Круговых Петрович - Юрка — сын командира

Солдаты заторопились, вновь надевая на себя шинельные скатки, противогазы, вещевые мешки, разбирая оружие.

Шахназаров отвёл Юрку в сторону, спросил удивлённо, сердито:

— Как ты мог сделать это, Юра?

— Но ты же совсем немножечко ошибся... Чуть-чуть...

— И всё-таки ошибся. Значит, самой высокой оценки не заслужил. И не нужен мне твой... жульнический подарок. Эх, Юрка, Юрка... Октябрёнок, в третий класс завтра пойдёшь, и такое...

— Я же хотел, чтобы лучше...— с обидой протянул Юрка.

— Пойми: ты обманул старшего, ты сам поступил нечестно и меня подвёл... Как я товарищам в глаза буду глядеть? Ведь они всё видели и всё понимают...

— Что же теперь делать?— растерянно спросил Юрка.

— А это уж решай сам...

Шахназаров ушёл в строй, Юрка поплёлся к автобусу.

— Что, ассистент, едем?— подал ему руку капитан Вострецов.— Ты вроде бы скис маленько. Устал?

— Да нет,— ответил Юрка, пряча глаза, и подумал: «Надо сознаться, попросить его исправить оценку... Вот прямо сейчас...»

Но оказалось: не так-то просто решиться на это. Было стыдно и страшно.

Комиссия оставалась в городке ещё часа два. Юрка намеренно слонялся поблизости, на виду у капитана Вострецова, а заговорить с ним о том, что с каждой минутой всё сильнее тревожило, не смел. Когда члены комиссии, простившись с офицерами дивизиона, шли к своим машинам, Юрка опять попался на глаза Вострецову. Тот помахал ему рукой.

— Спасибо, ассистент! Ты мне здорово помог. Спасибо, Юра!

«Помог... на свою голову...»

Капитан уехал, Юрка остался наедине с собой и со своими мыслями о том, что он трус и нечестный человек и, наверное, после того, что случилось, Шах перестанет дружить с ним.

Шахназаров вёл Рекса и Венеру к вольерам. Лишь когда он скрылся в ельнике, Юрка рискнул побежать на блокпост к Дункану.

Щенок кинулся ему навстречу, стал подпрыгивать, взвизгивая и пытаясь лизнуть его в лицо. От избытка переполнявших его чувств он даже пролаял дважды: гав, гав!— потом, будто извиняясь, завилял хвостом и потёрся боком о Юркину ногу.

— Пойдём, Дункан, кормиться, мне нынче некогда.

С Шахназаровым он встретился у проходной.

— В школу едешь, да?— спросил тот, протягивая руку.— Ну давай, грызи гранит наук.

Сердится или не сердится — не поймёшь.

Дома все были в сборе и — похоже — его ждали.

— Снимай военное,— сказала мама.— Книжки, тетради собрал?

— Все собрал.

Оля, пыхтя, обувает ботинки и, сверкая голубыми глазами, сообщает радостно:

— Ага, Юра, ага, Юра, я тебя тоже в школу повезу!

— А мне-то что — вези,— разрешает Юрка, убегая в свою комнату переодеваться, потому что часовой у проходной уже открыл ворота и оттуда выехал папин «газик».

— Живее, сын,— торопит папа,— опоздаете...

Они, конечно, не опоздали бы, если бы в пути не закапризничал вдруг мотор. Шофёр Волков покраснел, но проговорил бодро:

— Один момент, сейчас всё уладим!

Мама, пока Волков копался в моторе, была спокойна и молчалива, Юрка нетерпеливо ёрзал на заднем сиденье, а Оля, по привычке болтая ногами, удивлённо спрашивала:

— Почему мы не катаемся?

Чтобы устранить неисправность, шофёру действительно понадобились считанные минуты, и вот как раз их-то и не хватило. Когда они подъехали к школе, во дворе уже никого не было, мальчишки и девчонки глазели на подъехавшую машину из окон. Юрке подумалось, что и это — неплохо, и вышел он из «газика» нарочито медленно, с важным, надутым видом.

