Яков Бунтов - Чудесные всходы

— Кондуктор! Останови автобус!

Старичок в оловянных очках засмеялся:

— Ишь ты, как раскудахталась!

— Безобразие! Куда смотрит милиция?! — завизжала она.

Я понял, что дело принимает неприятный оборот, и сказал спокойно:

— Зря волнуетесь, гражданочка. Летки-то мальчик открыл у пустого улья.

Автобус загрохотал от смеха. Многим стало стыдно за свой страх. А пижон с усиками и в кепке-«лондонке» боком-боком начал пробираться поближе к выходу.

Вытирая с глаз слезы, старик сказал сквозь смех:

— Ну и ловко ты, паря, их всех припугнул!

— А ты разве не испугался? — спросил старика толстый мужчина.

— Нет. Не испугался. Это только молодые опухают от пчел. А я к жужжанию привык. Пятьдесят лет моя старуха: жужжит и жалит…

Все опять громко засмеялись.

Так мы доехали до Театральной площади и по улице Энгельса направились в школу. Чтобы пчелы утихли, улей поставили в погреб.

Желая развеселить ребят, я на прощание рассказал им историю о хитром попе:

— Было это давно. У попа жил парень в работниках. Наступил праздник, поп отпустил его погулять в деревню. А в ту пору на гуляньях часто дрались. Работник подошел к попу: «Благослови меня, батюшка, от лихого человека». Поп благословил его, да и говорит: «Ты, Ванюшка, сходи-ка в сад, к улью, подставь руки пчелкам — пусть покусают. Понадежнее будет». Парень так и сделал. Руки у него сильно распухли, кулачищи — во какие стали: кувалды! Пошел он на гулянку. А его супротивники посмотрят на кулаки, и в сторонку. Так и ушел непобитым.

Шутя и смеясь, мы расходились по домам; рты ребят раздирала зевота: еще бы! — они ведь не спали всю ночь. Мы расстались, чтобы встретиться вечером и пересадить наших пчел в остекленный улей.

Весть о пчелах мигом облетела ребят. Были заброшены футбол и рыбалка. Всем хотелось посмотреть на наше приобретение.

Ребята простаивали около улья часами. Наблюдали за пчелами, делились впечатлениями, спорили.

Не радовались только двое — Боря с Лерой. По их вытянувшимся физиономиям было видно, что они удивлены, как непостоянны привязанности их товарищей. Боря даже спросил меня:

— А ведь наблюдение за Формикой руфой тоже важное дело? Правда?

Получив положительный ответ, он как-будто успокоился. Однако и после этого он пользовался любым предлогом, чтобы приковать внимание ребят к своим муравьям.

Однажды он прибежал к нам и закричал:

— Пойдемте, покажу, как муравьи борются с вредителями сада.

Ребята пропустили его слова мимо ушей и продолжали рассуждать о пчелах. Пришлось мне откликнуться на призыв Бори.

Когда мы подошли к капустной грядке, Лера поднял на нас восторженный взгляд и погрозил пальцем, призывая к тишине.

Мы осторожно опустились на корточки рядом с Лерой.

Рыжий лесной муравей озабоченно шнырял вокруг зеленой гусеницы.

— Как шавка около слона, — хихикнул в кулак Лера.

Гусеница приняла угрожающую позу и затрясла головой. Тогда муравей забежал к ней с головы, ловко приподнялся на задние ножки, подогнул под себя брюшко, изловчился, и маленькая струйка жидкости из брюшка брызнула прямо в рот гусенице. Она сразу стала корчиться. Муравей напал теперь на нее сбоку, прокусил ей кожу. И снова струйка жидкости брызнула из его брюшка на этот раз в ранку. Гусеница сделала несколько конвульсивных движений и начала затихать. Муравей убежал от нее, видимо, за подмогой.

Наблюдая за схваткой, я продолжал прислушиваться к разговорам ребят, толпившихся около застекленного улья.

— Ух, как много!

— А где «царица»?

— Ну и здорово!

Судя по репликам, разговаривали ребята, которые давненько не были на пришкольном участке.

— А где пчел купили?

— Это не купили, а поймали. На лугах у Гирсовского моста.

— Володя с Колей? С каким? Ах, с Кузницыным?

— Ну и молодцы!

— Подумаешь! Стоило ходить на луга, когда и в городе можно найти диких пчел, — заносчиво процедил кто-то сквозь зубы. Это, очевидно, Игорь из 6-го «а». Его зовут «вездесущим» или «бесплатным приложением», потому что без него не обходится ни одно происшествие.

Ну, конечно, он. Вон как хвастливо говорит:

— Когда надстраивали школьный городок и стали спиливать старые липы, оказалось, что в одной липе было дупло и там жили пчелы.

— Вранье, — возразил ему кто-то равнодушно.

— Вранье? А, может, лиса — тоже вранье? Которую поймали в Юркином дворе?

— А уссурийского тигра там не поймали? — срезал хвастуна Володя Шавкунов.

Игорь обиженно замолчал.

Новички продолжали переговариваться:

— Смотри! Смотри! На ножках у пчелки какие-то желтые крупинки!

— Что это такое?

— А это она цветочную пыльцу в корзиночках принесла.

— Смотрите! Пчелки целуются!

— Да нет! Это сборщица свой взяток отдает другой пчелке — приемщице, — это голос Володи.

— Взятку? — слышится удивленный вопрос. В ответ раздался сдержанный смех.

— Не взятку, а взяток! Ты что думаешь — они взяточники?

— Прилетит пчелка на цветок, выпьет сладкий сок-нектар, сложит его в медовый зобик и летит в улей, — стараясь подделаться под язык пятиклассников, начинает популярно объяснять Володя.

— Ну, а дальше?

— В зобике на сок выделяются ферменты, и он превращается в мед. Если сок у сборщицы недоварился, она отдает его приемщице. Сок тогда доваривается у нее. Потом она отрыгивает уже медом в ячейку соты и складывает его на хранение. — Володя делает паузу, потом продолжает: — Чтобы собрать один грамм меду, пчелам нужно посетить две тысячи цветов акации или шесть тысяч цветов клевера.

Раздаются удивленные голоса:

— Вот это работа!

— А чтобы собрать, например, десять килограммов меду — сколько же цветов надо посетить?

— Вот это труд!

Володя ждет, когда удивленные возгласы затихнут, и говорит:

— Мед и воск — это хорошо. Но еще больше пользы пчелы приносят тем, что опыляют цветы.

— Опыляют? Ну и что? Мед — другое дело.

— Мед — это, по сравнению с опылением, ерунда, — снова авторитетно произносит Володя. — Опыление во много раз повышает наши урожаи.

Володя молчит, потом заявляет:

— Между прочим, если сложить все расстояния, которые пролетают пчелы-сборщицы сильной семьи, то получится нечто равное расстоянию от земли до луны.

— Ну, это ты загибаешь!

— Нет. Почитайте книжку Халифмана про пчел.

— Мировая книжка! — Это голос Коли Кузницына, который до сих пор молчал, видимо, не решался перебивать своего «учителя». — Ему за эту книжку лауреата дали.

Я с улыбкой слушаю разговор. А Лера настойчиво тянет меня за рукав и молча указывает на гусеницу. Около ее тела копошатся три муравья. Они напрасно пытаются утащить ее. Должно быть, умирая, гусеница крепко уцепилась ножками за лист. Тогда муравьи начинают ее разгрызать и перетаскивать по частям в муравейник.