Михаил Самарский - Любовь, или Куда уплывают облака

«По-моему, она и сама ничего не знает об этом Семене, – подумал Виталий Васильевич, – так, говорит, лишь бы что-то говорить. А признаться честно, что сама еще не разобралась с учеником, видимо, стесняется. Вот и сыплет общими словами да стереотипами. А ведь прав Колька – сами когда-то такими были. Что про меня учителя только не говорили моим родителям: и ничего ваш сын не добьется в жизни, и друзей у него не будет, потому что он не умеет дружить, и девчонки его боятся, а некоторые даже говорили, что ваш сын вырастет уголовником. И что? Вот он я! Нормальный мужик, женат, вырастил двух дочерей… Стоп! Вырастил он! Ух, какой шустрый. Да, Злату вырастил – можно так сказать. А с Ленкой погоди еще. Еще растить и растить…»

– …а потому, Виталий Васильевич, я вам советую в данном случае употребить отцовскую власть, – Нестеров уловил только последнюю фразу Прасковьи Степановны, но догадался, что та выступает за силовое решение этого вопроса.

«Да, старая школа, видимо, – мысленно усмехнулся Нестеров, – молодые учителя сегодня мыслят иначе. Недавно принял на работу бывшую учительницу, интересно рассуждает. А что, если с ней поговорить? Может, даст какой мудрый совет… Впрочем, нет, на работе о семейных делах говорить нельзя, завтра вся фирма будет знать, да еще насплетничают так, что не отмоешься. Ладно, справимся сами. Судя по расплывчатому и неконкретному рассказу «классной», этот Семен все-таки не законченный подлец. Надо будет с ним тоже пообщаться…»

– …как вы считаете, Виталий Васильевич? Правильно? – снова откуда-то всплыл голос Прасковьи Степановны.

– Да-да, все правильно, – закивал Виталий Васильевич и, попрощавшись с классным руководителем, покинул школу.

Дома снова состоялся нелегкий разговор с женой.

– Виталий, – сказала Наталья Владимировна. – Мне кажется, ты излишне драматизируешь ситуацию. Ты не доверяешь нашей дочери?

Казалось бы, простой вопрос почему-то взбесил супруга.

– Не надо делать из меня монстра, – повышенным тоном произнес Нестеров. – Я драматизирую, я не доверяю, я… Все я! А вы все белые и пушистые.

– Что с тобой, Виталий? – удивленно спросила Наталья Владимировна. – Ты сейчас о ком? Кто белые и пушистые?

– Да все! – махнул рукой Виталий Васильевич и, обняв жену, тихо сказал: – Прости, Натали, нервы ни к черту. Не обижайся на меня. Ладно?

– Ладно! – улыбнулась жена. – Тебе пора успокоиться. Я говорила с Леной, все нормально. Этот парень… как его…

– Семен, – подсказал муж и уточнил: – Семен Щетинин.

– Да, – кивнула Наталья Владимировна, – не пьет, не курит, занимается спортом. А это уже, согласись, хорошо!

– Это кто тебе сказал? – усмехнулся Виталий Васильевич. – Ленка?

– Ну а кто же? – развела руками жена. – С ее слов и говорю. Я думаю, она не стала бы врать. Виталь, да пойми же ты: у нас умная дочь. Она сама разберется, что это за парень. Почему ты так нервничаешь?

– Сам не знаю, Наташ! – хмыкнул Виталий Васильевич. – Понимаешь, я мечтал выдать свою младшую дочь замуж за какого-нибудь успешного бизнесмена, то есть состоявшегося человека. Чтобы они были такой, знаешь ли, солидной парой, скажу прямо, богатой и… крутой, что ли. А тут какой-то двоечник Семен без роду и племени вскружил девчонке голову, а она заладила: «Люблю-люблю-люблю».

Наталья Владимировна рассмеялась – муж так смешно произнес последнюю фразу.

– Эх, Виталий, стареем мы с тобой, – усмехнулась жена. – Сам подумай, еще лет двадцать – двадцать пять назад могло ли тебе прийти в голову, что ты будешь рассуждать о материальном состоянии своего будущего зятя?

– Наташка, да не в этом дело, – воскликнул Виталий Васильевич, – ну при чем тут материальное состояние?

– Ты же сам говоришь о богатой и крутой паре, – возразила Наталья Владимировна. – Как понимать твои слова?

– Не знаю. Ни черта я не знаю. Сам запутался. Ладно, будет день – будет пища. Хватит об этом. Посмотрим, как дальше будут развиваться события, а там решим. В командировку меня отправляют, – супруг внезапно сменил тему, – даже не могу сказать, на сколько дней, но думаю, надолго: месяц точно меня не будет. На Дальний Восток улетаем.

– Не привыкать! – обняла Наталья Владимировна мужа. – Мы будем скучать и ждать. Главное – ты там не переживай и береги себя. Все будет хорошо, родной.

– Спасибо, дорогая, – ответил Виталий Васильевич. – Ты будь повнимательнее тут.

– Придется, остаюсь ведь за главу семейства, – пошутила жена и поцеловала мужа.

В ту ночь, когда задержали Семена, полицейский разрешил ему позвонить бабушке. Он предупредил ее, чтобы она не волновалась, мол, переночует у друга. Но Лидию Михайловну разве проведешь? Первый вопрос бабушки прозвучал так:

– Что случилось, Семушка?

– Ну, вот опять! С чего ты взяла, что что-то случилось? – улыбнулся внук. – Если я не ночую дома, значит, непременно что-то случилось? Или я раньше не оставался у друга? Ты чего, ба?

– Эх, Сема-Сема, – вздохнула Лидия Михайловна, – и раньше оставался, да вот только, когда ты раньше звонил, голос у тебя был совсем другим.

– Бабуль, ну прекрати, – покосившись на полицейского, театрально скривился подросток, – все нормально. Ничего не случилось, тебе показалось.

Полицейский ухмыльнулся. Видимо, тому не впервой было слышать подобные объяснения.

Дома на следующий день разговор продолжился в том же духе.

– Ладно, бог с тобой, – махнула рукой бабушка, – не хочешь говорить правду, не говори, только мы договаривались с тобой ничего друг от друга не скрывать.

«Наверное, я неправильно поступаю, – подумал Семен, – нехорошо как-то. Какой смысл обманывать бабулю? Ладно, я по телефону не сказал, чтобы нервы не трепать, но теперь ведь я дома. Зачем врать? Говори уже правду…»

– Извини, ба, – Семен подошел к бабушке и обнял ее. – Извини, не хотелось тебя расстраивать, но страшного ничего не произошло. В полицию я попал.

Лидия Михайловна не сразу ответила. Несколько минут сидела молча. Затем, тяжело вздохнув, сказала:

– И оттуда нужно было правду сказать. Не волнуйся, я хоть и старая, да крепкая. Старые люди умирают не от правды, а от вранья.

– Понял-понял, – тихо сказал Семен. – Ну, прости…

– Всегда говори мне правду, что бы ни случилось, говори всегда правду. Пообещай.

– Обещаю, – хмуро ответил Семен, уставившись в пол. – А чего не спрашиваешь, за что?

– Подрался небось? – махнула рукой Лидия Михайловна.

– Ты ясновидящая, – усмехнулся Семен. – Как догадалась?

– Ну, красть же ты не станешь! – уверенно сказала бабушка. – Ночь подержали и отпустили. Значит, ничего серьезного. Подрался… Верно?

– Угу, – кивнул Семен.

– С кем и из-за чего? Рассказывай, – потребовала Лидия Михайловна.