Любовь Воронкова - Волшебный берег

— Рано смеяться, — сказала бабушка Марфа и взяла покрепче в руку свою клюку, — сейчас воды достанем.

Бабушка вышла на середину реки. Лёня и Аринка — за ней. А Лось стоял на берегу и ждал.

Лёня живо взял из бабушкиных рук клюку.

— Дай-ка я. Только скажи, где пробивать?

— Вот тут пробивай.

Лёня ударил клюкой по льду, полетели кругом светлые осколки. Ударил ещё, да ещё, да ещё… Ему стало жарко, но он продолжал колотить лёд. Уже глубокая ямка сделалась, а до воды ещё далеко.

— Теперь давай я, — сказала Аринка, — а ты отдохни.

— Отойди. Ты не сумеешь.

— Ага! Отойди, как же! А я что — не человек?

Аринка выхватила у него клюку и тоже принялась бить по льду. Но и у неё лишь мелкие осколки летели из-под клюки. А воды всё не было.

Тогда взяла свою клюку бабушка Марфа. И так принялась крошить лёд, что осколки полетели большими кусками. И тут же в проруби показалась вода.

— Слышишь, как речка журчит? — обрадовалась Аринка. — Я слышу!

— И я слышу, — сказал Лёня.

— А видите, как рыба идёт к проруби? — спросила бабушка Марфа. — Вон как плывут, торопятся подышать воздухом!

И Лёня вдруг увидел, как со всех сторон под толстым льдом плывут к проруби рыбы, толпятся, шевелят жабрами, дышат…

— Эй-эй! — донёсся с берега хриплый голос. — Зачем лёд разбили? Я тут трудился не знаю как, а вы — разбивать?

— А не трудился бы ты, Старый, так сильно, — ответила бабушка Марфа, — вот и нам бы трудиться не пришлось! — И сказала Лосю: — иди сюда. Напейся.

Лось подошёл к проруби и стал пить хорошую чистую речную воду. А как напился, поднял голову и стряхнул светлые капли со своих бархатных губ.

— Ну вот, — ласково сказала бабушка Марфа, — а теперь беги вон туда, по берегу. Там увидишь стожок сена. Ступай, покормись. Это я для вас, для лосей, да для зайцев ещё с осени приготовила. И другим лосям скажи — пускай покормятся.

— Спасибо, — сказал Лось, покивал своими большими рогами и побежал по берегу в ту сторону, куда показала бабушка Марфа.

— Бабушка, — спросил Лёня, — откуда ты знала, что лосям сено понадобится? Кто же тебе сказал?

— Подумала немножко — только и всего, — ответила бабушка, — вот и позаботилась. Разве надо ждать, чтобы кто-то тебе сказал? Любить их всех надо, жалеть. Тогда всё сам знать будешь.

— Бабушка, а Дед-Мороз на тебя злится теперь, — сказал Лёня, — правда?

— Пускай злится, — ответила бабушка Марфа. — Я вот гляжу, что он такое ещё придумает?

— Смотрите, смотрите, — сказала Аринка, — что это на снегу?

По всему лугу, по белым сугробам, разлился слабый розовый свет. Никто и не заметил, как этот свет появился и откуда он взялся.

— Да это заря встаёт, — сказала бабушка Марфа, — утро недалеко…

Лёня посмотрел на небо. Там ещё светились звёзды, но уже не так ярко. Лёгкий туман заволакивал их.

Месяц спустился к вершинам ёлок. Лёне даже показалось, что он сидит на еловых ветвях, свесив серебряные ножки. Месяц улыбнулся Лёне, а потом зевнул и прикрыл глаза.

«Спать хочет», — подумал Лёня. И тоже зевнул.

— А, — сказала бабушка Марфа, — как я погляжу, домой пора. Старый тоже, видно, угомонился.

Они шли мимо рощицы. И вдруг Аринка схватила Лёню за рукав:

— Гляди-ка! Вон он! В роще!

