Астрид Линдгрен - Собрание сочинений: В 6 т. Т. 6. Расмус-бродяга [Авт. сборник]

— Так и говори, — продолжал малыш, чуть сильнее раскачивая лампу. — Только зачем ему отправляться в дальние страны? Неужели поближе не нашлось какого-нибудь сада, где можно стянуть несколько яблок?

— Ты что, не понимаешь? Яблоко то было не простое, а волшебное. И если кто заболеет, стоит ему только понюхать это яблоко, и он уже здоров!

— А по мне хватило бы и касторки. И не надо было бы швырять деньги на дорогие билеты, чтобы попасть в дальние страны, — сказал малыш и сунул палец в дырку чулка так, что она стала чуточку больше.

— Принц не поехал поездом, — объяснила старшая сестра.

— Да? Ну а пароходом плыть ничуть не дешевле.

— Он не ехал поездом и не плыл пароходом. Он летел.

Наконец младший брат чуточку заинтересовался.

— На ДЦ-6А? — спросил он, на мгновение прекратив ковырять дырку в чулке.

— Он не летел на ДЦ-6А, — недовольно ответила сестра. — Он летел на ковре.

— Еще чего выдумала! По-твоему, ты можешь вдалбливать мне все, что хочешь, всякую муть?!

— Но это так и было, — заверила старшая сестра. — Он уселся на ковер и сказал: «Лети, лети в дальние страны!» И ковер полетел по воздуху и над морем.

— И ты в это веришь? — снисходительно спросил малыш. — Я тебе докажу: там и капельки правды нет!

Спрыгнув со стола, он уселся на маленький коврик из лоскутков, лежавший перед открытой дверцей печки.

— Лети, лети в дальние страны! — велел он.

Но коврик по-прежнему лежал на месте.

— Ну что? — обрадовался малыш. — Так я и знал. На ковре и полпути до Сёдертелье не пролетишь, не говоря уж о дальних странах.

— Раз ты такой глупый, я не стану рассказывать тебе сказки, — оскорбилась сестра. — Ты что — не понимаешь? Это же был не такой коврик, как наш! Это был волшебный ковер, сотканный индийским магом.

— А какая разница, соткан ковер тощим индийцем [10] По-шведски слово «магер» означает и «маг», и «тощий». или толстым шведом? — удивился малыш.

— Хватит болтать глупости, — рассердилась сестра. — Маг — это все равно что волшебник. Принц летел на ковре — и все тут. Он летел, и летел, и летел…

— Ты рассказываешь так подробно, что король сто раз успеет помереть, прежде чем принц доберется домой с яблоком, — сказал малыш. — Вообще-то я думаю, что принц сам сгрыз яблоко на обратном пути.

— Конечно, нет, — объяснила старшая сестра. — Это был добрый принц и вовсе не такой глупый, как ты. Сперва ему пришлось победить могущественного волшебника в тех дальних странах! Волшебник сказал принцу: «Сейчас здесь прольется христианская кровь!»

— Христианская кровь? — спросил малыш. — А что это такое? — Верно, он думал: «Кровь из носа». — Будь я на месте принца, Я бы как дал ему по носу! Он бы сразу христианскую кровь увидел!

— До чего неинтересно рассказывать тебе сказки! — рассердилась сестра.

— Это жутко веселая сказка, — признал малыш.

— Понимаешь, когда принцу наконец удалось убить волшебника, он прижал яблоко к груди…

— Как мог волшебник прижать яблоко к груди? — спросил малыш. — Ведь он же был мертвый?

— О! — воскликнула сестра. — О! Это же принц прижал яблоко…

— Принц прижал яблоко к груди волшебника? А зачем? Лучше бы он взял его и смылся.

— С ума сойти! — закричала старшая сестра. — Принц прижал волшебника, нет, что я говорю, я хочу сказать, яблоко прижало… Фу, ты совсем запутал меня своей глупой болтовней, противный мальчишка!

— Вот я расскажу тебе, как все было на самом деле, — сказал малыш. — Сначала принц прижал яблоко к лицу волшебника, и тогда волшебник взял ковер, прижал его к лицу принца и сказал: «Лети, лети в дальние страны!» И тогда принц уселся на яблоко и полетел в Сёдертелье, а потом ковер примчался верхом на волшебнике, который был такой тощий маг, что сразу выздоровеешь от одного его запаха, а король, который уже умер от твоей болтовни, прижал волшебника к груди принца, и тогда ковер съел яблоко, и все они жили долго и счастливо.

— Никогда больше не стану рассказывать тебе сказки, — пообещала старшая сестра.

— Вот и хорошо, — обрадовался младший брат.

Пелле рассердился. До того рассердился, что решил уйти из дома. Как можно жить в доме, где к тебе так плохо относятся?

Это случилось сегодня утром, когда папа собирался идти в контору и не мог найти свое «вечное перо».

— Пелле, ты опять взял мою ручку? — сказал он и больно схватил Пелле за руку.

Пелле часто брал папину ручку, но только не сегодня. Сегодня папина ручка была в кармане папиного костюма, висевшего в шкафу. А Пелле тут был ни при чем. А папа так больно схватил его за руку! А мама? Мама, конечно, была на стороне папы. Нет, этому надо положить конец! Надо переезжать отсюда. Но куда? Он может сесть на корабль и уплыть в море, где большие волны, и умереть там. Тогда они его пожалеют! Поедет в Африку, где ходят дикие львы. Подумать только, папа придет домой из конторы и, как всегда, спросит:

— Где мой маленький Пелле?

А мама заплачет и ответит:

— Его съел лев.

Так им и надо, раз они такие несправедливые!

Но Африка очень далеко. Пелле решил переехать куда-нибудь поближе, чтобы увидеть, как мама с папой будут о нем плакать. Пелле надумал переехать в сортир — это маленькая красная пристройка во дворе, на двери у нее нарисовано сердце. Туда он и переедет. Он тут же начал собираться, складывать свои вещи: мячик, губную гармошку и еще свечку, ведь через два дня Рождество, и Пелле собирался встречать его в сортире. Он зажжет свечку и будет играть на губной гармошке «И снова Рождество». Песенка будет звучать печально, и папа с мамой услышат ее.

Пелле надевает свое красивое голубое пальтишко, меховую шапку и рукавицы. Потом берет в одну руку бумажный мешок с мячиком, губной гармошкой и свечой, а в другую — книжку и нарочно идет через кухню, чтобы мама его видела.

— Пелле, что это ты так рано собрался гулять? — спрашивает мама. Пелле не отвечает, только пренебрежительно фыркает носом. Гулять! Ха-ха! Ничего, после узнает.

Мама замечает, что Пелле наморщил лоб и что глаза у него потемнели.

— Что с тобой, милый Пелле? Куда это ты собрался?

— Переезжаю.

— А куда же?

— В сортир, — отвечает Пелле.

— Да что ты, сынок! И долго ты там собираешься жить?

— Всегда, — говорит Пелле и кладет пальцы на ручку двери. — Пусть папа винит кого-нибудь другого, когда не может найти свое «вечное перо».

— Милый, дорогой Пелле, — говорит мама, обнимая его. — Оставайся лучше у нас. Мы бываем иногда несправедливыми, но мы крепко, очень крепко любим тебя.

Пелле колеблется, но только одну секунду. Потом он решительно отталкивает мамину руку, бросает на нее последний укоризненный взгляд и спускается с лестницы.