Михаил Самарский - На качелях между холмами

— А сейчас понял бы? — съязвила Машка. — Ты же английский учишь.

— Не только, — отвечаю гордо. — С пятого класса мы учим два языка. Второй на выбор. Мой друг Юрка выбрал итальянский. А мне родители посоветовали немецкий.

— Здорово! И чем же закончилась история с полицейским?

— Да ничем. Мораль, видимо, прочитал и отошел. Папа же так и не закурил. Он показал немцу, что сигарету просто нюхал. Вот с тех пор я решил, что никогда не закурю. От курения одни проблемы. Сейчас даже не во всех ресторанах и кафе можно дымить. Ну, зачем мне это нужно? Вечно дед с отцом бегают покурить. Иногда даже зло берет. Кино смотрим по телику, как реклама начинается, так побежали дымить. Прямо детский сад.

— Ты забыл, о чем мы говорили?

— Ах, да, — хлопнул я себя по лбу, — о ревности. А твои пре… родители не ругаются?

— Бывает, — говорит Маша. — Папа у меня ревнивый. Ну, не так чтобы очень, но все же иногда маме выговаривает.

— А у нас наоборот, мама постоянно грызет папу. Ему часто звонят женщины с работы. Бухгалтерши всякие, секретарши. Мама терпит, терпит, потом не выдерживает и давай его воспитывать. Но отец никогда не вступает по этому поводу в перебранки. Говорит: позвонит в следующий раз секретарша босса, я тебе трубку дам, пусть она тебе объясняет, что мне делать и куда ехать. Мама сразу прекращает разговор. Мне кажется, ревновать — это плохо. Получается, тот, кто ревнует, не доверяет. Правильно?

— Не знаю, — отвечает Маша и краснеет.

Я заметил, Машка часто краснеет. Чуть что, сразу заливается, становится как помидор. Но общаться с ней все равно интересно и приятно. И красивая она очень.

— Маш, а твоя мама знает, что ты пробовала курить? — неожиданно спросил я.

— Нет, — Машка, как мне показалось, даже испугалась вопроса. — Ты что? Мне стыдно в этом признаться. А твои родители знают?

— Да, — сказал я.

— Сам признался?

— Что я дурак, что ли? — усмехнулся я. — Отец поймал.

— Так он же сам курит, как он узнал? — удивилась Машка.

— Сначала заподозрила мама, давай меня обнюхивать. Я говорю, что в электричке было накурено. Вроде убедил. Но тут пришел папа.

— И что? — вытаращила глаза Машка.

— А то! Папа оказался хитрее мамы в сто раз. Говорит ей: что ты ему лицо нюхаешь. А ну-ка, — это он мне говорит, — дай руку. Понюхал пальцы, да как врежет мне по затылку, у меня искры из глаз посыпались.

— Пальцы понюхал?

— Ну да, — кивнул я. — Лицо-то я умыл, зубы почистил, полмешка жвачки сжевал, а на пальцах запах табака так и остался. Вот так я лоханулся. Но не только я. Папа точно так же погорел в детстве. Мне потом дед рассказал. Он его тоже по пальцам вычислил. Так что, если мой сынок в будущем закурит, я знаю, как вывести его на чистую воду.

Машка рассмеялась:

— Ты так смешно сказал: мой сынок…

— Ну а что тут смешного? — усмехнулся я. — Все мы когда-то станем взрослыми. Дети пойдут, внуки…

— А мне даже не верится, — говорит Маша. — А сколько у тебя будет детей?

— Ну, не знаю. Двое, наверное, — говорю. — Нас же с Лилькой двое у родителей. Тоже двоих заведу.

— А я хочу много-много детей. Не меньше пяти.

— Ни фига себе, — удивился я. — А справишься?

— Конечно, справлюсь. У нас есть знакомые, они часто бывают у нас в гостях. Так вот у них семеро детей. Представляешь?

— Не представляю, — помотал я головой. — Это не семья, а детский сад какой-то.

