Наринэ Абгарян - Счастье Муры

Гришка с Мурой виновато молчат. Они уже поняли, что напортачили, но где именно – не знают. И теперь ждут, когда председатель спустится и всё им доходчиво объяснит.

Но председатель и не думает спускаться. Он стоит головой в листьях и только ногами странно переступает. Словно на уроке танца – приставной шаг вправо, потом влево. Потом чуть присядет и снова перебирает ногами.

– Дети! – наконец раздражённо кряхтит он. – Позовите сына Николаича. Пусть поможет мне спуститься, а то сам не справлюсь.

– Дядя Илья в город уехал!

– Ох ты ж Патрис Лумумба и Христофора Колумба мать! – говорит в сердцах председатель.

– Чивой? – переспрашивают дети.

– Деда, говорю, позовите!

Гришка летит к дому Николаича. Следом бежит Мура.

– Деееед! – врываются они во двор.

Война в доме мигом затихает. Через секунду в окно высовываются сразу две головы – деда и Николаича.

– Председатель на дубе застрял, спуститься не может, – тараторит Гришка.

– То есть как это застрял? Зацепился за сук?

– Нет, спина у него болит.

Дед с Николаичем переглядываются.

– От дундук с гвоздями! Разве с больной спиной лезут на дерево? – недоумевает Николаич.

– Ладно, пойду выручать – говорит дед.

– Я с тобой!

– Тебе лежать надо.

– Мне лучше знать, чего надо, а чего не надо!

Николаич торопится к выходу. В кальсонах и в шерстяных носках. Только кирзовые сапоги надевает. Дед, махнув рукой, идёт следом. С Николаичем, если он упрямится, лучше не спорить. Всё равно не переспоришь.

Председатель торчит на дереве, как перезрелый гриб. И молчит.

– Ну? – говорит снизу дед.

Председатель делает неопределённый жест ногой.

– И зачем ты на дерево с радикулитом полез? – не унимается дед.

– А вот затем и полез, – раздражается председатель. – Внукам твоим позвонить приспичило.

Дед оборачивается к Гришке с Мурой:

– Вы чего это затеяли?

– Мы хотели, чтобы папа бабе Варе протезы из Тюмени привёз, – бубнит Гришка.

Дед с Николаичем хохочут так, что кажется – сейчас лопнут от смеха.

– Ох! Ах! – хватается за бока дед.

– Протезы… Варе… Из Тюмени… – хлопает себя по коленям Николаич.

– А чего такого? – удивляется Гришка.

– А того! – передразнивает дед. – Протезы нельзя купить в магазине, их зубной врач делает.

– Пусть папа у врача купит. В Тюмени тоже, наверное, есть зубные врачи.

– Нет, так не делается. Сначала ты приходишь к врачу, тот берёт у тебя мерки и по этим меркам делает протез. Ясно?

Гришка с Мурой расстроенно переглядываются.

– Мне долго тут проветриваться? – кричит сверху председатель.

Дед с Николаичем тут же вспоминают о нём. После недолгого совещания дед лезет на лестницу, чтобы помочь председателю спуститься. Но ничего не выходит. Видимо, тот здорово повредил спину, когда подвис на дереве. И теперь у него получается только стоять, вцепившись руками в ветку. И моргать.

– Может, ему верёвку передать? – предлагает Николаич.

– Чтоб повесился и дело с концом? – интересуется дед.

– Я вам дам шутить! – возмущается председатель.

– Обвяжешь его верёвкой, потихоньку спустишь вниз, а я тут…

– А если не удержу? Весит-то он будь здоров!

– Лучше ему ноги верёвкой обвязать, – загорается Гришка. – И пусть прыгает вниз, как с тарзанки!

– Не буду я прыгать! – закипает председатель.

Мура тоже хочет советовать. Она дёргает Николаича за руку:

– А если с зонтом полететь? Как Винни-Пух в мультике!

Николаич хекает:

– Деточка, жизнь – не мультик. Спрыгнешь с зонтом – больно расшибёшься.

– Жаль, – вздыхает Мура.

– Я придумал! – подскакивает Гришка. – Надо дерево срубить!

– Патрис Лумумба и Христофора Колумба мать! – раздаются сверху причитания.

Дед спускается по лестнице.

– В крайнем случае можем подождать, пока Илья из города вернётся.

– А когда он вернётся? – спрашивает с надеждой председатель.

– Поздно вечером – докладывается Николаич.

Председатель булькает и горестно затихает.

– Ладно, Гришка, беги к бабушке, попроси у неё верёвку, которую мы про запас для колодца держим, – велит дед.

Гришка летит домой что есть мочи. Возвращается с бабушкой. На локте у бабушки болтается моток верёвки.

– Чего это вы тут затеяли? – спрашивает она.

– Да вот! – показывает пальцем вверх дед.

Бабушка молча рассматривает торчащие из густой листвы ноги председателя.

– Так, – говорит она. – Ты, Ваня, взбирайся наверх и обвяжи его крепко верёвкой. Прямо под мышками обвяжи. Потом перекинь верёвку через ветку дерева и спусти нам её конец. Мы с Николаичем будем медленно спускать председателя, а ты придерживай его на всякий случай.

– Андреевна, ну ты и голова! – восхищённо цокает языком Николаич.

– Я бы на твоём месте про голову молчала, – многозначительно говорит бабушка.

Дед обвязывает председателя, кидает вниз верёвку. Бабушка, Гришка и Николаич вцепляются в неё.

– Давайте! – командует дед.

Верёвка натягивается до упора, охающий председатель повисает в воздухе и медленно плывёт вниз. Бабушка отматывает верёвку, а Николаич с Гришкой, пыхтя от натуги, придерживают её. Мура, затаив дыхание, наблюдает за председателем. Тот смотрит себе строго под ноги, чтобы ни с кем не встречаться взглядом, и тихонечко качается туда-сюда.

Но вдруг он поднимает глаза.

– А-а-а! – раздаётся его возмущённый крик. – Проклятая коза!

Мура смотрит туда же, куда и он, и холодеет. Пока все были заняты спасательными работами, Валентина времени даром не теряла. И теперь крыжовник председателя лысый как коленка. Ни одного листочка. Только колючки торчат.

– Я убью её!!! – орёт председатель.

– Сейчас обратно на дерево вернём! – прикрикивает на него дед.

Председатель умолкает. Через минуту он уже на земле. Николаич отвязывает верёвку, и они с дедом уводят его в дом – укладывать в постель.

– Вечером ба-аньку зато-опим, по-о-парим тебя, спина станет но-овенькой, – как маленького, уговаривает председателя Николаич. Тот всхлипывает и невнятно мычит.

Бабушка с Гришкой и Мурой уводят домой Валентину.

– Вот ведь зараза, – ругает по дороге бабушка козу, – кругом столько травы, а она только председателев крыжовник жрёт!

Валентина на слова бабушки не обращает внимания. Она вышагивает по неровной деревенской дороге и весело вздрагивает ушами. У Валентины сегодня праздник, аж именины сердца. Крыжовенного листа она наелась на год вперёд.