Анатолий Алексин - Действующие лица и исполнители. Повести

- И выбрал ребят? Ты молодец, Костя! - Зина похлопала его по плечу. - Мы тоже не зря тебя выбрали!

Николай Николаевич, войдя в директорский кабинет, впервые не поздоровался. Он судорожно поправлял свои манжеты.

Иван Максимович с неловкой поспешностью выбрался из-за стола и пододвинул главному режиссеру стул. Но Патов этого не заметил.

- Сегодня срывается вторая беседа из цикла «Мои встречи с великими режиссерами»! Хотя этот цикл был утвержден художественным советом, чему вы, Иван Максимович, придаете такое большое значение. Оказывается, что для наших с вами артистов встреча с Андреем Лагутиным интересней, чем с Всеволодом Эмильевичем Мейерхольдом, о котором я сегодня хотел рассказать.

- Просто с этим они работают…

- Чтобы добиться хоть каких-нибудь успехов с этим, они должны знать о том. Что происходит? В репетиции участвуют пять человек, а в зале сидит вся труппа!

- Они соскучились… - тихо произнес Иван Максимович.

- По Андрею Лагутину?!

- По работе… Вы меня простите, конечно.

- Работа артиста слагается из многих компонентов. И один из главнейших: беспрерывное постижение опыта корифеев. Без этого в актерском организме наступает авитаминоз!

- Но ведь чем больше человек потребляет витаминов, тем больше ему хочется ходить, двигаться, действовать…

- Я не думал, что вы поймете меня так буквально. С такой балабановской прямолинейностью! Кстати, балабановщина вообще затопила наш… или, вернее сказать, ваш театр. «Служенье муз не терпит суеты!» - это известно даже младенцу. А тут все бегают, носятся: из зрительного зала - в репетиционный. И обратно… «Тем, кто спешит, грозит паденье». Это строка из «Ромео и Джульетты», кстати сказать.

- Что поделаешь? Они соскучились… Застоялись! Простите меня за грубое выражение.

- Что же, мои беседы вообще отменяются?

- Видите ли, после застолья…

- Какого «застолья»?

- Так у нас в театре называют репетиции, происходящие за столом.

- И вас не оскорбляют эти ресторанные термины?

- Я привык к этому слову. Может быть, оно неудачно. Но дело не в нем. Дело в самом деле… В работе… Комитет комсомола попросил меня, чтобы репетиции «Ромео» и работа над старыми спектаклями шли параллельно. В двух наших залах. Утром и вечером.

- У меня возникло одно предложение. Вполне рационализаторское, - скрестив руки на груди, произнес Николай Николаевич.

- Какое, а? Я вас слушаю.

- В афишах и программах пишите так: «Главный режиссер - Н. Патов», а чуть пониже: «Секретарь комсомольской организации - К. Чичкун, заместитель секретаря - З. Балабанова». Раз уж этот ваш комитет играет в жизни театра такую колоссальную роль. Кто доверил ему эту роль?

- Петруша, - тихо ответил Иван Максимович. - Он обожал молодежь.

- Кто же ее не любит?!

Николай Николаевич, не попрощавшись, покинул директорский кабинет.

Иван Максимович не сдержал счастливой улыбки. «Вернулось!…» - подумал он.

Почти весь театр цитировал шекспировскую трагедию.

Иван Максимович подмечал это с радостью. «Вот и Николай Николаевич не удержался: процитировал! - подумал он. И, опомнившись, озабоченно помрачнел: - А с беседами нехорошо получается…»

На днях председатель месткома, обратив внимание директора на настроение Патова, сказал:

«Причина его раздражения - это якорь спасения для нашего ТЮЗа», - подумал Иван Максимович. Но вслух ничего не высказал.

Этой цитатой ответила директору заведующая труппой, когда он поручил ей срочно разыскать актера, который должен был заменить другого, неожиданно заболевшего.

Защищая актера, в способностях которого решительно усомнилась Зина, Костя Чичкун медленно, на ходу припоминая, тоже произнес две строки из трагедии:

Сама Зина, разумеется, чаще всех прибегала теперь к авторитету Шекспира. Требуя прямоты и ясности в отношениях с Патовым, она воскликнула:

И, наконец, дежурная, сидевшая у дверей служебного входа, комментируя драку двух юных зрителей, сказала Ивану Максимовичу:

- Налетели друг на друга, как Монтекки и Капулетти. А по какой причине? И сами не знают.

Услышав это, директор снова подумал: «Вернулось!»

Зина, Андрей и Ксения Павловна пили чай в Зининой комнате.

- Я не сомневаюсь, что лучше всего Ксении Павловне взять сцену из «Без вины виноватых». Кручинина - уже немолодая…

- Зина, - остановил ее Андрей.

- … очень красивая женщина!

- Зиночка! - остановила ее Ксения Павловна.

- Немолодая, красивая… И актриса! Все полностью совпадает. А главное: вы, Ксения Павловна, - вся в материнских чувствах. У вас и Лера - ребенок, и Николай Николаевич, и я. После большого перерыва актрисе, я не сомневаюсь, легче всего сыграть… просто себя.

- Я думаю, ты права, - согласился Андрей. - Но лучше взять не монолог, а диалог с Незнамовым. В этом больше театра… Как вы думаете, Ксения Павловна?

- Я согласна. Но кто будет Незнамовым? Просить актеров из вашего театра неудобно. Это дойдет до Николая Николаевича…

- А разве он против? - удивился Андрей.

- Мы хотим сделать ему сюрприз. Он будет вам благодарен. Только благодарен! Я вас уверяю. Но просить актеров театра, где он главный режиссер, репетировать и выступать вместе со мной… С этим он может не согласиться. Это как-то не принято.

Зина опять обратилась к Шекспиру.

Андрей взглянул на нее с откровенным изумлением. «Зачем же так? При жене!…» - упрекал его взгляд.

- И все же добродетель в какой-то степени всегда остается добродетелью, - мягко возразила Ксения Павловна. - Если человек ошибается, но движим благородными намерениями, его трудно осуждать.

Чтобы Зина не успела высказать своих возражений, Андрей поспешно спросил:

- Так кто же все-таки «подыграет» вам, Ксения Павловна, в этой сцене?

- Как это кто? Ты подыграешь, - сказала Зина.

- Опять я?!

- Если бы я могла выступить в роли Незнамова, я бы сделала это не задумываясь.

- Андрей, я слышала, репетирует сразу на двух сценах… - сказала Ксения Павловна.

- А вечером, после театра, он в порядке отдыха будет репетировать с вами. Я в вашем обществе всегда отдыхаю!

Андрей не умел отказывать.

- Вообще-то роль Незнамова, не знающего своих родителей, мне близка: я ведь детдомовское дитя.

- Да-а?… - с добротой и сочувствием произнесла Ксения Павловна.