Владимир Добряков - Когда тебе пятнадцать

Все знала Юлька! Костя вздохнул, отдуваясь, как после тяжелой работы, и закрыл учебник истории.

— Все? — спросила Юлька. — Теперь со мной занимайся. Ну, спрашивай!

Костя взглянул на часы.

Юлька, и не поворачивая головы, знала, куда он посмотрел:

— Спать еще рано. Ну давай же!

— Четыре прибавить шесть, — сказал Костя.

Глаза Юлька закрыла, губы сложила трубочкой:

— Сейчас, сейчас… Десять! Правильно?

— Угадала.

— Не угадала. Я считаю. В уме. У нас в группе только Вадик лучше меня считает. Говорит, что станет отличником. Хвастун! Будто я не стану! Ты мне, Костя, побольше задавай.

— Восемь прибавить пять.

Целую минуту Юлька шевелила губами.

— Семнадцать!

— За такой ответ, знаешь, какая тебе оценка?

— Пять!

— Да три вычесть. Сколько будет?

— Мам, — насупилась Юлька. — Чего он! Двойку мне поставил.

Анна Ивановна, гладившая на другой половине стола Юлькино платье, сказала:

— Сосчитала неправильно. Пять да восемь — тринадцать.

— Костя, загадывай еще.

— Да не мучай ты его! — Анна Ивановна выключила перегревшийся утюг. — Видишь, устал Костя. Задают много.

— Это устал, когда к дядьке ходил. Меняться.

— Бросил бы, Костя, это дело, — вздохнула Анна Ивановна. — Чего в самом деле ноги бить зазря, висит объявление, и хорошо. Кому сильно нужно — сами придут.

— Так и этот приходил. Трубу еще зачем-то скреб. А у самого…

Костя не успел договорить — у дверей раздался продолжительный звонок.

— Опять кого-нибудь… — с неодобрением сказала Анна Ивановна. — Только наследят…

— Я сам открою. — Костя поднялся из-за стола.

Вот так обменщик! На пороге стояла Таня. Дышала она порывисто — не иначе, как бегом поднималась по лестнице, но это не мешало ей улыбаться так радостно, будто нашла замечательный вариант обмена, услышав о котором Костя станет прыгать до потолка.

Юлька вбежала в переднюю, потянулась обниматься. Таня не возражала. Еще и чмокнула в щеку.

Она вошла, поздоровалась и почему-то с любопытством посмотрела на пол, на стены.

— Танечка, я чай поставлю, — сказала Анна Ивановна.

— Спасибо. Сыта, сыта, сыта! — Таня уселась на стул, прихлопнула рукой учебник. — Уроки делала?

— Только что закончил, — улыбнулся Костя. — А ты?

Про уроки Костя спросил не потому, что в самом деле интересовался, приготовила их или нет, — просто надо было что-то спросить. Приход Тани очень обрадовал его. Но почему так поздно? Что случилось? С матерью помирилась?

— Я давно сделала. Уже давно! — засмеялась Таня, и было видно, что ответила машинально, что не это главное — совсем с другим пришла. — Ну, а как вообще дела?

— С чем, с обменом? — уточнил Костя.

— Как трубы у дядьки?

— Трубы не смотрел, а дядька — гусь хороший! — усмехнулся Костя. — Пятый этаж и кухни нет. В прихожей электроплитка стоит. Я ему говорю: «Зачем же вы адрес давали?» — «А я, говорит, вместо кухни мотоцикл дам. Ты молодой, будешь кататься». Видала, ну и гусь!

