Михаил Самарский - Любовь, или Куда уплывают облака

– Куда прешь, котяра? Ну-ка брысь отсюда! Брысь, кому сказала!

– Чужак, что ли? – прищурившись, спросила подслеповатая старуха.

– Чужой, Петровна! Я наших котов всех знаю. А у этого смотри, какая наглая морда.

Я от греха подальше отошел. Ну, уж если без прикрас, то правильнее будет сказать, отскочил. Ибо злобная старушка замахнулась на меня палкой. «Как ее зовут? – вспоминал я. – Ну надо же. Сколько раз мимо проходил и не познакомился. А она ведь у нас лет сто живет. По-моему, на четырнадцатом этаже. Какая досада. Даже имени не знаю… А вторую, так, кажется, и не встречал ни разу, или просто не обращал внимания. Хотя толку-то? Ну и знал бы я их имена. И что?»

Я зашел за угол и попытался произнести человеческое слово. И что вы думаете? Хм. Впрочем, что тут думать? Возьмите своего кота и заставьте его сказать хоть одно словечко. Теперь я знаю, почему у меня под окном иногда плачут коты. Они пытаются говорить, может, вот в такую же беду попали, как я. Я мяукал, шипел, урчал, даже помурлыкал немного, хотя мурлыканье вышло каким-то уж слишком фальшивым. Мне хотелось орать как оглашенному. Хотелось плакать. И было втройне обидно, что я не мог выдавить из себя ни одной слезинки.

Продолжая свои логопедические опыты под кустом сирени, я вдруг услышал за спиной, ну или за хвостом (я же по привычке говорю), шаги. Опасаясь, чтобы бабка не огрела меня палкой, я прыгнул в гущу веток. Раньше я думал, почему коты не даются в руки людям. И вдруг я услышал до боли знакомый голос своей дочери. Вот когда мне по-настоящему захотелось разрыдаться, но я только жалобно мяукнул, все пытаясь произнести людское слово.

– Что ты плачешь, кисулька? – ласково залепетала Маша и протянула мне руки. – Иди ко мне, лапочка. (Мне в тот момент показалось, что она сказала «папочка».)

Я же знаю, что Машка и мухи не обидит. Потому смело и подошел к ней. Она погладила меня, приподняла за лапы и поцеловала меня в лоб.

Люди! Я вдруг вспомнил, как наказал свою дочь вот за точно такой поступок. Она схватила на прогулке незнакомого кота и поцеловала его в лоб. Может, то был я? А я лишил ее похода в кино и дома запретил смотреть мультики. А Маша, моя миленькая Маша, горько плакала и убеждала меня, что котик тот домашний, потому что, дескать, был ухоженный и чистый. «Помогут ли мне сегодня ее аргументы?» – подумал я и вдруг увидел, как к кусту пробирается мой Ванька.

– Ты что тут делаешь? – грозно спросил он у сестры.

– Ничего, – тихо ответила Маша и прижала меня к груди.

– Не ври, – прикрикнул брат. – А ну покажи, что там у тебя? – Он рукой взял Машу за плечо и с силой развернул ее.

– Дурак, мне ведь больно! – вскрикнула Маша.

– А ну брось этого бродягу! – потребовал Иван. – Немедленно отпусти его.

– Никакой он не бродяга, – возразила Маша. – Он чистенький и ухоженный. Наверное, из соседнего дома к нам пришел. Или заблудился. Я возьму его домой.

«Спасибо тебе, доченька, – мысленно благодарил я Машу. – Какая же ты у меня добрая девочка. Прости, что я тогда не пустил тебя в кино и запретил телевизор смотреть. Прости меня, взрослого идиота…»

– Ага, держи карман шире, – рассмеялся Ванька. – Кто же тебе разрешит-то его домой принести. Тебя батя из дому вместе с твоим кошаком выпрет.

«Вот, значит, Ванек, как ты за глаза папу называешь? Интересно-интересно…»

– Папа мне обещал завести котика, – соврала Машка. Но впервые в жизни я был благодарен ей за откровенное вранье.

– Не сочиняй! – ухмыльнулся Ваня. – Батя ненавидит котов.