Лёня и бабушка Марфа остановились. Да, в роще гулял Дед-Мороз. Он ходил от берёзы к осине, от осины к рябине, от рябины к ясеню… И всюду развешивал густые белые кружева. Кружева эти плотно окутывали ветки, спускались вниз пушистой бахромой, сверкали разноцветными огоньками…

— Как красиво! — сказала Аринка. — Всю рощу нарядил! Надоело ему только плохое делать, вот теперь и старается. Наверно, чтобы его похвалили. Правда, бабушка Марфа?

Но бабушка нахмурилась.

Лёня не знал, что и подумать. Роща под руками Деда-Мороза становилась всё красивее, всё наряднее… А бабушка всё больше хмурилась.

Они все трое подошли поближе к рощице и опять остановились. Дед-Мороз взглянул на них ледяными глазами, засмеялся — хе-хе-хе! — и пошёл дальше.

Шёл и опутывал ветки пушистыми кружевами, шёл и развешивал по деревьям белую пряжу…

— Хе-хе-хе! — смеялся он хриплым голосом, а сам всё оглядывался на бабушку Марфу, будто хотел сказать: «Ну, а что ты теперь делать будешь?»

Вдруг над рощей поднялась стая розовых птиц. Птицы увидели бабушку Марфу, спустились ниже и стали кружиться над её головой и кричать.

— Корма нет! Корма нет! Дед-Мороз всё закутал инеем! Ни почек, ни семян — ничего!

Бабушка Марфа помахала им рукой:

— Спускайтесь — будет корм!

Сняла с плеча мешок и сказала:

— Ну-ка, ребята, помогите.

Она раскрыла мешок. А там был всякий птичий корм: семена берёзы, ольхи, ясеня, сухие ягоды рябины, еловые шишки, полные зёрен… И даже кусочки сала для синиц.

— Берите горстями и разбрасывайте по снегу, — сказала бабушка Марфа. — Подальше разбрасывайте, чтобы всем досталось.

Лёня и Аринка принялись разбрасывать птичий корм. А бабушка взяла кусочки сала и наколола их на острые сучки. Птицы сразу опустились на снежную луговину и стали клевать.

— Лёня, — сказала Аринка потихоньку, — они ведь были розовые. А сейчас и не розовые совсем. Обыкновенные снегири да синицы… Да вон трясогузки ещё.

— А чем эти птицы хуже розовых? — сказал Лёня. — Это самые лучшие птицы. И самые красивые, если хочешь знать. Они с нами зимуют, холод терпят и голод. А тебе только розовых надо? Да?

— Я же и этих кормлю! — ответила Аринка. — Ты что, не видишь? — И добавила еле слышно: — А всё-таки я хочу, чтобы розовые… Ну, а если я люблю розовых? Вот ещё!

Птицы весело и проворно подбирали корм. Снегири и трясогузки собирали всякие семена. Клесты теребили еловые шишки. Синички клевали сало. Такой весёлый пир начался на снежной луговине!

В это время на опушку рощи вышел Дед-Мороз. Он хотел засмеяться — вот, мол, как я инеем ветки облепил, пускай птицы поплачут! — но разинул рот и закрыть забыл. Хотел оставить птиц без корма, а бабушка Марфа и тут его перехитрила!

Дед-Мороз с досадой надвинул свою лохматую белую шапку на свои лохматые белые брови, повернулся и ушёл в лес. Он шёл по лесу и сердито щёлкал палицей по деревьям, шёл и щёлкал. А бабушка Марфа смеялась:

— Что? Видно, больше ничего придумать не можешь. Ступай-ка поспи где-нибудь в снегу, в овраге.

Дед-Мороз ушёл. Стало тихо. Только птицы щебетали, переговаривались. Бабушка Марфа посмотрела на небо.

— Заря разгорается, — сказала она. — Пожалуй, пора домой.

Но Лёне вовсе не хотелось домой. Ведь если они сейчас уйдут из леса, то кончатся все их лесные приключения, и всё станет обычным, таким, как всегда. Он покосился на Аринку. Аринка зевала и тёрла кулаком глаза.