— Костя, а ты не возмущайся, — почему-то радостно улыбнулась Таня и снова прошлась по комнате. — Ему же хочется иметь квартиру с кухней. Каждый ищет свое… — Таня приоткрыла кухонную дверь. — Можно посмотреть?.. О, хорошая кухня! Нет, на мотоцикл меняться не надо… Костя, — с таинственным видом проговорила она, — а хочешь послушать, что я сегодня успела? Слушай! Первое, — Таня загнула палец, — долго-долго беседовала с одним очень хорошим и очень умным человеком. Второе: быстро-быстро делала уроки. Третье: помчалась на квартиру к бабушке с дедом и сидела, сидела у них до вечера. А четвертое: еще быстрее-быстрее помчалась сюда!

Свои веселые слова она сыпала торопливо, с комическим видом загибала пальцы и показывала, как быстро все делала. Юлька, глядя на нее, от смеха начала икать.

— Юлечка! — вспомнила Таня. — У меня же подарок тебе! Такой же в точности якорек, как на моей кофте. Я знаю, что тебе нравится. — В передней Таня достала из кармана курточки зеркально гладкий якорек. — Деда попросила, он и сделал. Знаешь, какой он мастер! Золотые руки! Он что угодно может сделать!

Танин подарок, ее смех, забавный рассказ, суматошная беготня (такой Таню Костя еще не видел) будто наполнили комнаты свежим ветром.

Наконец она угомонилась и сказала, сделав серьезное лицо:

— Есть грандиозная идея! Не надо никакого обмена. Надо сделать ремонт.

По их лицам Таня определила: идею пока не оценили и не поняли. Сейчас, пожалуйста, она все расскажет…

Таня старалась не употреблять выражений «психологический климат», «изменить интерьер», «создать новый стиль жизни». Она просто пыталась объяснить (чего и сама еще несколько часов тому назад не знала), что если в этой квартире, расположенной в таком хорошем районе и на такой зеленой улице, все-все изменить, перекрасить, переклеить, поменять местами, то эта новая обстановка, новый вид квартиры для Петра Семеновича, который придет сюда после лечения, будут очень и очень полезны.

— Говорят, это настоящие чудеса делает! — горячо сказала Таня. — Наука сейчас придает этому большое значение. Моя бабушка, например, очень одобрила. И дед сказал, что, когда четыре года назад отремонтировал квартиру, то ходил по комнатам и пел песни. Он тогда еще хорошо слышал.

Подумав, Анна Ивановна тоже согласилась, что ремонт сделать было бы неплохо. Кто спорит, в чистой квартире и настроение лучше. Но поднять такое дело… Ремонт — не шутка. И мастеров найти нелегко.

Таня вспомнила про «всемогущего человека» — отца Олега Чинова, но вслух об этом даже и говорить было неприятно.

— Мой дедушка может помочь, — сказала Таня. — Он все знает и умеет. И квартиру сам отремонтировал.

— Так он же старый, — улыбнулась Анна Ивановна. — Сколько ему лет?

— Шестьдесят шесть.

— Видишь, пенсионер уже. Если только чего посоветовать.

— Дедушка сказал, что стены лучше обклеить обоями… Это легче и быстрей. А полы, — Таня хитровато посмотрела на Костю, — можно покрасить белой краской.

— Белой? — удивилась Анна Ивановна. И Костя с недоумением уставился на Таню.

— Разве плохо? Светло будет. Где испачкалось — сразу видно. Тряпкой протереть… Можно, конечно, и в другой цвет.

А Юльке белые полы понравились:

— Как снежок! — заулыбалась она.

— А Петру Семеновичу ничего говорить не надо. Сюрприз будет. Зайдет, и… даже не знаю, как это может быть. Костя, как будет?

Тот весело и сокрушенно почесал за ухом.

— Тоже не представляю. Не упадет же. Наверно, обрадуется.

— И скажет: «Ой-ей-ей, как красиво!» — Юлька заливисто засмеялась.

Потом Таня посерьезнела:

— Насчет дяди Гриши мы с бабушкой тоже говорили. Ничего, можно и с ним повоевать. Костя, да мы его просто в квартиру пускать не будем. И с милицией как-то надо поговорить, неужели нельзя призвать человека к порядку. Не верю.