– Я не сочиняю, – уперлась Маша. – Вот приедет папа, спросишь у него.

Машка, видимо, просто тянула время и не хотела расставаться со мной, вернее, с котом. Я-то ей как раз сейчас был ни к чему.

– Ладно, – Ванька отвернулся и пошел к лавочке. – Посмотрим.

«Надолго я превратился в кота? – горько размышлял я. – Господи! – вдруг оторопел я от ужаса. – А вдруг это навсегда? Нет-нет-нет… такого не может быть. Да что ж это в самом деле творится? Первый раз такое слышу и вижу, чтобы среди белого дня человека превратили в кота. Да и разве такое возможно? Мы что, в сказке какой живем? Впрочем, наша жизнь – еще хуже сказки», – махнул я рукой, в смысле лапой.

– Ах ты мой маленький, – радостно всплеснула руками Маша. – Лапку мне даешь? Поиграть хочешь? Пошли со мной. Ты, наверное, кушать хочешь?

– Мяу, – ответил я, подразумевая: «Конечно, хочу! Еще как хочу. Я сегодня вообще без обеда…»

– Бедненький ты мой. Я тебя сейчас накормлю. Налью молочка с белым хлебушком. Хочешь?

– Мяу-мяу! – ответил понуро я, досадуя на то, что Машка ничего не поймет. А в этот раз мое «мяу-мяу» означало: «Зачем мне молоко, Машенька. Я бы сейчас полкастрюли борща проглотил…»

Маша, гордо подняв голову, заявила старушкам:

– Это наш кот! Нам его подарили.

– А что-то мы его раньше не видели, – проскрипела старуха с палкой.

– А нам его недавно подарили, – ответила Маша и занесла меня в подъезд.

Добравшись на лифте до своей лестничной площадки, я жалобно мяукнул. Перевожу:

– Теперь, доченька, самое страшное испытание. Как мама отнесется к незваному гостю?

Маша, словно поняв мой котейский язык, сказала:

– Как бы тебя назвать, миленький? У тебя имя-то есть?

– Мяу, – ответил я без особых фантазий.

– Ну, это не имя, – возразила дочь. – Так все коты говорят. Назову-ка я тебя Тоша. Классно?

– Мя-я-я-я-у! – Я чуть не поперхнулся. Если бы коты могли удивляться, мои глаза выскочили бы из орбит. Сегодня на работе бухгалтерша ни с того ни с сего назвала меня Тошей. Вообще-то меня зовут Антоном Степановичем. Но с чего это вдруг эта толстушка назвала меня Тошей? Господи боже мой! А может, она меня и заколдовала? Или как там говорят, приворожила или заворожила? Но… зачем ей кот? Или в отместку? Вот бессовестная женщина! – Мяу…

– Вот и хорошо! – дочь по-своему переводила мои междометия. Она позвонила в дверь. Через полминуты на пороге стояла моя жена с перекошенным лицом.

– Это еще что за чума? – брезгливо произнесла она.

«Эх, Наташка, сама ты чума! – с обидой промяукал я. – Посмотри внимательно! Это же я, муж твой, Антон!»

– Мама, мне подарили котика. Смотри какой симпатюля! – ворковала Маша.

– И ты хочешь, чтобы я впустила это кошмарное животное в квартиру? – Наталья выпятила губу и туфлей ткнула мне в лицо, то есть в морду. – Ни-за-что!

– Мяу-мяу! – сказал я тихо, что в переводе значило: Машенька, не сдавайся, убеждай маму. Говори, что папа разрешил и т. д. и т. п. Только не выгоняйте меня на улицу. Я же ненастоящий кот, я там пропаду. Наташенька, пожалей. Блин, ну почему у меня нет слез?

– Мамочка, – услышала мои кошачьи молитвы Маша, – ну, пожалуйста. Ты только взгляни, какой он красивый.

«Что бы такое сделать, чтобы Наталья согласилась с Машей? Чем поразить ее воображение?» Мне пришла отчаянная мысль. Я встал на задние лапы и помахал жене лапой. Представляю, как это смотрелось со стороны. Цирк да и только!