— Зато они такие дружные. Я как-то была у них в гостях. Старшей девочке уже семнадцать. А младшему всего два годика. Так вот все помогают маме. Старшая кушать готовит, младшие пылесосят, посуду моют, мусор выносят. У каждого свои обязанности. И знаешь, у них в квартире идеальный порядок. Все постели заправлены, чистота кругом, на подоконниках цветов, как в оранжерее. Так мне у них понравилось.

— Порядок — это хорошо. А у меня с порядком проблемы, — говорю.

— В каком смысле? — удивилась Машка.

— Вот ты скажи, ты всегда кровать заправляешь, после сна.

— Конечно, — говорит Машка. — А как же…

— А я вот не пойму, зачем из этого трагедию делать? Мама меня готова задушить, если я кровать утром не заправлю. Ну забыл, ну и что? Да и вообще, кто в мою спальню заходит? Кто там видит мою кровать? Зачем ее заправлять, если вечером все равно ложиться спать. Понимаю, когда в отпуск уезжаем или…

— Нет, Мишка. Ты не прав. Кровать необходимо заправлять каждый день. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому что в течение дня постель пылится. А когда она закрыта, пыль вовнутрь не попадет. Понял? Это же элементарная гигиена. Твое здоровье.

— Ерунда все это, — махнул я рукой.

— Нет, нет и еще раз нет. Твоя мама права. Кровать нужно заправлять. Понял?

— Понял, — говорю. — Можно подумать, ты никогда не забывала заправлять кровать.

— Ну, если честно, было пару раз, но не более. И то просто опаздывала в школу и забыла. Так что приучайся…

— Хорошо, постараюсь. А вообще, женщины такие зануды. Я имею в виду маму и бабушку, хотя Лилька недалеко от них ушла. Они постоянно меня ругают.

— За что?

— Ну, то я куртку свою не там бросил, то рубашку, то майку. Ты видела, у нас в прихожке диван стоит? Ну вот какая разница, куртка лежит на диване или висит на вешалке. Так чуть ли драться на меня не бросаются: ты почему куртку не повесил. Да сдалась она вам, эта куртка? Лучше в мире жить, чем грызть постоянно то меня, то папу, то дедушку. Представляешь, мама сама носит нашу фамилию, а нам говорит, что все Мировы — поросята. Скажи, это справедливо?

— Так она же в шутку это говорит, — рассмеялась Машка. — У нас, кстати, то же самое. Папа везде оставляет свои вещи. Например, смотрит телевизор, жарко ему стало, рубашку или майку снял и забыл. Мама потом ругается. Так что это, наверное, во всех семьях такое бывает.

— И Юрка, мой друг, мне жаловался как-то. Им тоже с отцом достается.

— Ну, вот видишь, — рассмеялась Машка, — получается, не женщины зануды, а все мужчины разгильдяи…

Что за манера, сразу выводы делать. «Все…»

Оказывается, Машка ничего не забывает. Утром следующего дня она потащила меня в церковь. Там мы пробыли недолго. Мне кажется, в церкви и невозможно долго находиться. Хотя моя бабулька утверждает, что из нее вообще выходить нельзя. Но это она, конечно, так образно выражается. Я даже не знаю, что по этому поводу сказать. Наверное, я еще до конца не осознал ее слова.

Экскурсия в храм мне понравилась. Красиво там. Только запах не очень мне нравится. Конечно, с электричкой не сравнишь, но все равно очень душно. А так ничего. Мы поставили свечки, как объяснила Маша, за здравие своих родных, затем в церковной лавке купили небольшую иконку, которую решили подарить моему новому другу Владимиру. Мы же так ничего сами и не соорудили, а сделать подарок очень хотелось. Кстати, на иконе был изображен лик святого Владимира — тезки моего нового друга. Владимиру, наверное, понравится. По дороге домой Машка стала прощупывать меня на предмет моей религиозности.