Михаил Самарский - На качелях между холмами

— Что-то вы долго думали, — неожиданно ляпнул я, и все рассмеялись, кроме бабушки, конечно.

— А ты не встревай, — нахмурилась она, — когда взрослые разговаривают.

— А что, Мишка разве не прав? — Лилька неожиданно вступилась за меня.

— Внученька, милая, что ты такое говоришь, — запричитала бабуля. — Ты думаешь, мы бы сразу не обвенчались, когда поженились, была бы возможность? Но тогда время было другое. А сейчас никто и слова не скажет… Послушай меня, Лилечка. Игорек, ты уже взрослый мальчик. Отнеситесь к этому серьезно.

— Хорошо, хорошо, Лилия Степановна, — закивал Игорь. — Я не возражаю.

— Это, наверное, лишние расходы? — спросила Лилька.

— Да какие там расходы, — говорит бабушка. — По сравнению со свадьбой это и деньгами не назовешь. В крайнем случае, венчание я сама оплачу.

— Да ну, что вы, Лилия Степановна, — смутился Игорь. — Мы сами справимся. Все будет хорошо.

Нет, ну вы видели? И вот так всегда. «А ты не встревай, когда взрослые разговаривают». Они все, значит, взрослые, а я мелочь пузатая. Как противно. Вот как бы они отреагировали, если бы мы с Юркой общались, и кто-то из них что-то бы вдруг сказал, а я в ответ: а вы не встревайте, когда дети разговаривают. Представляю, сколько было бы возмущений, обвинений и разных дурацких нотаций. Мои воспитатели (в семье которые, а вы уже заметили, сколько их на меня одного) любят длинные и нудные воспитательные беседы. Уж лучше бы подзатыльник отпустили, и дело с концом. Так даже понятнее. Между прочим, и учителей таких полно. Им только попади на язык, могут пол-урока мораль читать. Вот за что я люблю нашу «классную», Оксану Петровну, так за то, что она с нами не церемонится и длинных заумных речей на уроке не толкает. Провинился, она спокойно так скажет: «Подай дневник, пожалуйста». Подашь, она красной авторучкой кратенько напишет: «Мешал на уроке». И все! Дальше урок ведет. Ей фамилию — Гранина — нужно сменить на — Чехова. Краткость — сестра таланта. Это Антон Павлович про Оксану Петровну сказал.

Кстати, у нас тут в «Черешневых садах» тоже школа есть. Как-то разговорились с одним пацаном — Яшкой его зовут, — он был ужасно горд, что у него «классная» имеет звание «Заслуженный учитель». Так уж он ее нахваливал, так нахваливал, что я невольно задал ему вопрос:

— Она мать твоя, что ли?

Яшка посмотрел на меня с непониманием и отвечает:

— Мать моя работает на железной дороге. А Виктория Борисовна — наша учительница по литературе и русскому языку.

К чему я это рассказываю? Яшка был уверен, что Чехов похоронен в Ялте.

— Кто тебе об этом сказал? — спрашиваю.

— Виктория Борисовна, — отвечает.

— Так вот скажи своей Виктории Борисовне, — говорю я, — что Антон Павлович Чехов похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

— А ты откуда знаешь? — удивился Яшка.

— Я там был с родителями.

— А кто там еще похоронен? — спрашивает мой знакомый.

— Да почти все знаменитые люди, — отвечаю. — Никулин, всякие генералы…

— Да нет, — говорит Яшка, — я о писателях спрашиваю.

— Ну, всех я не помню, — отвечаю, — но видел Гоголя, Булгакова, Шукшина…

— Может, съездим как-нибудь? — предложил Яшка. — Тоже хочу посмотреть.

— Какие проблемы? — говорю. — Съездим, конечно. Скажешь, когда будешь готов.

Но мы так и не поехали на Новодевичье кладбище. Яшке, с его слов, не разрешили родители, а сами они не захотели. Я как понял, он, видимо, хотел утереть нос «Заслуженной учительнице». А из-за взрослых ничего не вышло. А может быть, потому и не отпустили, чтобы потом с учительницей не поссориться. С учителями, как и с гаишниками, ссориться ни в коем случае нельзя. Попробуй потом стань хотя бы хорошистом. Будешь по три параграфа сразу рассказывать — новый и два предыдущих. Самолюбивые они до ужаса. И, как мой папа, все ясновидящие. Их, наверное, в институтах этому обучают. Сидишь дома, зубришь-зубришь стихотворение, никогда не вызовут и не попросят рассказать. Как только чего-то не выучил, сразу же: добро пожаловать к доске. Надо мне завести в ноутбуке особую папочку и заносить туда все эти наблюдения, жизненные законы. Действительно, таких законов у меня в голове насобиралось уже много.

