Мариан Белицкий - Бактерия 078

Проводив гостя и закрыв за ним двери, Смит пробормотал:

- Ловкая бестия, черт побери! Чтоб его…

Человечек с ястребиным выражением лица, в оборванном кимоно и стоптанных башмаках читал в углу небольшой комнаты газету. Поодаль несколько рабочих оживленно о чем-то спорили. Человечек, казалось, не обращал на них никакого внимания и был целиком поглощен чтением. Однако он только пытался казаться равнодушным. Маленькие, сверлящие глазки время от времени незаметно отрывались от газеты и быстрым, скользящим взглядом пробегали по лицам занятых разговором людей.

В комнату вошел новый посетитель. При виде его человечек сорвался с места и подбежал к прибывшему:

- Приветствую, товарищ Косуке! Что слышно?

Косуке был одет все в тот же рабочий комбинезон, что и утром. Подав руку маленькому человечку и поздоровавшись с ним, он не обнаружил ни радости, ни недовольства.

- Не видели секретаря, товарищ Тошима? - не ответив на вопрос, спросил он.

- На заседании. Я тоже жду его. Вот пришел и читаю сегодняшнюю газету… Очень рад встрече с вами.

- Что это за необычная радость, товарищ Тошима? Ведь мы виделись еще утром, на демонстрации.

- Именно, именно… - Человечек быстро бросал слова, словно боясь, что не успеет высказать их. - Эта демонстрация прибавила мне столько сил и бодрости, что я обязательно должен поговорить с кем-нибудь о своих переживаниях и чувствах.

Косуке усмехнулся и дружески похлопал человечка по спине:

- Понимаю вас, товарищ Тошима, отлично понимаю! Я сам до сих пор взволнован. Да, это была внушительная демонстрация. Полиция, правда, разогнала ее, погибло несколько наших товарищей, но все-таки нас не удалось разбить. Не удалось!.. Я потом уехал - нужно было устроить кое-какие дела.

Человечек бросил на Косуке быстрый, острый взгляд.

- Так вот, я не видел конца демонстрации, - продолжал шофер, - но слышал от товарищей, что наших убитых друзей положили на носилки и тысячи людей пронесли их по городу. Говорят, что полиция даже побоялась напасть на демонстрантов.

- Верно, верно! Эти прохвосты полицейские, - оживляясь, подхватил человечек, - по сути дела все трусы. Они боятся нас.

Косуке задумался.

- Трусы?.. Может быть. Факт, что они побаиваются рабочих. Но это вовсе не значит, что они не опасны для нас. Полиция чувствует за собой поддержку янки и потому наглеет. Она стреляет в нас из американских автоматов…

- Вы думаете, что если бы не американцы, то обстановка у нас сложилась бы иначе? - перебил Тошима.

- Трудно сразу ответить на такой вопрос, - медленно произнес Косуке. - Однако я полагаю, если бы не американцы, то рабочие сегодня не были бы невольниками богачей.

Человечек сочувственно покачал головой.

- Но демонстрация была превосходная. Особенно вторая ее половина, которой вы не видели, - вернулся он к первоначальному разговору. - Впервые я был на такой многолюдной демонстрации. А эти речи! Вы слышали их? Меня словно огнем до самого сердца прожгло!

- Выступления слышал… Кажется, всех ораторов арестовали? И не только их - схватили еще четырех наших товарищей. - Косуке в гневе сжал кулаки.

Человечек внимательно посмотрел на шофера:

- Сегодня выступало на митинге несколько новых ораторов. Я их вижу впервые. Вы их не знаете, товарищ Косуке?

Шофер удивленно взглянул на собеседника:

- Партия велика, товарищ Тошима. Не всех мы можем знать в лицо.

- Нет-нет, - быстро перебил его человечек, - не в этом дело. Вы не так поняли меня. Видите ли, мне показалось, что одного из них я где-то встречал…

Шофер достал папиросы и протянул их собеседнику. Потом закурил сам и глубоко затянулся.

- Давно уже не курил, по крайней мере часа два, - промолвил он, потирая подбородок. - Много работы было сегодня. Даже побриться не успел, хотя уже поздний час.

Тошима взглянул па шофера:

- Развозили газеты?

Косуке усмехнулся:

- Нет… Сегодня даже не держал баранку в руках.

Тошима ответил сочувственной улыбкой:

- А знаете, мне показалось, что я где-то видел вашу машину часа в четыре.

- Как это? Ведь вы же говорили, что были на демонстрации до конца! - удивился Косуке.

Тошима смутился:

- Наверно, ошибся… Понимаете, столько впечатлений, что даже время перепуталось в голове…

Косуке зевнул и сладко потянулся.

- Ох, и устал же я! - вздохнул он. - В самый бы раз отдохнуть сейчас… Извините, я, кажется, прервал вашу мысль: вы говорили, что раньше знали кого-то из выступавших…

- Нет, я не говорил, что знаю его, по, кажется, где-то видел, - оживился Тошима. - Я имею в виду того, который говорил о бактериях. Не могу припомнить, где я его видел, и это мучает меня.

Косуке снова зевнул:

- Ну, есть о чем думать… Разве мало людей встречается в жизни!

- А вы его не знаете? - внезапно спросил Тошима.

- Нет. Впервые видел.

Человечек, казалось, не обратил внимания па его ответ. Он говорил тихо, словно рассуждая сам с собой о каком-то очень волнующем его деле:

- Я никак не могу вспомнить его. Мне почему-то кажется, что я знаю даже его фамилию. И вот все время думаю о нем.

- Почему? - удивился Косуке.

- Что-то подсказывает мне, - Тошима придвинулся ближе, - что этот человек не из наших…

Он взглянул на шофера, но тот внимательно смотрел на облачко дыма, поднимающееся к потолку.

- Почему-то передо мной возникает его фигура в офицерском мундире. Вы ведь знаете, что полиция засылает к нам своих людей…

- Фыо-ю-у! - свистнул Косуке. - Это интересное дело и к тому же, - он пристально взглянул на Тошиму, - очень тяжелое обвинение. Я только не понимаю, почему вы это говорите мне? О таком деле нужно прежде всего рассказать секретарю. Вы ведь знаете, - он прищурил глаза, - что с провокаторами у нас разговор короткий.

По лицу Тошимы пробежала легкая тень. Он вопросительно взглянул на шофера, но тот уже повернул лицо к дверям, за которыми послышался шум.

- Я говорю вам потому, что питаю к вам большое доверие, - поспешно ответил Тошима. - К тому же я просто не решался начать с секретаря… Скажите, вам не показалось, что речь того человека была очень неожиданной и несколько демагогичной?

Косуке встал. Потянулся так, что хрустнули суставы. Стиснул кулаки, потом разжал пальцы и несколько раз встряхнул ими.

- Нет, мне этого не показалось, - процедил он. - Однако мне пора. Заседание, наверно, затянется, а мне завтра вставать часа в четыре утра… Вы, Тошима, расскажите все-таки секретарю о своих подозрениях. Может быть, он знает этого вашего оратора.

В эту минуту двери, за которыми происходило заседание райкома, отворились. Из накуренной комнаты вышло несколько человек. Один из них, мужчина среднего роста с моложавым лицом и блестящими черными волосами, приветливо улыбнулся шоферу и подошел к нему: