Эдуард Шим - Жук на ниточке (сборник)

– У меня семейство получше!

И на опушке появилась мама Хомячиха.

– Ну-ка, – сказала она, – попробуйте догадаться, сколько у меня деток!

– Тоже десять! – хрюкнула мама Кабаниха.

– Двенадцать? – спросила мама Барсучиха.

– Пятнадцать? – шепнула мама Ежиха и сама испугалась, назвав такое большое число.

– Как бы не так! – сказала мама Хомячиха. – Подымайте выше! У меня деток – восемнадцать душ, во сколько! И чего там болтать про шёрстку, про глазки – это всё пустяки. Мои детки уже работать начали. Даром что малы, а уже каждый себе норку копает, жильё готовит. Представляете?

– Да, ваше семейство – самое замечательное! – признали все мамы. – Вы подумайте: восемнадцать деток-работничков!

Долго бы ещё удивлялись мамы, если бы на опушке не появилась Зайчиха.

Хвалиться она не стала, шла тишком-молчком.

Никто не узнал бы, сколько у неё деток, если б мама Олениха не спросила:

– Ну а сколько душ в вашем семействе?

– Не знаю, – сказала Зайчиха. – Кто ж их считал… Может – сто, может – тыща, а может – и ещё больше.

– Как так?! – подскочили мамы. – Не может быть!!

– У нас именно так и бывает, – сказала Зайчиха. – Мы со своими детками не привыкли нянчиться. Рождаются зайчата, мы их разом накормим, а потом где-нибудь под кустом оставим – и до свиданьица!

– Зачем же! Как безжалостно! – закричали мамы.

– А затем, что так – лучше. Затаятся зайчата под кустом, притихнут – и ни волк, ни лиса их не найдут. А будь мы рядом, так навлекли бы на них беду.

– Но ведь они же маленькие!

– Маленькие, да удаленькие… И прятаться умеют, и видят зорко, и слышат чутко. Да и шубки у них тёпленькие.

– А кто же их кормит-то?

– Да любая Зайчиха, которая встретится. У нас ведь нету чужих деток, все – родные. Нынче я одного прокормлю, завтра – другого. Вот и выходит, что все зайчата в лесу – из моего семейства. А сколько их, никто не ведает. Может – сто, может – тыща, а может – и того больше. Посчитайте попробуйте!

И тут уж все мамы поняли, что всё-таки самое удивительное семейство в лесу – заячье.

Очень я, Черёмуха, на людей обижаюсь…

По весне белого кружева напряду, с головы до ног наряжусь, стою – как невеста… Глядите, стар и мал, любуйтесь. Пусть у вас на душе станет радостно! А люди – ломать меня.

По стволу карабкаются, сучья гнут, веточки обдирают. И не поймут, что ведь себе хуже! Веточки в комнате долго ли простоят – вот уж и осыпались… А цвела бы я нетронутая, так сколько бы дней глаз веселила!

Поспеют летом чёрные ягоды – опять люди ко мне. Потихоньку собирали бы ягодки, бережно, я бы смолчала. Но ведь снова гнут меня, снова ломают…

Этакий сорванец на ветке качается, приятелей зовёт:

– Эгей! Сюда!..

Ну, я на хитрость пустилась.

Хоть ягоды мои и сладки, да вязкие они, рот вяжут.

Поел ягод, захотел крикнуть, а рот-то и связало.

Ну и поделом тебе.

Ступай домой да помалкивай.

Глупый Уж, старый Уж, давай в догонялки играть!

– Удирай, квакушка, пока цела.

– А я не боюсь, а я не боюсь! У меня четыре лапки, а у тебя ни одной нет. Разве догонишь?

– Ещё как догоню-то. С пенька соскользну, в траве прошмыгну, вмиг ухвачу.

– А я от тебя в воду – и была такова!

– И в воде не скроешься. Я с берега нырну, хвостом вильну, настигну.

– А чего ж ты тогда играть не хочешь?

– Уже досыта наигрался. Две лягушки-хвастушки в моём пузечке!

Встретились на поляне двое малышей: Косулёнок – лесной козлёночек и Кабанчик – лесной поросёнок.

Нос к носу встали и разглядывают друг дружку.

– Ой, какой смешной! – говорит Косулёнок. – Весь полосатый-полосатый, будто тебя нарочно раскрасили!

– Ой, а ты до чего смешной! – говорит Кабанчик. – Весь в пятнышках, в пятнышках, будто тебя нарочно забрызгали!

– Я в пятнышках для того, чтобы лучше в прятки играть! – сказал Косулёнок.

– И я полосатый, чтобы лучше в прятки играть! – сказал Кабанчик.

– С пятнышками лучше прятаться!

– Нет, с полосками лучше!

– Нет, с пятнышками!

– Нет, с полосками!

И заспорили, и заспорили! Ни один уступить не хочет.

А в это время затрещали сучья, захрустел валежник. Вышла на поляну Медведица с медвежатами. Увидел её Кабанчик – и стреканул в густую траву.

Вся трава полосками, полосками, – исчез в ней Кабанчик, словно сквозь землю провалился.

Увидел Медведицу Косулёнок – и стрельнул в кусты. Между листьями солнце пробивается, везде жёлтые пятнышки, пятнышки, – исчез в кустах Косулёнок, словно его и не было.

Не заметила их Медведица, прошла стороной.

Значит, оба хорошо научились в прятки играть. Зря спорили.

Какой цветок в нашем лесу самый красивый, самый нежный, самый пахучий?

– Конечно, я, ландыш!

– Какие же у тебя цветки?

– Цветки у меня – будто колокольчики снежные на тонком стебле. Будто светятся в сумерках.

– А запах какой?

– Запах такой, что не надышишься!

– А что же сейчас висит у тебя на стебле, на месте беленьких колокольчиков?

– Красные ягоды. Тоже красивые. Загляденье! Но ты их не трогай, не срывай!

– Отчего же?

– А они ядовитые!

– Зачем же тебе, нежному цветку, ядовитые ягоды?

– Чтобы ты, сладкоежка, не съел!

Посреди лесного озерца расцвела жёлтая кувшинка. Высунулся из воды стебелёк, будто палочка, и на нём распустился большой круглый цветок.

Издалека его видно – золотой шарик на голубой воде.

Пробегал по берегу молоденький Ёжик. Увидел кувшинку, остановился, понять не может – что это такое? Глаза у Ёжика не больно зоркие, а поближе не подойдёшь.

Зашуршала трава, выскочил на берег молоденький Лисёнок и тоже цветок увидел. Удивился – что это такое?

Спрашивает у Ёжика:

– Что там, жёлтенькое?

Ёжик на всякий случай колючки на себя надвинул, отвечает:

– Я думаю, это бабочка.

– А почему ты так думаешь?

– Я видел бабочек. Они жёлтенькие бывают и с крылышками. Крылышки невкусные.

Зашуршали кустики, выбежал на берег молоденький Волчишко. Тоже цветок увидел, тоже удивился: