Михаил Самарский - Любовь, или Куда уплывают облака

– Будешь скучать? – спросил Семен.

– Да, – подтвердила Лена, – ты знаешь, он хоть и строгий, но хороший, я всегда скучаю по отцу. Слушай, Сем, а почему ты никогда не рассказываешь о своих родителях? Где они?

Семен отвернулся и, немного помолчав, сказал:

– Лен, давай эту тему не будем трогать. Мои родители… Понимаешь… В общем, они редко бывают дома…

– Поняла, – кивнула Ленка и подняла вверх руки, – нет проблем. Если ты не хочешь затрагивать эту тему, все – молчу.

– Как-нибудь поговорим, – виновато сказал Семен, – просто сейчас не хочу. Извини.

– Что ты, – улыбнулась Лена, – я все понимаю. Итак, приступаем к домашнему заданию, – Лена неожиданно сменила тему и вынула из сумки учебник. – Что у нас по математике? Значит, так: нужно решить эти примеры и задачку. Я думаю, ты здесь сам справишься. Мы уже решали такие на контрольной. Помнишь?

– Угу, – ответил Семен. – Попробую сам решить.

– Если вдруг не справишься, я завтра приду и помогу, – заверила «учительница».

– Спасибо, Елена Витальевна, – сказал Семен и прикоснулся к руке девушке. Та почему-то вся вспыхнула и отодвинулась от больного «ученика».

– Так, Щетинин, мы на уроке, между прочим, а не на свидании! – строго сказала Ленка.

– А что я сделал? – рассмеялся Семен.

– Что тут у нас дальше? История. Тебе нужно прочесть, вернее, изучить, – поправила себя Лена, – два параграфа.

– Почему два? – удивленно спросил Семен.

– Вообще-то я задавала бы тебе и по три-четыре параграфа, – девушка сделала строгое лицо, – сколько ты пропустил уроков? Историчка тебя просто пожалела. Только ты смотри, друг, меня не подведи. Она ведь потом все спросит, а краснеть мне.

– Не подведу, – пообещал Семен. – Изучу, не переживай, краснеть тебе не придется.

Все прошло без осложнений, и Семен вернулся в школу через четыре недели. Учителя не могли надивиться – бывший разгильдяй и двоечник поднимал руку, охотно отвечал на уроках, не хулиганил, не дерзил, вел себя вежливо и корректно.

– Что случилось с нашим Щетининым? – спросила как-то в учительской математичка. – Вы заметили, коллеги?

– Не сглазьте! – усмехнулась другая учительница.

– Значит, умеем работать, – как-то язвительно сказала Наталья Ивановна, учитель химии.

– Мы тут ни при чем! – ухмыльнувшись, заявил физрук. – Просто парень влюбился. А это еще раз подтверждает, что любовь творит чудеса.

– Ой, Павел Григорьевич, – возразила Наталья Ивановна, – у меня полкласса влюбленных, а творят такое… хоть стой, хоть падай. Я думаю, повзрослел парень, возможно, взялся за ум. В любом случае позитивные перемены налицо. Чаще встречается все наоборот: учился-учился, а к десятому классу, смотришь, скатился на тройки и двойки. Дай бог, чтобы Щетинин и дальше так учился.

– Посмотрим-посмотрим, – ответил Павел Григорьевич. – Впрочем, у меня к нему никогда претензий не было. Физкультуру он любит, хотя и прогуливает иногда.

– Кстати, а что это за история с ним приключилась? Кто ему ребра сломал? – спросила молчавшая до этого Екатерина Афанасьевна, учительница физики. – Нарвался на кого?

– Молчит, как партизан, – ответила Наталья Ивановна. – Говорит, что поскользнулся на железнодорожном полотне. Но мне кажется, привирает. Подрался с кем-то, вот и накостыляли. Приходил запрос из полиции, Прасковья Степановна писала ему характеристику. Так вот она рассказывала, что Щетинин попал в полицию за драку. Словом, что-то там у него нечистое.

– Жаль девочку… эту… как ее… Нестерову Лену, – сказала Екатерина Афанасьевна, – такая умница, а связалась с этим хулиганом.

– Так вы же сами говорите, что Щетинин изменился в лучшую сторону, – рассмеялся физрук. – А теперь «связалась с хулиганом».

– Горбатого могила исправит, – возразила Екатерина Афанасьевна. – Это он пока влюбленный ходит, под впечатлением, сейчас немного остынет, и понеслась душа в рай. Снова начнет фокусы выкидывать.

– Как так можно, коллега? – вступила в разговор Нина Андреевна, учительница русского языка и литературы. – Парень взялся за ум, мы должны радоваться этому и стараться помочь ему, а мы…

– Так мы и радуемся, Нина Андреевна, – всплеснула руками Наталья Ивановна, – просто Екатерина Афанасьевна не верит в такие метаморфозы. Так сказать, опыт показал. Правильно я говорю? – она обратилась к коллеге.

– Верно, Наталья Ивановна, – подтвердила Екатерина Афанасьевна, – чтобы поверить в такие перемены, нужно понаблюдать как минимум две четверти. Но я все же надеюсь, что все это непоказное, и мальчику удастся удержать себя в руках.

В учительской повисла тишина. Первой ее нарушила «русистка»:

– А мне кажется, напротив, показным было его хулиганство и нежелание хорошо учиться. Я давно наблюдаю за Щетининым и всегда была уверена, что этот парень порядочный и здравомыслящий.

– Да-да, конечно, – язвительно заметила Наталья Ивановна, – наверное, он от здравомыслия нахватался двоек, как собака блох?

– Знаете, Наталья Ивановна, – возразила Нина Андреевна, – не все в нашей работе можно измерить оценками и баллами.

– К сожалению, других мер измерения в современной школе нет, – парировала Наталья Ивановна. – Мы вынуждены оценивать и знания, и поведение только оценками.

– Это если подходить формально, – возразила Нина Андреевна, – а если на все это взглянуть с точки зрения человеческих отношений, с позиции души и сердца, то…

– Знаете, что, Нина Андреевна, давайте свернем эту тему от греха подальше, – с раздражением перебила Наталья Ивановна. – Все это теория, причем несколько притянутая за уши. Кто мне позволит разводить все эти душещипательные беседы и рассусоливания с учениками? Вы и сами знаете, сколько у нас на это есть времени, а кто за меня будет сдавать все эти многочисленные отчеты, заполнять никому не нужные ведомости и графики? Нас же обложили формализмом и показухой. Вот в первую очередь от чего нужно избавляться, а будет время, конечно, мы его потратим с пользой дела на своих учеников. Но кто об этом сейчас задумывается?

– Понимаю, Наталья Ивановна, – вздохнула Нина Андреевна, – но в любом случае, даже при таком положении мы обязаны видеть в ученике сначала человека, а потом уже все эти отчеты и формальности.

– Стараемся-стараемся, Нина Андреевна, – уклончиво ответила учительница и вышла из учительской.

Но разговор продолжился и без ее участия.

– Наталью Ивановну трудно переубедить, – усмехнулся физрук. – У нее на этот счет свое мнение. Она считает, что учитель не обязан заниматься воспитанием ученика. Как она говорит, наше дело: дать «клиенту» знания…

– «Клиенту»? – удивленно переспросила Нина Андреевна.

– Да, – подтвердил Павел Григорьевич, – с недавних пор она перешла на такую терминологию. Учащиеся и их родители для нее теперь просто клиенты.