— Оля, сиди здесь,— сказала мама.— Пойдем, сын. Мама ввела Юрку в настороженно притихший класс.

— Извините, Софья Александровна,— сказала незнакомой Юрке учительнице,— впредь мы опаздывать не будем.

— Хорошо, хорошо,— улыбнулась учительница,— заходите к нам почаще, Мария Михайловна.

— Непременно буду заходить. До свидания.

Учительница проводила маму до двери, вернувшись, сказала классу:

— Дети, как видите, к нам пришёл новенький, Юра Яскевич.

— Не пришёл, а с мамой приехал!— крикнул, вытягивая шею, белобрысый мальчишка с поцарапанной щекой.— За ручку привели.

— Филя,— недовольно сказала учительница.— Мы ещё не начали занятий, а ты уже нарушаешь дисциплину. Подвинься, дай место Юре.

«Газик», зарычав, рванулся с места. Мальчишки и девчонки, как по команде, повернули головы к окнам. Учительница постучала карандашом по столу:

— Не отвлекайтесь, дети, поговорим о том, как вы провели каникулы. Послушаем Иру Маслову. Ирочка, рассказывай!

Из-за парты вскочила быстроглазая девочка с бантами, похожими на крылья бабочки, выпалила скороговоркой:

— Мы с Олей Козловской помогали нашим мамам на ферме.

— Теперь послушаем Клаву Могильницкую.

Рыжая, как огонь, Клава встала без суеты, сказала медленно, веско:

— Вся наша звёздочка снимала вишни в саду третьей бригады. В августе я отдыхала у бабушки в Крыму.

— Садитесь, девочки. Ваш отдых был полезным. Ну, а как ты, Филя, провёл каникулы? Я к тебе обращаюсь, Колотович!

Филя встал нехотя, зашмыгал носом, ковыряя краску на парте.

Быстроглазая с бантиками-крылышками вскинула руку:

— Софь Александровна, он всё лето голубей стрелял из рогатки. И воробьев. И кошку к забору привязал. Мы с Олей хотели отвязать, а он нас затолкал в крапиву.

— Садись, Колотович, тебе похвалиться нечем. Спросим новенького. Что ты, Юра, можешь нам сказать?

Он неожиданности Юрка пришёл в замешательство, но все глядели на него так внимательно, с таким интересом, что страх как рукой сняло.

— Когда жили на Дальнем Востоке, я со Славиком Мартынюком и Кешей Кретовым в тайгу ходил. В тайге, знаете, как интересно! Один раз мы даже видели, как охотники несли живого тигра...

Девчонки ахнули, кто-то из мальчишек восторженно крикнул: «Вот здорово!», лишь Филя пренебрежительно сморщился и даже плюнул под парту:

— Всё он врёт, Софь Александровна! Про тигра он выдумал...

— А вот и нет! А когда мы сюда приехали, я подружился с Шахом, он у нас ухаживает за собаками. Я ему помогаю обед для собак варить, картошку чищу, ещё — дрова складываю.

— Врёт он, Софь Александровна!— радостно взвился над партой Филя.— Кто же для собак обед варит! Они сами жрут что попало...

— А вот и не вру,— возмущённо стал доказывать Филе Юрка.— Сам ты ничего не понимаешь, вот...

— Садись, Юра. Не обижай, Колотович, товарища: Юра нам рассказал правду.

Прозвенел звонок. Дети, хлопая крышками парт, ринулись к двери. Многие сразу высыпали во двор. Несколько мальчишек окружило в коридоре Юрку. Один из них — веснушчатый с вихорком волос на лбу заинтересованно спросил:

— А тигр большой был?

— Болыыу-ущий! Полосатый такой. И тяжёлый-тяжёлый! Его отловили для зоопарка.

— А он кусался?

— Как же он мог кусаться? Ему надели намордник. Рычал здорово, вот так — ррр, ррр!.. И пена на губах.