Наринэ Абгарян - Счастье Муры

– Еле доехали до деревни, – жаловался дядя Илья, свирепо запивая ореховые пирожные чаем. При этом выражение лица у него было такое, словно пирожные – его личные враги. И от того, сколько он их съест, зависит не только его будущее, но и будущее всей планеты Земля.

– Разберёмся! – обещает дед.

Дед о машинах знает всё, хотя своей у него так и не случилось. Просто он всю жизнь выписывал журнал «За рулём» и читал его от корки до корки. На мансарде целые пыльные залежи этих журналов. При каждой уборке бабушка порывается их выкинуть, но дед не даёт.

– Только через мой труп! – твёрдо говорит он.

– Этот человек меня с ума сведёт! – ругается бабушка, но журналы не выкидывает.

И теперь мужчины собрались под капотом машины дяди Ильи и решают, что с ней не так. А баба Варя, тётя Наташа, бабушка и Мура сидят за столом и обсуждают последние новости. История с председателем смешит тётю Наташу до слёз, а баба Варя, узнав, что Мура с Гришкой хотели попросить у папы протезы, плачет от умиления.

– Вообще-то, – задумчиво говорит тётя Наташа, – для бабы Вари должны быть какие-то льготы, разве нет?

– Какие льготы? – спрашивает бабушка.

– Я не знаю. Нужно у председателя уточнить. В конце концов, он затем и возглавляет сельсовет, чтобы проблемы одиноких стариков решать.

– Решит он, а как же, – хмыкает бабушка. – Он даже вопрос с очисткой пруда не решил. Всё твердит – нет средств, нет средств. Откуда он Варе деньги на протезы найдёт?

– Но так ведь тоже нельзя, – печалится тётя Наташа.

Бабушка с Мурой тоже огорчаются. А баба Варя улыбается им беззубо и делает успокаивающий жест рукой – всё в порядке.

Вадька бегает кругами и стреляет из игрушечного пистолета:

– Пиу-пиу-пиу!

– Может, ты ещё поешь? – спрашивает у него тётя Наташа.

– Я даелся!

– Как ты мог наесться? Размазал пирожное по лицу, и всё.

– Баб! – притормаживает Вадька. – Я завтда уже ел!

– Не завтра, а вчера. И не ел, а сидел над тарелкой и громко вздыхал.

Вадька громко вздыхает. И переводит разговор на другую тему:

– Баб. А что дакое стдада?

– Страна? Это много городов и деревень вместе взятых.

– А что дакое «вмесде взядых»?

– Если всё собрать в одном месте, будет называться «вместе взятых».

– А что дакое «в одном месде»? – оживляется Вадька.

– Вот ты игрушки свои складываешь в коробку? – терпеливо объясняет тётя Наташа.

– Если дугаешься – скдадываю.

– Это и называется «в одном месте».

– Баб! А что дакое «дазываедся»? – не унимается Вадька.

Тётя Наташа закатывает глаза:

– Сыночек. Давай ты хотя бы две секунды помолчишь, а?

Вадька кивает. Поднимает пистолет, целится в Муру. Приговаривает шёпотом «пиу-пиу-пиу». Мура делает вид, что её пристрелили, хватается за сердце и откидывается на спинку стула.

– Баб, – победно говорит Вадька. – А что дакое «дбе секудды»?

Сельсовет расположен в крохотном деревянном доме. Если подняться на цыпочки, можно увидеть, что творится внутри.

Председатель сидит за письменным столом и внимательно читает какую-то важную бумагу. Спину держит так, словно ему степлером пристегнули друг к другу лопатки. Напротив сидит кругленькая тётечка с оранжевыми губами и, высоко задрав нарисованные карандашом брови, считает на калькуляторе. А потом заносит цифры в компьютер. Компьютер допотопный, большой и квадратный. Очень смахивает на телевизор «Рубин», который сто лет пылится на мансарде дедова дома и ничего, кроме паутины, не показывает.

Мура с Гришкой наблюдают за ними в окно. Валентина выгуливает неподалёку Вадьку.

– Тпду! – ругается на козу Вадька и дёргает за ошейник. – Кому сказадо тпду?

Валентина, не обращая внимания на Вадькины отчаянные «тпру», трусит вдоль забора. Сегодня у Валентины игривое настроение, ей хочется побегать. Вадьке приходится трусить следом, потому что тормозить козу ошейником он не умеет.

– Пошли? – спрашивает Мура.

Гришка громко сглатывает. Сразу видно – боится. Мура не боится. Просто трясётся поджилками так, что чуть ли коленками не стучит.

– Пошли, – наконец говорит Гришка. Мура зажмуривается и идёт следом. Коридор тёмный и недлинный, пахнет почему-то садиковской раздевалкой. На двери кабинета председателя табличка с указанием приёмных часов. Гришка на табличку не смотрит, сразу толкает дверь и заходит в комнату. Идущая следом Мура въезжает лбом ему в спину и лишь тогда открывает глаза.

– Так – говорит председатель.

Тётечка с оранжевыми губами отрывается от калькулятора и тоже смотрит на них. Глаза у неё большие, навыкате. И немного косят в разные стороны.

– Это кто к нам пришёл? – спрашивает она.

– Это мы пришли, – отвечает Мура. И уточняет: – Я и Гришка. Мой брат.

– Так! – повторяет председатель.

В комнате воцаряется тишина.

– Мы по поводу бабы Вари, – решается Гришка.

Председатель раздражённо выдыхает:

– Вы сговорились, что ли? С утра ваша бабушка с невесткой Николаича пришли, а теперь – вы! Нет у меня денег на протезы! Нет!

Мура с Гришкой переглядываются. Ну да, бабушка с тётей Наташей уже были в сельсовете. Вернулись расстроенные, сказали, что денег нет. А Гришка с Мурой решили просто так туда заглянуть. Мало ли, вдруг что-то за это время изменилось?

– Совсем нет денег? – уточняет Мура.

Председатель барабанит пальцами по столу:

– Поеду в город – поговорю. Может, выбью льготу на лечение бабы Вари.

Что такое льгота, дети не знают. Но слово им нравится. Оно приближает бабу Варю к заветным протезам.

– Спасибо, – говорит Гришка. – Мы пошли.

И дёргает Муру за руку.

– Привезите много льготов бабе Варе, ладно? – звонко просит Мура.

– Целую телегу прикачу – хмыкает председатель.

Мура с Гришкой, довольные, выходят на крыльцо. Вадька с Валентиной, порядком набегавшиеся, ждут их у калитки. Оба белёсые. Только Вадька кудрявый, словно током ударило, а Валентина прилизанная. Как будто её ведром воды облили.

Перед тем как уйти, Гришка с Мурой заглядывают в окно сельсовета. Тётечка с оранжевыми губами тыкает длинным ногтем в калькулятор. А председатель, тяжело дыша, читает важную бумагу. Держит он её почему-то вверх ногами. Наверное, ему так легче понять, что там написано.

В центре бабы-Вариного двора стоит керосинка. На керосинке – круглый таз. В тазу варится грушевое варенье. Баба Варя осторожно снимает с варенья пенку, складывает на блюдечко. Мура с Вадькой макают в пенку горбушкой и ведут важные разговоры.