Владимир Борисов - Первое апреля. Сборник весёлых рассказов и стихов

Интересно, как они раньше без дисков жили? Вся музыка была только на таких кассетах, пластмассовых, с бумажными наклейками. Я пригляделся. На бумажной полоске папиной рукой выведены четыре буквы. Точнее, две. Две «А» и две «Б».

Хорошо, а способ доставки? Санта-Клауса, конечно, не существует. Но способы-то придуманы. Я вылез наружу. Хорошо, что лестница высокая, достаёт до крыши. Или это дом сгорбился по-стариковски.

Я легко добрался по крыше до трубы. Кассету предусмотрительно упаковал в пакет, обернув для сохранности бабушкиным шарфиком.

Я размахнулся и швырнул пакет в трубу. А потом приник к ней и стал слушать.

— Ой, что это? — взвизгнула мама.

— Где?

— В камине! Там кто-то есть!

— Кошка?

— Кошка спит. Посмотри!

— Погоди…

— Посмотри, а то я завизжу!

— Ты и так визжишь. Дай-ка гляну… Пакет.

— Откуда он там?

— Не знаю. Хм, в пакете — шарф твоей мамы.

— Может, она хотела его сжечь?

— Зачем? Неплохой шарф, между про…. Оп! Смотри, а это что?

— Кассета, что же ещё?

— Сам вижу, что кассета. Это же «АББА»!

— Ой как давно я их не слышала. А помнишь, мы у Вики на дне рождения под неё отплясывали.

— Это когда?

— Ну перед рождением Максимки. Помнишь, ты ещё говорил, что у нас Максимка родился, потому что «АББУ» услышал?

— А, точно! Я и забыл. Давно это было.

— Очень давно. Максим-то совсем большой стал. Прямо взрослый.

— А помнишь…

Я оторвался от трубы и решил подлезть к крыше с другой стороны, как вдруг с моей ноги скатился ботинок. Я ведь забыл завязать их! Я подтянул ноги, и второй ботинок полетел вслед за первым. Я пополз к лестнице. Только бы она была на месте.

Лестница оказалась на месте. Она дала мне возможность доползти до чердака. А потом я поскользнулся на ней и рухнул вниз.

Совсем не больно было. Даже смешно. Хорошо, что столько снега нападало. Я улыбнулся и принялся искать в снегу ботинки. Но их не было! Ни у двери, ни в огороде. Я пригляделся к забору и замер. У забора сидел заяц. Самый настоящий! Живой!

Я боялся пошевельнуться. Одно дело — читать у Брэма про червяков и обезьян, а совсем другое — видеть живого зайца. Это самое настоящее чудо. Жаль, что я не захватил фотоаппарат. Я боялся моргнуть. От напряжения в глазах застыли слёзы, но я смотрел и смотрел на зайца, пока не сфотографировал его своим сердцем.

А потом я моргнул. И заяц исчез. Наверное, нырнул под забор и бросился в лес. На месте зайца лежали мои ботинки. Я приблизился к ним и взял их. Мне опять стало смешно. Жаль, что меня не видят папа и мама. Стою у забора босой, с ботинками в руках. Сам похож на зайца.

— С Новым годом! — звонко закричал я неизвестно кому.

Дом-старик разразился в ответ скрипучим смехом.

Звонок на алгебру в шестом «Б» давно прозвенел, а Нина Игнатьевна не появлялась. Любитель поспать Борька Дёмин прилёг ухом на стол, чтобы не терять времени даром.

— Пошли на разведку! — предложила Иринка своей подруге Надюшке.

— Давай!

Осторожно выглянув за дверь, девочки шагнули в коридор. Тишина, все на уроках. Только из открытых дверей их класса доносится шум. Вот и лестница, сейчас она пустынна. И здесь не слышно каблучков Нины Игнатьевны. Что случилось? Может, учительница заболела, а их забыли предупредить?

Шестой «Б» — на третьем этаже. Девочки на цыпочках спустились этажом ниже и нос к носу столкнулись с Ниной Игнатьевной.

— Ой! — пискнули разведчицы и бросились назад, но голос учительницы их остановил.

— Меня встречаете?

— Да-а, — растерянно проговорила Иринка. — Мы думали, урока не будет.

— Да я вот задержалась немного, — сказала учительница и, слегка смутившись, добавила: — Поспорила тут кое с кем.

Шестиклассницы изумлённо переглянулись. Учителя затевают споры в то время, когда им необходимо идти на урок? Разве бывает такое?

Но в следующий момент они удивились ещё больше.

Нина Игнатьевна с классным журналом под мышкой обогнала их и… запрыгала по красным клеткам линолеума, лихо перескакивая через синие. Потом остановилась и, оглянувшись на учениц, беспечно сказала:

— Знаете, девчонки, что-то не хочется мне сегодня к вам на урок. Пойду я прогуляюсь. Весна на дворе!

Она озорно подмигнула Иринке с Надюшкой и вприпрыжку побежала к лестнице, что-то тихонько напевая.

Подруги опрометью бросились в класс.

— Ребята, вы не представляете!

— Мы сейчас такое видели, такое!..

— Да что случилось-то, говорите толком! — не вытерпел Вовка Красноперов.

— Просто ужас, что произошло, кошмар! — продолжала тараторить Иринка.

— Вот сороки! Да что с училкой-то? — спросил Димка Томов.

— Заболела.

— Ура-а! — крикнул кто-то. — Урока не будет!

— Подумаешь! В первый раз, что ли? Учителя — тоже люди — могут и поболеть! — сказал Вовка.

— Да-а? Тоже люди? Ты так не болеешь! — с упрёком выпалила Иринка.

— Она ненормальностью заболела, — пояснила Надюшка. — Сошла с ума. Ой, ребята, я такого ещё не видала!

И потрясённые девочки всё рассказали.

С минуту в классе длилось молчание.

— В детство впала, — предположил Димка. — В старости это бывает.

— Да ей всего двадцать восемь! — воскликнула Надюшка. — Ты тоже тогда пожилой, если она старая!

И тут староста Таня Бобрицкая догадалась:

— Может, её Артёмов довёл?

— В каком классе у неё сейчас урок был? — задумался Димка. — Если в пятом «А», то вполне возможно.

— Ты думаешь, она от него заразилась? — ахнула Надюшка.

Лёнька Артёмов был рыжим мальчишкой с маленьким веснушчатым носом. Главной его особенностью было то, что с ним случались странности. Он умел корчить такие рожи, что всем казалось, что он превращается в натуральную обезьяну. А ещё он умел рычать, как тигр, выставляя впереди себя руки с загнутыми пальцами. И тогда всем казалось, что обыкновенные, тонкие в рукавах свитера с вылезшими кое-где нитками, мальчишечьи руки превращаются в лапы с когтями. Когда Лёнька пробегал по школе с выставленными впереди себя когтистыми лапами и обезьяньей рожей, все от него шарахались, а первоклашки звали маму.

А бегал он так довольно часто — каждую перемену.

В класс со звонком Лёнька влетал в обезьяно-тигрином обличии. Плюхался на стул и на время затихал, собираясь, наверное, с новыми силами. Разумеется, за столом он сидел один. Никто не выдерживал подобного соседства. В начале урока Лёнька становился похожим на обыкновенного пятиклассника. Симпатичного и очень тихого.