Николай Олейников - Боевые дни [Рассказы, очерки и приключения]

А Макар ехал впереди и зорко вглядывался в даль. Он заметил новую опасность.

У пещеры дремали три льва. Около львов лежали кости — звери только что съели буйвола.

— Я сфотографирую львов для «Ежа»! — воскликнул Макар. — Сытый лев не опаснее мешка с мукой. Сытый лев переваривает пищу месяцами, и в это время его можно даже за хвост таскать!

Макар установил аппарат и насмешливо закричал:

— Спокойно! Снимаю!

Каково же было его удивление, когда все три льва с оглушительным рёвом взвились в воздух. Глаза их горели, зубы сверкали, шерсть стояла дыбом, хвосты извивались, как змеи.

«Караул! — подумал Макар. — Я погиб! Я спутал! Это удавы безопасны, когда сыты. А львы опасны всегда! Тётя Анюта перед отъездом прочла мне сочинения Брэма — и всё перепуталось у меня в голове. Я спутал, я погиб!»

И вдруг — блестящая мысль — треножник фотоаппарата! Ведь каждая из трёх ножек остра, как пика! Макар протянул треножник навстречу кровожадным чудовищам.

Щёлк! Хлоп! Бац! — и три льва забились на треножнике, как бабочки на булавке.

Весело возвращался Макар домой. Он шёл и пел весёлую песню.

— Пускай погибли фотографии, — пел Макар, — шкуры львов ещё более украсят редакцию «Ежа».

Конь Макара, знаменитый Гвоздик, снова захворал малярией. Он стоял в конюшне и бредил.

— Нужно поймать жирафу, — решил Макар. — Как местная жительница, она не боится малярии.

Она быстроходна, добра, молчалива. Я поймаю жирафу и буду на ней ездить.

Хитрый Макар поставил под пальмой граммофон, а сам залез на пальму.

«Читайте вы колючего „Ежа“, „Ежа“», — запел граммофон.

«На свете нету лучшего „Ежа“, „Ежа“!» — Любопытная жирафа подбежала к граммофону. «Прекраснейшие повести, занятнейшие новости…» — заливался граммофон.

Любопытное животное сунуло голову в рупор. Но хитрый Макар намазал внутри рупор клеем «Ни взад, ни вперёд». Клей «Ни взад, ни вперёд» изобрёл Иван Топорышкин.

Жирафа поднялась на дыбы. Но великий наездник Макар Свирепый уже сидел на спине животного. Жирафа мотала головой, но клей Топорышкина не отклеивался.

Через полчаса Макар скакал на покорной жирафе домой. Жирафа слушалась, как Гвоздик.

Жирафу Макар прозвал Цапля за то, что у жирафы длинная шея.

Макар получил телеграмму:

«Необходимо срочно быть в редакции „Ежа“ едете Европу Тётя».

— Ладно! — ответил Макар.

Негры огорчились, а Гвоздик так обрадовался, что даже выздоровел.

— У нас нет времени ехать пароходом или аэропланом! — сказал Макар. — Нагните эту пальму. Она доставит нас в Ленинград с быстротою молнии.

— Эх ты, пальмушка, — ухнем! — запели негры и наклонили мощное дерево до земли.

Макар попрощался с друзьями.

— Платите за журнал аккуратно и помните, что жизнь прекрасна, — сказал великий писатель.

По сигналу все разом отпустили пальму — и Макар полетел.

Через полчаса Макар был уже в редакции.

Именно в такой, первоначальной редакции текст был приведён у автора. — Прим. ред .

Большевики выступали против участии России в первой мировой войне, как несправедливой, ненужной народу. — Прим. ред .

Четвёртым комиссаром, по воспоминаниям Подвойского, был член Военно-революционного комитета Чудновский. — Прим. ред .

До революции в Смольном находилось закрытое учебно-воспитательное заведение для дворянских девочек. Оно называлось Смольный институт благородных девиц, а воспитанниц называли смолянками. — Прим. ред .

Действие рассказа происходит в буржуазной Чехословакии, где пионерская организация была официально запрещена. — Прим. ред .

В 1928 году Коммунистический интернационал молодежи проводил восьмую Международную Детскую Неделю для укрепления пионерского движения во всех странах мира, для сплочения сил ребят в борьбе за лучшую жизнь. По данным журнала «Пионер», в 1928 году в СССР было 1 миллион 700 тысяч пионеров, в Германии — 9 тысяч, в США — 4 тысячи, в Финляндии — 3,5 тысячи, в Чехословакии, Франции и Китае — по полторы тысячи. А всего в мире насчитывалось почти 2 миллиона пионеров. — Прим. ред .