Николай Осинин - Железная команда

Мчится звездолет.

…Сквозь космический холод и туманности.

Не страшась метеорного града и радиоактивных излучений. Сильная рука космонавта уверенно ведет корабль через тысячи смертельных опасностей к неведомой Голубой планете.

Вот она — уже совсем близко — сверкает перед ним необыкновенным таинственным светом. Первым из землян вступает на нее отважный космонавт. Что раскроется перед пытливым взором дерзкого посланца Земли? Какую страшную борьбу (и с кем?) придется ему…

— Никита! Оставь в покое приемник — сломаешь.

Что за привычка мешать!.. И так всегда. Только размечтаешься, как мама тут же — стоп! Словно двигатели в голове выключает!

— Ник… Никит!.. Ну, Никита же! — Теперь младшая сестренка прицелилась.

— Вера, играй, пожалуйста, в свои куклы, не мешай.

— А что ты делаешь?

— Думаю.

— А я почему-то не умею думать. Расскажи лучше сказку.

Ладно, это бы еще можно перенести: космонавт должен обладать железной выдержкой, ему не положено злиться и нервничать.

Гораздо хуже, что у Никиты вообще нет условий для всесторонней подготовки к полетам в космос. Организм у него, надо честно признаться, не ахти какой могучий. Мама говорит, что ее Никита состоит из костей, кожи и насморка. А попробуй закаляться, когда она с тебя глаз не спускает. Только и слышишь:

— Не смей есть сырое мясо, сейчас поджарю!

— Куда без шарфа? Застегни пальто!

Налил в ванну одной холодной воды, хотел окунуться, чтобы привыкать к космическому холоду, — снова скандал.

По правде сказать, в городе и вообще-то по-настоящему негде тренироваться. Поэтому Никита сразу понял: не горевать надо, а радоваться, что отца перевели работать в целинный совхоз. Уж на Алтае-то будут получше условия для тренировки — горы, тайга, бурные потоки…

Всю зиму Никита готовился к переезду. Купил рыболовных крючков, блесен, два мотка зеленого «сатурна» для лесок. За футбольный мяч выменял стакан пороха, компас и двадцать три капсюля. Великого труда стоило запрятать все это от мамы, а заодно, конечно, и от Веруньки.

Не удалось приобрести только охотничье ружье, потому что людям Никитиного возраста ружей не продавали, да и денег у Никиты не хватало.

Словом, все было готово, вот только мама… Напрасно Никита с учебником географии в руках перечислял ей, какими ценными ископаемыми богат Алтайский край, какие там чудесные озера и реки. Подземные богатства ее не интересовали, о жизни на целинных землях она не хотела слышать и надеялась, что отец поживет до весны один и вернется домой.

— Почему ты думаешь, что там плохо? — спросил Никита.

— Интуиция подсказывает.

— А подсказки нельзя слушать, сама же говорила…

Когда маме нечего говорить, она смеется и ерошит у Никиты волосы. Вот и поспорь с ней всерьез!

Весной отец не вернулся, а приехал, как и обещал, в начале июня. Он успел загореть до кирпичного цвета, похудел, обрил голову. И был он какой-то весь необыкновенный. По крайней мере Никиту тянуло к нему, как тянет гвоздь к магниту.

Поскрипывая рассохшимися половицами, отец ходил из комнаты в комнату, обнимал поминутно Никиту, маму, пятилетнюю Веруньку, ошалело прыгавшую вокруг него. Без всякой необходимости трогал мебель, перебирал безделушки на мамином столике. При этом на лице у него было такое выражение, точно ему хотелось обнять и стеллаж с книгами и тумбочку с большим фикусом, который раньше терпеть не мог.

— А у нас в совхозе хорошо! — говорил он с низким, глуховатым смешком. — Климат — как на курорте. Поживешь там, Ниночка, снова будешь призы брать по легкой атлетике.

Но маму, конечно, трудно было соблазнить климатом, не собиралась она и заниматься спортом.

— А вообще-то, Андрей Матвеевич, ты подумал? — Она шевельнула своим плечом под папиной рукой. — Менять городскую благоустроенную квартиру со всеми удобствами на грязную мазанку в степной глуши…

— Почему мазанку? Деревянный дом. На днях крышу закроют. Со временем будет и водопровод и водяное отопление.

— Значит, дом еще без крыши? — воскликнула мама, и голос у нее стал такой, что неизвестно было, расплачется она в следующую минуту или рассмеется. — Нет, посмотрите на этого веселенького сумасшедшего! Он хочет везти детей к черту на кулички да еще в раскрытый дом!

— Я же говорю: придет шифер — закроют. Кроме того, потолок ведь в доме есть, так что не совсем раскрытый. А сейчас лето…

Смешной человек, до сих пор мамы не знает! Начал доказывать, как будто ее можно убедить. Помалкивал бы. Раз в квартире есть потолок, она бы и не заметила, что дом без крыши. Много она смотрит на крыши, разве что если Никита заберется туда с ребятами.

— Эх ты, директор совхоза, а до сих пор дом для своей семьи не мог построить! — упрекнула она.

Отец начал объяснять, что крыша — это пустяк, что главная проблема сейчас в совхозе не жилье, а хозяйственные постройки, культурные помещения. И тут он опять допустил промах: сказал, что в поселке работала до нынешнего года только начальная школа.

Узнав об этом, мама совсем расстроилась.

— Ты забыл, что Никита в седьмой класс перешел? Там, где нет средней школы, мы вообще жить не можем.

— Я же и говорю: к осени постараемся выстроить новую школу.

— А вдруг не построите?? А вдруг там у вас опять какого-нибудь шифера не хватит? Что тогда с Никитой делать?

Вот как все перевернула! Выходит, ехать нельзя было из-за Никиты.

— Нет уж, нет уж! — решительно запротестовал он. — Сама не хочешь, а на меня спихиваешь. Я с папой еду.

— Еще чего!..

Тогда Никита заявил: если не отпустит его с отцом, он сбежит из дому и отправится с ребятами путешествовать по Оби на плоту.

Это повлияло сильнее, чем доводы отца. Мама сдалась:

— Ладно, съезди. Узнаешь, почем там фунт лиха — домой потянет. А я подожду.

— Да-а, ситуация!.. — вздохнул отец. — Ну ладно, агитировать лучше всего делом.

Собираясь на Алтай, Никита мечтал о веселой бивачной жизни на берегу реки или озера, о ночных кострах, о рыбалке. Однако уже в поезде начались разочарования. Из разговора с отцом вдруг выяснилось, что возле центральной усадьбы совхоза «Факел» нет ни речки, ни озера.

— Ну и место! — помрачнел Никита. — А говорил: «Курорт!»

Отец неопределенно помотал головой.

— Я говорил: климат, как на курорте. А с водой, знаешь, у нас проблема.

Вот, значит, почему мама так сравнительно легко отпустила в совхоз: она, видимо, знала, что они едут в безводную пустыню.

Следующий день принес еще больше огорчений. Четыре часа тряслись они в кузове обыкновенного грузовика, пока добрались со станции до центральной усадьбы совхоза.