Круговых Петрович - Юрка — сын командира

— Ефрейтор Носков, к снаряду!

Пока Носков подходил к турнику, Сивовол успел выполнить упражнение на брусьях и готовился к прыжку через «коня». Капитан Вострецов внимательно наблюдал за тем и другим, а Юрка неотрывно глядел на него, ожидая команды.

— Та-ак, хорошее начало!— проговорил наконец капитан.— Ну-ка, Юрка, изобрази! Сивовол: турник — «пять», брусья — «четыре», конь — «пять». Носков: турник — «четыре», брусья — «пять»...

Юрке сразу понравилось быть ассистентом. Долго ли вписать в клеточки три-четыре цифры, и опять гляди себе, как солдаты собранно и деловито выполняют то, что от них требуется. И все они спокойны, многие даже веселы. Только Шахназаров отчего-то печален, да Козырев явно боится. Вот пошёл к снаряду ефрейтор Дубовик... Стоявший за ним Козырев тотчас спрятался за «дядей Стёпой». Старший лейтенант прячет улыбку.

— Рядовой Козырев, к снаряду!

Волнение солдата тотчас передалось Юрке. «Ну, Козырев,— хотелось крикнуть ему,— ну, что ты так? Смелей!»

Козырев старался, но не было у него той выучки, какая была у его товарищей, и ждать высокой оценки он не мог. Капитан Вострецов, наблюдая за ним, хмурился и покрякивал, потом резко обронил Юрке, будто именно он, Юрка, был виноват в том, что у Козырева не всё получилось, как надо бы:

— Турник и брусья — тройки, конь — «два»!..

— Он же перепрыгнул...— робко заметил Юрка.

— Переполз, а не перепрыгнул... Разве так солдаты должны прыгать?

— Он у нас самый маленький. А конь... вон он какой... конище...

— Ну и что? Рисуй, рисуй, Юрка. «Два»!..

«Дядя Стёпа» и Шахназаров выполнили упражнения будто играючи. Правда, Шах замешкался было на брусьях, замедлил соскок, и это не ускользнуло от внимания проверяющего.

— Н-да... Изображай, Юрка. Младшему сержанту Чижу сплошные пятёрки, второму — брусья — «четыре».

«Обидно,— подумал Юрка.— И ошибся-то — чуть-чуть... Эти брусья для Шаха — тьфу! У него тело как резиновое, он может, перегнувшись через спину, ягоду зубами сорвать».

Возражать капитану он больше не решился, а когда заполнял графу «упражнения на брусьях», не поднялась рука поставить другу оценку «четыре», и, украдкой взглянув на проверяющего, «нарисовал» — «5».

Потом первая батарея готовилась к марш-броску. Солдаты надели скатки шинелей, разобрали оружие, вещевые мешки.

— Тяжело им будет,— посочувствовал Юрка.

— Да-а,— согласился капитан.— Что же, Юра, поделаешь? Служба солдатская — труд нелёгкий. Иди погуляй, я позову.

Шаха Юрка нашёл за каптёркой. Вместе с «дядей Стёпой» он свёртывал шинель в скатку.

— Готово, давай ремешок,— сказал Шаху «дядя Стёпа» и обернулся к Юрке:— Ну, как там, Юрий Алексеевич, наши дела?

— Законно!— ответил Юрка любимым словечком Шаха,— у Козырева двойка, а то — сплошные «четыре» и «пять».

— Законно,— сказал Шахназаров, и все трое рассмеялись.

Юрке просто не терпелось сообщить другу о том, что он, Юрка, выручил его, обманув проверяющего,— не успел, прозвучала команда «строиться».

Старший лейтенант Котов ходил перед строем и громко говорил:

— Помните, когда товарищ рядом — идти легче. Помогать отстающим можно и необходимо. Время засекается по последнему, значит, последних не должно быть. Всем ясно?

— Так точно, товарищ старший лейтенант!

