. — Цо пан ма до спшедання?

Вавилону надоело ломать комедию. Туману напустил достаточно. Он ответно улыбнулся девице в мини-юбке и проговорил:

— Караме валя бон, медам… Я имейт… как это по-руска… джинс…

— Где? Покажите! — Любители иностранных тряпок тесно придвинулись к Вавилону.

Незаметно бросив сквозь дымчатые очки взгляд по сторонам, Вавилон достал из расстегнутой сумки серебристый, ярко расписанный мешочек какой-то бельгийской фирмы.

Голубоватые джинсы парни и девчонка мяли в руках, тянули друг у друга, разглядывали большие кнопки застежки, молнии с оттисками иностранных букв.

— Вещь! «Супер-райфл»! Знак фирмы, видишь?

— Не слепой!

— Повезло!.. Сколько предложим?

— А черт его знает. На толчке за такие полторы сотни выложишь…

— Что он там понимает! Восемь бумажек отвалим — еще как обрадуется!

— Мусье, — сутулый запихнул джинсы в пакет. — Я беру. Сколько хотите?

— Я, я! — закивал Вавилон. Он снял с правой руки перчатку и дважды показал пять пальцев, а потом еще два.

— Сто двадцать, — сказал Боб. — Знает цену. Может, поторгуемся?

Но сутулый торговаться почему-то не стал. Вынул из кармана деньги и отсчитал названную сумму.

— А еще у вас нету? — не выпуская зажатого под мышкой пакета, спросил он.

— Я, я! — И Вавилон показал на желтую сумку в машине.

Сутулый расценил это как разрешение взглянуть лично.

— Боб, — через минуту сдавленным голосом выдохнул он, — тут еще пять штук.

— Ясно. — И длинноволосый Боб, видимо, от волнения снял белую кепку, вытер вспотевшее лицо.

— Мальчики! Чур, первая! Двое беру. Себе и Джиму.

— Джиму! — нервно усмехнулся сутулый. — А денег у тебя хватит? На меня не рассчитывай. Я сам беру еще одни.

— Тебе-то зачем?

— Мое дело! Не прогадаю. Вот эти беру…

— А я остальные. — Боб чуть ли не силой вырвал у сутулого сумку…

— Дай сюда! — зарычал тот, но вдруг смолк, обернувшись на неожиданный шум. Со стороны бензоколонки, что-то крича, в их направлении бежали двое с красными повязками на рукавах. В ту же секунду раздался длинный милицейский свисток.

— Милиция, дружинники! — крикнул сутулый и бросился к темневшим невдалеке лесопосадкам.

Однако Боб успел опередить даже сутулого — он несся прочь от машины с такой скоростью, будто устанавливал рекорд на стометровке. Казалось, и высокие каблуки ему не помеха, и желтая сумка, которую он так и не уступил своему напарнику.

Все это произошло буквально в три-четыре секунды. И Вавилон сплоховал, растерялся. Он запоздало кинулся было вслед за длинноволосым с сумкой, но резкий, заливистый свисток, вновь ударивший в уши, остановил его — к машине быстро приближались двое с повязками. Выхода не было — Вавилон в несколько прыжков подскочил к машине, захлопнул за собой дверцу и нажал на стартер.

Цепко ухватив руль, он не меньше минуты мчался на большой скорости. От волнения даже не догадался поднять глаза на зеркало, хотя в голове тревожно билась мысль: не преследуют ли? Хрипло бросил Наташе:

— Посмотри, никакой машины сзади не видно?

— Ничего не видно, — боязливо ответила та. — Владислав, ты что-нибудь понял? Кто бежал к нам, свистел?

Вавилон молча проехал еще с километр, поднял глаза вверх — в полоске зеркала сзади подрагивала широкая лента шоссе. Никого. Пусто. Лишь, уменьшаясь в размерах, удалялся встречный серебристый рефрижератор.

— Кретин, — сквозь стиснутые зубы выдавил Вавилон.

— Это ты про кого? — спросила Наташа.

Вавилон сбавил ход, а вскоре и вовсе остановил машину. Обернулся назад и стал глядеть в неясный, густеющий сумрак дороги.

— Кретин, — снова сказал он. — Купили, сволочи! Никакие это не дружинники. Ихние же приятели, понимаешь?

— Уф! — с облегчением выдохнула Наташа. — А я так: перепугалась.