Жаклин Уилсон - Сахарная вата

Когда я пришла в школу в последний день перед каникулами, мне стало грустно.

– Я буду сильно скучать по тебе, Сьюзен, – сказала я, ближе придвигаясь к ней за партой.

– Я тоже буду скучать по тебе, – ответила Сьюзен и быстро пожала мне руку.

Сидевшая позади нас Рианнон захихикала, но мы не обратили на нее внимания.

– Я буду часто писать тебе из Франции.

– О да! Только не по-французски, я же знаю, что ты любишь такие штучки, Сьюзен.

– Я буду писать тебе эсэмэски с мобильника моего папы, – рассмеялась Сьюзен. – Во Франции я увижусь со своими двоюродными, а может, и со сводными братьями и сестрами, но даже с ними буду чувствовать себя одиноко без тебя, Флосс.

Рианнон сделала вид, что ее тошнит от нашего разговора.

– Если ты плохо себя чувствуешь, можешь выйти в туалет, Рианнон, – сказала миссис Хорсфилд.

– Это нечестно, миссис Хорсфилд, вы всегда встаете на их сторону. Они ваши любимчики, – сказала Рианнон. – А сами даже не сделали вам приличный подарок в честь окончания учебного года, сунули какие-то самоделки.

Сама Рианнон подарила миссис Хорсфилд большую коробку шоколада и бутылку шампанского.

Миссис Хорсфилд немного помолчала. Потрогала пальцами джинсовый пенал, который ей подарили мы со Сьюзен. На нем мы вышили гладью вишенки и надпись: «Нашей самой любимой учительнице» .

– Вы все сделали мне прекрасные подарки, – сказала миссис Хорсфилд. – Я очень рада, что у меня такие замечательные ученики, как вы. Как учитель, я очень стараюсь всегда оставаться беспристрастной. Но знаешь что, Рианнон? Я ведь не только учительница, но еще и просто человек. А человеку свойственно иметь личные привязанности.

После уроков мы со Сьюзен подошли к миссис Хорсфилд и горячо обняли ее на прощание. Потом и сами обнялись. Наконец я запрыгнула в папин фургон и махала, махала, махала рукой до тех пор, пока Сьюзен не скрылась из виду.

– Ненавижу прощаться, – фыркнула я.

– Понимаю, солнышко. Ну ничего, каникулы пролетят быстро, и вы снова встретитесь со Сьюзен.

– Знаешь, пап, мне хочется, чтобы мы с тобой тоже поехали куда-нибудь на каникулы, – вздохнула я. – Понимаю, что это совершенно невозможно, и совершенно не жалуюсь, но, если честно, мне ужасно не хочется все лето проторчать в доме у Билли.

– Та-ак, – сказал папа. – У меня есть одна идея, Флосс, только не знаю, понравится ли она тебе. Может быть, это сумасшедшая идея – но что ты скажешь насчет того, чтобы нам с тобой несколько недель пожить на ярмарке?

– Что?! Правда?! Ой, пап, хочу, хочу, хочу!

– У нас с Розой был серьезный разговор. Она очень хорошая, правда? Я сам не верю своему счастью. Короче говоря, хоть она женщина самостоятельная, но ей очень нужен помощник. А еще я переговорил кое с кем из ярмарочных парней, им тоже постоянно нужен помощник – починить что-нибудь, или присмотреть за аттракционом, или наладить механизм. Я, конечно, несколько староват, но молодых парней работать на ярмарке сейчас не затянешь. Много я там не заработаю, но могу, например, продавать гамбургеры и даже снова жарить свои бутерброды с картошкой, если на них будет спрос. А ты будешь в полной безопасности в фургоне у Розы. Ну, что скажешь?

– Что ты спрашиваешь, пап! Конечно да, да, да!

– Ты действительно «за»?

– Обеими руками и ногами!

– Поживем пока на ярмарке во время каникул, а там посмотрим, как дело пойдет. Только не знаю, что мне сказать твоей маме. Она всегда ненавидела ярмарки.

– Скажем ей, что отправились путешествовать по стране. На все лето. Будет похоже на правду, – сказала я. – Ах, пап, как это замечательно! Я такая счастливая! – Я немного помедлила и спросила: – Постой, а как же Лаки?

– Поедет с нами. Она же у нас тертый калач. Думаю, ей понравится путешествовать с нами. А Виски и Соду возьмут Старый Рон и мисс Дэвис. Роза говорит, что мы с тобой можем поселиться в бывшем фургоне Саула и там у тебя будет своя комната. Возьмешь к себе Лаки вместе с ее подстилкой. В фургоне найдется место даже для твоего серебряного комода. Роза говорит, что может разрисовать его цветами, если ты захочешь. И кукольный домик из дома Билли мы тоже возьмем с собой, найдется место и для твоих забавных вязаных зверюшек, и для книг, и для рукоделия. И про твои качели я тоже не забыл. На каждом новом месте, куда мы приедем, будем находить подходящее дерево и подвешивать их для тебя.

– Значит, мы с тобой больше не будем жирными , то есть посетителями? Станем частью ярмарочного народа?

– Полагаю, что да!

– Ярмарочные дети всегда помогают взрослым. А я смогу тебе помогать, пап?

– Ты всегда мне помогала, детка.

– И я смогу помогать Розе в ее киоске с сахарной ватой?

– Она очень рассчитывает на это, солнышко.

– Пап, послушай, есть еще одна вещь…

– Я весь внимание, моя принцесса.

– Только обещай, что скажешь «да».

– Что ты хочешь, милая?

– Можно, я выкрашу волосы в розовый цвет?

– Что? Нет-нет-нет!

Но я-то знаю, как уговорить своего папу…

Жаклин Уилсон – одна из самых выдающихся британских писательниц в жанре литературы для юных читателей. Ее книги остаются в настоящее время самыми востребованными в британских библиотеках и проданы в стране общим тиражом более 20 миллионов экземпляров. Стать писательницей она хотела с детства и свой первый «роман» написала, когда ей было всего девять лет. Трудно сосчитать, сколько общих тетрадей она исписала, пока подрастала. Позднее Жаклин поступила на работу в издательство, потом продолжила трудиться как журналист в журнале «Джеки» (который был назван в ее честь), и, наконец, полностью посвятила себя написанию книг.

Жаклин является лауреатом многочисленных британских премий в жанре детской литературы, включая премию газеты «Гардиан» за лучшую книгу для юных читателей, премию «Смартиз» и приз за лучшую книгу года для детей. В 2002 году Жаклин была награждена орденом Британской империи, а в 2005–2007 годах признавалась лауреатом в области детской литературы.

«Блестящий автор, создатель глубоких и тонких произведений, не поучающих, но поучительных, зачастую очень сложных и многослойных».

«Ее романы – это чудесное сочетание простоты и остроумия, они отличаются глубиной проникновения в эмоциональный мир своих героев, что является отличительной чертой этой превосходной писательницы».

«Уилсон с присущим ей мастерством описывает возникающие в неполной семье проблемы, и ее героиня Флосс переживает сложную гамму чувств, в которой смешаны надежда и разочарование, описанные с любовью и убедительностью».