— Внимание! Противогазы — надеть! Батарея, нап-ра-во! За мной — бегом — марш!

Солдаты кучно и весело побежали к проходной.

— Ассистент! Где мой ассистент?— послышался голос капитана Вострецова.— Юрка, ко мне! Живее в машину.

Он стоял у открытой дверцы автобуса. У него было два бинокля,— один он повесил через плечо, второй протянул Юрке.

Когда автобус вырвался из леса и остановился у фанерного щита с надписью: «Финиш», Юрка увидел батарею, направляющуюся в сторону Подлипок.

Капитан поглядел на часы, потом в бинокль, удовлетворённо сказал:

— Хорошо идут!

Юрка тоже поглядел в бинокль и... никого не узнал, хотя, казалось, солдаты бегут вот тут, рядом. У всех были одинаковые автоматы, на всех одинаковые противогазы и скатки...

Всё дальше и дальше уходили солдаты. У Подлипок они свернули влево, потом устремились назад, постепенно приближаясь.

— Хорошо идут!— вновь похвалил их капитан Вострецов.— Молодцы!

Юрка снова приложил к глазам бинокль и сразу же в первом бегущем узнал старшего лейтенанта Котова. За ним спешил, чуть пригибаясь, длинноногий «дядя Стёпа», потом — сержант Воронин и рядом с ним — Шахназаров. Плотной группой, неразличимые отсюда, шли человек двадцать, и, далеко отстав от этой группы, бежал в одиночестве... Козырев.

— Шах, нажми! Догони дядю Стёпу!— размахивая рукой, закричал Юрка.

Капитан усмехнулся:

— Не услышит.

А Юрке показалось: Шах его услышал. Вот он, сунув в карман пилотку, ускорил бег, настигая сержанта Воронина.

— Быстрее, Шах!

Но что вдруг случилось? Шахназаров зачем-то оглянулся, сошёл с дороги, уступая её товарищам и... помчался назад.

— Шах!— опять закричал Юрка.— Что ты делаешь, Шах? Ведь я тебе двойку поставлю...

Шахназаров подскочил к Козыреву, сорвал с его плеча автомат, потом вещевой мешок. Теперь они бежали рядом, стремясь догнать товарищей. Расстояние между ними и основной группой постепенно сокращалось.

Первыми финишную черту пересекли сержант Воронин с «дядей Степой», потом старший лейтенант Котов с основной группой, последними, через полминуты — Шахназаров и чуть ли не падающий от изнеможения Козырев. Солдаты поспешно снимали противогазы, освобождались от вещевых мешков, расстегивали вороты мокрых гимнастерок.

Капитан Вострецов опять взглянул на часы, подмигнул Юрке:

— Молодцы, уложились!

— Можно мне к ним?

— Конечно.

«Дядя Стёпа» сидел в стороне от всех, прислонившись спиной к корявому стволу сосны. К нему подошли Шахназаров и Козырев, обессилено повалились в траву. Пот заливал им глаза, струился по щекам, дышали они тяжело и часто.

Юрка присел подле Шахназарова, подождал, пока тот немного отдышится, сказал восхищённо:

— Как ты здорово бежал! Ты мог прийти первым.

Шахназаров ничего не ответил. Заговорил Козырев:

— А я тогда бы не дошел. Не хватило бы у меня сил, Юра...

— Шах тебя выручил, да?

Юрка прилёг рядом с Шахназаровым и, задыхаясь от радости, прошептал ему в ухо:

— А я тебя сегодня тоже выручил, вот!

— Когда?— удивился солдат.

— Капитан сказал поставить «четыре», а я тебе поставил «пять»!

Шахназаров привстал на локте, сорвал травинку и стал покусывать ее, угрюмо глядя куда-то вдаль. Юрка растерялся: почему Шах не рад, чем недоволен?

— Батарея, строиться!— скомандовал старший лейтенант Котов.