Гудрун Паузеванг - Облако

Эльмар жил в многоэтажном доме. Зайдя в него, Янна-Берта спросила женщину, вынимавшую почту из своего ящика, о семье Эльмара.

— Они не позволяют выражать им соболезнования, — сказала женщина. — Так что можешь не стараться. Дверь никто не откроет.

— Соболезнования? — переспросила Янна-Берта. — Мать Эльмара умерла?

— Не мать, а сам мальчик, — ответила женщина. — Да ты ничего не знала?..

— Но он же ещё позавчера… — Янна-Берта запнулась и сглотнула ком в горле.

— Покончил с собой, — сообщила женщина. — Никому ничего не сказал. Вчера утром отец его обнаружил. Лежал мирно в собственной постели. Таблетки. Кто знает, где он их достал. Скорая сразу увезла его, но помочь уже не смогли. Следователи тоже приходили. Могли бы и не являться. Мальчик всё сам сделал, в одиночку. Даже записочки не оставил. Бедный парень. Не осталось желания жить. Не мог, наверное, вынести…

Она осеклась, посмотрев на Янну-Берту.

— Позвони, если хочешь, — сказала она на прощанье. — Но тут уже приходили несколько человек, им никто не открыл.

Янна-Берта поблагодарила, попрощалась и вышла из подъезда. Она снова долго стояла на мосту, потом несколько часов слонялась вокруг Альстера и лишь под вечер вернулась домой. Так поздно, чтобы не встретиться ни с Хельгой, ни с Фримелями.

Ночью она приняла решение.

Под утро Янна-Берта уложила в пластиковый пакет смену нижнего белья, запасные туфли и кошелёк с карманными деньгами. К свёртку с париком, который всё ещё лежал на кресле, куда его положила Хельга, она не притронулась. Из кухонного буфета она взяла пачку печенья, затем тайком покинула квартиру.

Янна-Берта отправилась в южную часть города. В секонд-хенде она купила ярко-красную футболку и белые брюки. Свои покупки она тут же надела на себя. После чего, с оставшимися семью с половиной марками, продолжила бегство.

Всё по-летнему приветливое утро она выбиралась из города пешком, пока на одной из автозаправочных станций её кто-то не подобрал.

В пять приёмов она добралась до Висбадена.

Все, кто подвозил её, кроме одной пожилой женщины, были хибакуся.

Уже темнело, когда она высадилась в Висбадене. Денег у неё совсем не осталось. По дороге она купила себе пакетик чипсов, сардельку и какую-то воду. Она предполагала, что только кока-кола могла быть «чистой». Но деньги кончились, а есть и пить очень хотелось. В конце концов, она всё равно была заражённой и обречённой.

Навалилась усталость. Она медленно тащилась вверх по крутому склону Бирштадтской горы и наконец, то и дело спрашивая дорогу, добрела до обсерватории. Поскольку в темноте она не могла разобрать номера домов, ей ничего другого не оставалось, как позвонить в первую попавшуюся дверь.

Послышались шаркающие шаги. Янна-Берта попыталась вспомнить, где с ней уже происходило нечто подобное.

Дверь открыла женщина в халате. Она недоверчиво посмотрела на Янну-Берту, которая извинилась за позднее вторжение и спросила номер дома. Узнав, что это и есть нужный ей дом, Янна-Берта поинтересовалась, как попасть в квартиру Альмут и Райнхарда Зоммерфельдов.

Старая женщина недовольно ответила:

— Уже четверть десятого. Поздновато для визитов.

— Я приехала из Гамбурга, — сказала Янна-Берта.

— Без вещей? — спросила старуха. — С одним только пластиковым пакетом? Что-то не верится.

— Альмут Зоммерфельд — моя тётя, — сказала Янна-Берта. — Она меня ждёт.

— Только не мечтай, что сможешь тут поселиться, — заявила старуха. — Квартира и для троих слишком мала. Здесь ни для кого больше места нет! Ни для кого!

Она захлопнула дверь.

Янна-Берта наощупь спустилась по лестнице и обогнула дом. Одно полуоткрытое подвальное окошко светилось. Она наклонилась и постучала. Появилась фигура Райнхарда. Он прислушался и подошёл к окну.

— Это я, Янна-Берта, — прошептала она.

— Девочка! — воскликнул Райнхард и распахнул окно. — Давай сюда!

Она решила, что сейчас не до поисков входа. Села на гравий дорожки, перенесла ноги через подоконник. Райнхард подхватил её.

— Добро пожаловать, Янна-Берта!

Подвальная квартира, прежде служившая хозяйке как гостевая, действительно оказалась тесной. Альмут с Райнхардом ночевали в маленькой спальне, отец Райнхарда — в гостиной на диване. Куда же пристроить Янну-Берту?

Не придумали ничего лучшего, чем положить матрас в передней. Но лишнего матраса как раз и не нашлось.

Тогда Райнхард улёгся в первую ночь на диван к своему отцу, а Янна-Берта устроилась рядом с Альмут. Обе долго не спали, хотя Янна-Берта после долгой дороги смертельно устала. Она рассказала Альмут о школе, и о Хельге, и о парике. После некоторых колебаний — и о смерти Эльмара.

— Хорошо, что ты приехала, — сказала Альмут. — Мне надо было сразу забрать тебя с собой. Наша здешняя жизнь — сплошное временное положение. Но, возможно, это именно то, что тебе сейчас нужно.

— Мне не нужна упорядоченная жизнь, — прошептала Янна-Берта. — Ничего из того, что было в Гамбурге.

— Ну, поглядим, как ты с нами уживёшься, — улыбнулась Альмут. — Сами мы пытаемся не действовать друг другу на нервы. Можем предложить тебе лишь слабое утешение, что и мы порой отчаиваемся и не знаем, как быть дальше. И что ты здесь всегда, когда захочешь, можешь говорить слово «дерьмо».

Она заснула с чувством защищённости, спала без сновидений и даже не проснулась, когда Альмут посреди ночи металась в кошмарном сне и заехала ей ногой по лодыжке.

Янне-Берте очень хотелось приносить семье какую-то пользу. Но ей даже не пришлось спрашивать, чем она может помочь. Прямо на следующее утро отец Райнхарда, которого они все называли «Папс», взял над ней шефство. В его добровольные обязанности входили заботы о кухне и покупках. Райнхард тем временем преподавал, Альмут же занималась только что организованным Обществом содействия пострадавшим от атомной катастрофы. Папс проинструктировал Янну-Берту, какие продукты можно есть без ограничений, на какие штампы и наклейки следует обращать внимание, каким магазинам можно доверять.

— Мы питаемся в основном рисом, — наставлял он. — Утренний, дневной и вечерний рис. Остальное лишь дополнение к нему. После того как привыкнешь к этому, всё будет прекрасно. Рис, правда, сейчас вдвое дороже, чем прежде, но пока ещё доступен. С мясом мы совсем покончили. Слишком рискованно. Они постоянно пытаются подсунуть заражённую дрянь, а мясо из Аргентины или Бразилии слишком дорого.

— Зачем всё это? — удивилась Янна-Берта. — Ведь мы так и так давно заражены!

— Верно, — сказал Папс. — Но мы торгуемся за каждый лишний день, и тут имеет свою цену каждый чистый кочан салата.

Это её убедило. Она постаралась следовать его советам и запоминала магазины, где он покупал.