Анатолий Алексин - Действующие лица и исполнители. Повести

- Вот что значит квартира со всеми удобствами: хочешь - купайся в ванне, а хочешь - в реке, хочешь - дыши газом на кухне, а хочешь -березой в лесу! Но главное: нет телефона! Это величайшее из удобств: сберегается время. Кого не хочешь слышать - не слушаешь, а кому надо сказать два слова - звонишь из автомата. Он под самыми окнами.

В тот вечер он еще много раз восторгался:

- Дачный климат! Просто курорт!..

«Захочет ли Иван уехать отсюда? Скажет еще: «Где же логика? Где же простая логика? Здесь лес и река!» Это меня волновало.

«И чего сестре взбрело в голову? - раздумывал я. - Наверно, потому что у отца двести двадцать на сто. И мама неважно слышит… А может, ей и со мною жаль расставаться?»

- Пусть Иван переедет к нам! - сказал я однажды, словно был главою семьи. - Я буду спать на кухне. Пожалуйста… А если хотите, то в коридоре.

- В нашем доме, в нашем доме!.. - переиначил отец арию из «Евгения Онегина».

- Да, в нашем доме… - задумчиво сказала Людмила. - У Ивана есть комната. Он готов обменяться: переехать в любую квартиру нашего дома.

На следующий день я сочинил объявление:

«Срочно меняю комнату в доме со всеми удобствами: балкон, ванна, душ, газ, лес, река, дачный климат, телефон под самыми окнами! С предложениями обращаться в любое время…» И написал номер нашего телефона.

Но никто с предложениями не обращался, хоть объявление я расклеил во всех подъездах нашего огромного дома. И еще в доме напротив. Неужели никому не нужен был дачный климат?

Никто не звонил… Только дядя Леня остановил меня во дворе и сказал:

- Там висит объявление. И ваш телефон… Я помню его еще с детства. Прочитал и не понял: кто хочет меняться?

- Это двоюродный брат. Хочет быть с нами рядом! Он любит маму… Она его единственная тетя.

- Это понятно: каждый хочет быть рядом с родными людьми.

Однажды Иван попросил меня проводить его. На улице он обнял меня за плечи, как тогда, в день знакомства.

- Ну, брат, затеяла Людмила историю. Может быть, ты поможешь? Я говорю: «Давай переедем ко мне, а потом подыщем что-нибудь в вашем Машиностроительном тупике». А она отвечает; «Если мы переедем, тогда уж не обменяемся: стимул ослабнет!» Где же тут логика? Где же простая логика? Может быть, ты что-нибудь придумаешь? Как тогда, с этим твоим приглашением…

Уже второй раз он нуждался в моей помощи!

- Ладно, подумаю, - сказал я.

- Подумай, брат. Очень прошу!

Но подумать я не успел. Через три дня вечером сестра нам сообщила:

- Срок поисков продлевается! Мы с Иваном уезжаем на полгода в командировку.

- Вместе? - переспросила мама.

- Вместе. Конечно! - сказала Людмила. - За это время Леня обклеит объявлениями весь наш тупик, и что-нибудь да найдется!..

Она говорила бодро и даже весело, потому что мама начала искать тряпкой пыль там, где ее не было, а у отца по шее и по лицу поползла красная краска.

Отец не пропел, а как-то почти прошептал на свой особый мотив:

- В движеньи мельник жизнь ведет, в движеньи…

Я уже говорил, что не помню, с какого возраста я себя помню. Но с той поры, с какой помню, никто из нас четверых никогда не уезжал на целых полгода.

Сколько написано разных музыкальных произведений про людей, которые уезжают! Отец цитировал сейчас эти песни и арии. Композиторы почему-то очень радуются, когда люди уезжают из дома. Но отец пел эти веселые песни невесело.

И мне было как-то не по себе.

- Это даже хорошо, что ты уезжаешь, - сказала мама Людмиле. - Наконец мы узнали, как Леня к тебе относится!

Чтоб не грустить, я пытался вспомнить все случаи, когда Людмила была несправедлива, а вспоминал фильмы и пьесы, на которые водила меня сестра. Хотел вспомнить приятелей, которые мне нравились, а ей нет, но вспоминал об Иване, с которым никогда бы не встретился, если бы не она.

К Ивану мы тоже привыкли. Он все время подбрасывал нам положительные эмоции.

- Вы провожаете нас с Людмилой в наш первый путь, как провожают в последний, - сказал Иван. - Где же логика? Где же простая логика? Надо радоваться, а вы?..

- Чему радоваться? - спросил я.

- Раньше вы не получали от нас писем, а теперь будете получать! Это во-первых. Во-вторых, до сих пор вы не ждали нашего возвращения, а теперь будете ждать. И в-третьих, мы действительно к вам вернемся. Это же будет праздник!

- Слишком уж до-олго… - промямлил я.

- Долго? Вспомни какой-нибудь случай, который произошел с тобой полгода назад. Что-нибудь такое… значительное!

Я подумал, что примерно полгода назад дал Костику по физиономии.

- Вспомнил?

- Ну, вспомнил…

- Давно это было?

- Нет… как будто вчера.

- Вчера? Значит, мы вернемся к вам завтра! Все познается в сравнении.

- Я понимаю.

- Эти шесть месяцев промчатся так же быстро, как те. Ты хозяин своих собственных мыслей?

- Наверно, хозяин.

- Вот и переключи их с отъезда на возвращение. Переключил?

- Постараюсь.

- Ну, вот! Не существует безвыходных положений.

- О бра-атья, довольно печали! - пропел отец из той самой странной симфонии Бетховена, в которой поют. И добавил: - Плохой тот мельник должен быть, что век свой хочет дома жить!..

Иван опять подбросил нам положительные эмоции.

Накануне отъезда мы все, мама, отец и я, с его помощью переключили мысли и думали о дне возвращения. Как это будет здорово - получим телеграмму: «Встречайте! Целуем!» - и помчимся встречать!

Мама опять устроила ужин… Иван пришел с чемоданом, чтобы на следующий день рано утром вместе с Людмилой отправиться на вокзал.

Два чемодана стояли возле стены, прижавшись друг к другу: один -огромный, перепоясанный ремнями и чуть-чуть покорябанный, а другой -аккуратный, без единой царапинки и даже попахивающий духами (я почувствовал это, когда ставил его к стене).

Мне казалось, что кто-то ввинтил в люстру новые лампочки, более сильные: так сверкали на столе рюмки, бокалы, тарелки. Я не видел раньше этой посуды. В последнее время мама доставала из шкафа все, что берегла для какого-то особенного, торжественного события.

В центре стола был любимый отцовский графин, в котором плавали желтые корки. Иван поставил рядом с ним бутылку шампанского и коньяк.

Мама отозвала меня в сторону, попросила сбегать в магазин за фруктовой водой.

- Для отца, - шепнула она. - Я не хочу, чтобы он сегодня пил это… Очень волнуется!

Когда я возвращался с тремя бутылками лимонада, меня встретил на лестнице дядя Леня. Мне казалось, он только и делает, что ходит по лестнице, отпирает и запирает дверь: очень уж часто я встречал его.

- У кого-нибудь день рождения? - спросил дядя Леня. - Утром мама несла бутылки. Теперь ты…

- Да, день рождения!

- Кто же родился?..

«Если сказать, что Людмила или кто-нибудь другой из нашей семьи, он побежит за подарком», - решил я.