Первый вы уже слышали, вернее, читали. Если врешь отцу, что все хорошо, он обязательно потребует дневник.

Второй — чем дешевле мобильник, тем дольше он живет.

Третий — если не выучил урок, обязательно вызовут к доске.

Есть у меня еще два закончика, но они шутливые, не настоящие — когда вы очень-очень сильно хотите в туалет, то лифт едет в два раза медленнее. А второй — когда вы из лифта врываетесь в квартиру, то туалет будет занят. Не верите? Шутки шутками, но вы все же испытайте. Потом поймете, что в каждой шутке есть доля правды. Или как моя бабушка говорит: «Сказка ложь, да в ней намек».

Тем временем семейный предсвадебный ужин продолжался. Устал я слушать все эти разговоры о свадьбе, венчании, детях, внуках. Ушел спать. Но что-то сломалось в моем графике. Дед предупреждал меня:

— Хоть и каникулы, всегда ложись пораньше, иначе перепутаешь день с ночью, будешь мучиться.

Дед был прав. Что-то мне последнее время не удается быстро уснуть. Лежу, думаю, думаю, думаю… Стихи Бродского вспомнились — ну те, которые поэт-самозванец в электричке читал. «Ах, проклятое ремесло поэта…» А чего это так? Проклятое ремесло. Я бы не отказался быть поэтом. Только, наверное, талант особый нужен. Я вот сколько ни пытался стишок сочинить, ни черта не выходит. Однажды хотел сочинить стихотворение о Гагарине. Даже начало написал: «Юрий Алексеевич Гагарин — самый высочайший человек!» А что? Разве не красиво? Высочайший, в смысле, он же первым в мире взлетел выше всех. Вот повезло мужику. Слетал раз в космос и сразу стал знаменитым на весь мир. Недавно к нам в школу приходил летчик-космонавт, который лично был знаком с Гагариным. Такие вещи интересные рассказывал. Этот дедок в открытый космос выходил. Их там, космонавтов, привязывают тросом к кораблю, а они чинят антенны и всякие там приборы, которые находятся снаружи корабля.

Я вот думаю, а что, если бы трос оборвался и мужик улетел в космос? Представляете? Летит человек, а вокруг космос. Интересно, сколько бы он так пролетел? Далеко бы забрался? Вот так летит, летит, летит… И вдруг, бац, встречает летающую тарелку. А там люди с другой планеты. Они подбирают его, и он рассказывает им, что есть такая планета Земля, что у нас столько-то материков, ну и все такое. Только вот на каком языке они будут говорить, если даже на земле их миллионы? Впрочем, если разумные существа, то найдут, как пообщаться. Хотя это будет невероятно сложно.

Я помню, как с родителями катались на лыжах в Австрии, и я, испугавшись спускаться по черной трассе, поехал по объездной дороге. И что вы думаете? Заблудился на фиг. Да к тому же забыл название нашего отеля. Я пытался немцам объяснить, где примерно находится наша гостиница, бесполезно. Пока переводчика не нашли, я у них там чуть с голоду не умер. Сами не предложили, а просить постеснялся. Да и как я попрошу, если я английский учу в школе, а они все на немецком говорят. В России все-таки проще. Тут все друг друга понимают. Иногда даже без слов. А вообще, я Россию люблю. Мне нравится здесь. А дед все никак не забудет свой СССР. Они даже с отцом как-то поругались из-за этого. Да, отец за Россию, а дед за СССР. Мама тоже за Россию. А бабушка у нас соблюдает нейтралитет. Но мне кажется, она хитрит. Не хочет маму с отцом, видно, расстраивать. А сама постоянно твердит: вот раньше было так, раньше говорили так, раньше делали то-то. Все раньше, раньше. И тут же сама рассказывает, что раньше у них не было ни джинсов, ни видиков, ни компьютеров. Тоже мне, нашли о чем жалеть. Не представляю, как люди раньше жили без компьютеров.