Сири Колу - Разбойниковы и разбойничья песнь

— Думаю, лучше всего будет, если вы набросаете какой-нибудь план, а потом ты поедешь домой. Во всем этом шурум-буруме вот только общенационального розыска и не хватало, — тихо добавила она.

Я в отчаянии опустилась на диван.

— Это я виновата. Я ее напугала…

— Младенцы рождаются, когда считают нужным, — мягко сказала Кайя.

Снизу послышался гудок — такси прибыло.

— Он должен был родиться только в конце сентября, — всхлипнула я.

— Он справится. На таком сроке это уже вполне готовый младенец. К тому же он носит фамилию Разбойниковых.

Кайя погладила меня по голове и поспешила к двери.

К счастью, после отъезда родителей Хели взяла бразды правления в свои руки. План Пярнаненов был злодейски гениален. Портрет глав-атамана публикуют на медали. Из-за своей известности он вскоре становится профнепригоден, а то и попадает в тюрьму. Пярнанены спокойно наблюдают, как их главные конкуренты — не важно, Чарованы или Разбойниковы — сходят со сцены. А дальше им остается только выйти из тени и снова предложить свои услуги в качестве правящей династии — для сохранения хрупкого спокойствия.

Все, что мы могли сделать, — это разработать ответный план. Этим мы и занялись. Мы прикинули, сколько времени у нас есть до публикации. Подумали, как проникнуть на фабрику и перехватить рабочих. Изготовление медалек с портретом Карло Разбойникова надо было остановить во что бы то ни стало. Операция получила название «Атаманская медаль».

— Главное — пводумать фкелет, — заметил Золотко. — А там уф нюхом и фкувой пофюем, куда двигатьфа дальфе.

— Полностью отменить печать не удастся, — размышляла Хели. — Какую-то медаль придется все-таки выпустить.

— Да, у них же юбилей, — согласилась я. — Они уже везде про него раструбили, вот только недавно я про него читала на упаковках с красным салмиаком.

— Ничего не имею против юбилея, — пожала плечами Хели. — Но я хочу изловить этих свиней! Медальки следует выпустить хотя бы ради того, чтобы посмотреть, кто именно припрется туда позлорадствовать. Будет там еще кто-нибудь, кроме Пярнаненов? Я искренне хочу посмотреть на их морды. Чтобы знать, кому именно объявлять решительную войну.

— Хели, у нас вот-вот появится сестра, — попытался успокоить нас Калле. — Об этом надо думать в первую очередь. Нам сейчас не до войны.

— Вообще-то именно ради мира и избирался новый глав-атаман, — вспылила я. — Неужели мир никогда не наступит?

— Вфе люди как люди, — философски заметил Золотко, — а нафа вывнь — фплофные вылавки, бовьба ва баллы да поифк непвиятнофтей.

Я уехала обратно на пятичасовом поезде и около девяти была уже дома. Почему-то папа с мамой не поджидали меня у порога со скалкой наготове, а совершенно спокойно смотрели телевизор.

— Как вы долго! — заохала мама. — Будешь горячий бутерброд? А Хейди не зайдет? Может быть, угостишь и ее?

Елки-палки зеленые. Что вообще происходит?

— Сорри, — шепнула Ванамо, приоткрыв дверь своей комнаты. — Я совсем не умею врать. Думала, может, не спросят. Короче, я впопыхах сказала, что у тебя новая подруга в классе. Она дочка депутата парламента, и ее зовут Хейди.

Примерно неделя ушла у меня на то, чтобы родители распрощались с надеждами в отношении политически значимой малышки Хейди. Всякий раз, когда звонил домашний телефон, мама принимала заговорщицкий вид: «Наверное, это тебя…» Прошлой весной, если что, мне вообще не давали снимать трубку — папа был уверен, что я планирую новый побег. То есть я его, конечно, планировала, но не таким же способом.

Ровно через неделю после начала учебы Хели прислала мне вселяющее надежду сообщение:

«Кампанелла Разбойникова приехала домой. 48 см, 3,5 кг, голос 90 дБ. Как минимум. Фото в приложении (снимала Кайя сегодня с утра).

Операцию „Атаманская медаль“ воплощаем в жизнь на следующей неделе. Огромное спасибо за информацию, благодаря ей мы смогли продвинуться дальше. Не переживай, мы справимся, у нас есть тайное оружие. Увидимся на торжестве!

Х.»

Похоже, я снова осталась в стороне. Почему же Разбойниковы решили напасть на конфетную фабрику без меня? Охраняется ли она? Насколько это опасно?

Впрочем, я не смогу остановить печатающий станок. И вряд ли замечу засаду. По зрелом размышлении, я не принесу операции «Атаманская медаль» никакой пользы. Остается только уповать на то, что мои друзья выбирались невредимыми и из худших переделок.

Во дворе фабрики играл духовой оркестр. Настоящий, как в старые времена: литавры, труба, все оркестранты в одинаковых костюмах — ну, точнее, с одинаковыми шейными платками. Октябрьская погода выдалась не из лучших, в лица собравшимся летел косой дождь. Лето осталось в прошлом, но события его были напрямую связаны с сегодняшним днем.

Глава муниципалитета произнес что-то длинное и пафосное и пожал руку директору фабрики, НаПла-дядюшке Туйи Пярнанен. Сама Пярнасиха по-хозяйски улыбалась рядом, и глава, не разобравшись, пожал руку заодно и ей. Кими Золотая Пуля и Клок стояли чуть поодаль, так странно было видеть их в обычной одежде — в помятых демисезонных куртках. На Клоке, правда, была еще дурацкая растянутая шапочка. Он держал под руку какую-то высокую белобрысую девицу. Мокрые от дождя волосы у Пярнасихи прилипли к черепу, да и макияж готов был вот-вот растечься. Пришлось мысленно надеть на них жилетки с буквой «П», чтобы напомнить себе об опасности.

Во дворе стояла полутораметровая копия свежеотпечатанной медали, до времени накрытая брезентом. Глава муниципалитета вскоре должен был под фанфары снять с нее покров.

Из дома я уехала на поезде, а Кайя на крошечной арендованной машинке встретила меня на ближайшей станции. Она сияла, приглаживала волосы и, страшно довольная, рассказывала, как прошла встреча с одноклассниками Калле. Она поведала им все о писательской профессии — даже выдала секрет, как заставить читателя всю ночь не отрываться от книжки. «Вот только псевдонима своего я вам не открою, пока сами не догадаетесь». По бессонным читательским ночам ребята предположили, что Кайя пишет детективы.

Я-то думала, что хотя бы младенец останется дома. Каково же было мое изумление, когда из замаскированного под цветочный фургон разбоймобиля первой появилась Хильда с маленьким пассажиром в люльке-автокресле! В косички Бешеного Карло по случаю праздника были вплетены шелковые ленточки. Он ласково коснулся лба младенца.

— Кампанелла Разбойникова, — с гордостью сказала Хильда, приоткрыв рюкзачок.

— Класс, — одобрила я, взглянув на раскрасневшиеся сонные щеки.