Астрид Линдгрен - Собрание сочинений: В 6 т. Т. 6. Расмус-бродяга [Авт. сборник]

— И что же случилось в этот вечер? — с интересом спрашивает тетя.

— Однажды цыгане опять ехали по этой дороге. И мама сидела в одной повозке. Дедушку и бабушку она забыла. А когда она увидела эту вишню, то громко сказала: «Поглядите, это моя вишня».

Дедушка с бабушкой как раз сидели на этой скамейке и услыхали это. Цыгане разбили свой табор вон на том лугу. Ночью дедушка прокрался туда и украл обратно мою маму. Цыганский вожак проснулся и выстрелил в дедушку. Но дедушка спрятал маму под пиджак, пустился домой со всех ног и запер дверь на замок.

Незнакомая тетя собиралась было что-то сказать, но в это время на дороге показалась повозка, много повозок. Это катит мимо цыганский табор. Анн бледнеет. Она крепко хватает тетю за руку и кричит:

— Спаси меня! Они хотят украсть меня! Хотят отнять меня от дедушки и бабушки, как отняли маму. Спаси меня!

Тетя тоже пугается. Она думала, что Анн выдумывает небылицы, а теперь не знает, что и думать.

— Спаси меня, — шепчет Анн.

Но прежде чем тетя успевает придумать, что надо делать, Анн проворно карабкается на дерево и прячется в его цветущих ветках.

Цыганские кибитки останавливаются возле тети. Тетя хватается рукой за сердце, видно, что она сильно нервничает. Смуглый человек, сидящий в первой кибитке, помахивая в виде приветствия кнутом, спрашивает:

— Можно нам раскинуть табор вон на том лугу?

Луг вовсе не принадлежит этой тете, но она испуганно кричит:

— Нет, ни в коем случае нельзя! Уезжайте отсюда! Здесь вам останавливаться нельзя.

Цыган злобно цедит сквозь зубы:

— Мы всегда останавливались на этом лугу! Мы люди честные. Ничего не крадем.

«Ничего не крадем! — думает тетя про себя. — Только детей воруют».

— Уезжайте прочь! — визжит она.

Цыган ругается, и кибитки катят дальше.

Анн быстро спрыгивает с дерева.

— Молодец, это ты хорошо сделала, — говорит она, одобрительно хлопая тетю по руке. Тетя обнимает Анн за плечи, словно защищая ее. Никто не посмеет украсть эту прелестную малышку, она защитит ее.

— А хочешь знать, что потом случилось с моей мамой? — спросила Анн.

— Конечно, хочу, — ответила тетя.

— Знаешь, мама очень любила эту вишню. И однажды вечером, сразу после того, как дедушка украл ее обратно у цыган, она залезла на нее, вот как я сейчас. Только она залезла на самую верхушку. А оттуда она вдруг свалилась и лежала на траве мертвая, белая, как цветок вишни.

— Ах, бедное дитя, — восклицает тетя с грустным видом.

Но вдруг лицо ее заливается краской, и она резко поднимается со скамейки. А Анн этого не замечает.

— На небе много таких вишен, как эта, — говорит Анн мечтательно. — И там мама с другими ангелочками качается на ветках.

— Замолчи! — возмущается тетя. — Как тебе не стыдно выдумывать такую чепуху. Ты что, хочешь, чтобы люди тебе поверили, будто твоя мама умерла маленьким ребенком?! Прощай, маленькая врушка, — говорит она и уходит быстрыми шагами.

— Моя мама правда умерла, когда была маленькая, — сердито кричит Анн ей вслед.

Но она тут же забывает про незнакомую тетю. Ведь она сидит под деревом, которое исполняет желания. Уставясь на цветы вишни, Анн громко говорит:

— Хочу маленького пони!

Она сидит и ждет. Но пони не появляется. Зато в саду появляется другая тетя с такими же мечтательными глазами и золотистыми волосами, как у Анн.

— Ну, малышка, скоро пора спать, — говорит она. — Бабушка и дедушка зовут тебя ужинать.

— Ладно, мама, я иду, — послушно говорит Анн.

Но она уходит не сразу. Цветочные лепестки падают ей на голову, но она не замечает их. Маленькая Анн сидит под вишней и смотрит на летающих ласточек.

Жила-была принцесса, которая потом умерла.

Ей было всего восемь лет, когда она умерла. И в жаркое майское воскресенье, когда принцессу должны были хоронить, одноклассники собрались спеть у ее могилы: «В долинах цветущих, прекрасных сердце покой обретает». Потому что эту песню они репетировали в школе весь весенний семестр [11] Весеннее полугодие в шведских школах. . И Мэрит пела вместе со всеми.

Мэрит звали ее, эту самую принцессу. А жила Мэрит в маленькой серой лачуге, у самой дорожной обочины.

В маленькой серой лачуге? Фу! Что за чепуха! Какая же она тогда принцесса?

А может, она и не была принцессой, может, была всего-навсего обыкновенной маленькой девочкой. Иногда трудно заметить разницу между просто девочкой и принцессой. Тем более что ничего примечательного в Мэрит не было. И ни капельки необыкновенного не было во всей ее восьмилетней жизни. Единственно необыкновенной, если это можно так назвать, была ее смерть.

Но прежде чем дойти до этого, я должна сперва рассказать о том, как однажды, в тот самый первый день в школе, Юнас Петтер был добр к Мэрит. Только не подумайте, что он интересовался девчонками.

Он совершенно ими не интересовался. С самого первого часа в школе он держался ближе к мальчишкам. Они уже толпились на школьном дворе и боролись, нет-нет, даже и дрались — для порядка — в ожидании, пока зазвенит звонок.

Девочки тихонько толпились в противоположном конце двора и украдкой рассматривали друг друга.

Мэрит держалась немного особняком. Она до этого не знала городских детей, была застенчива, так что первый день в школе был для нее тяжелым испытанием.

Но всему приходит конец, кончился и первый день в школе.

Теперь Мэрит предстояло пройти целые полмили домой, в лачугу, стоящую на чужой земле, но прежде ей надо было зайти в лавку и купить на двадцать пять эре дрожжей — так велела мама.

А кто стоял на крыльце лавки Бергстрёма, торгующего бакалейными и мелочными товарами, как не сам Юнас Петтер?! Потому что именно Бергстрём и был папой Юнаса Петтера!

И вот тогда-то все и случилось. Случилось то невероятное, что Мэрит потом уже никогда не могла забыть.

В ту самую минуту, когда она проходила мимо Юнаса Петтера, он протянул руку и дал ей подарочную коробочку — такую маленькую жестяную коробочку с крышкой, разрисованной цветами. А внутри коробочки были свинки из марципана и маленькое колечко.

Почему Юнас Петтер пошел на такое расточительство, он, верно, и сам не знал. В его круглой голове такая идея возникла, видимо, неожиданно.

Ни единого слова не произнес Юнас Петтер. Только подарил ей коробочку и ушел. Ни единого слова не произнесла и Мэрит. Она была слишком ошеломлена. И еще долго-долго после того, как Юнас Петтер исчез, стояла на крыльце и удивленно глядела на маленькую зеленую коробочку, лежащую у нее в руке.

Наверное, нужно было родиться в лачуге, стоящей на чужой земле, в семье, где кроме тебя шестеро братьев и сестер, которые вечно дерутся из-за лакомств, чтобы понять, какое счастье — получить в подарок маленькую зеленую коробочку. Если тебе редко перепадает даже карамелька, то коробочка со свинками из марципана покажется тебе райским угощением.