Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса

— Заменили? — непонимающе повторил Гарри.

— Тебя, Фреда и Джорджа, — нетерпеливым тоном пояснила Ангелина. — У нас теперь новая Ищейка!

— Кто? — тут же спросил Гарри.

— Джинни Уэсли, — ответила Кэтти.

Гарри удивлённо воззрился на неё.

— Знаю, что ты думаешь, — Ангелина достала палочку и принялась помахивать ею для разминки, — но она очень даже ничего. С тобой, — она кинула на Гарри очень нехороший взгляд, — разумеется, никакого сравнения, но… за неимением гербовой…

Гарри сдержался и не сказал того, что так и просилось на язык: неужели Ангелина не понимает, что сам он жалеет об исключении из команды в сто раз больше, чем кто бы то ни было другой?

— А Отбивалы? — с деланым спокойствием спросил он.

— Эндрю Кирк, — без энтузиазма сказала Ангелина, — и Джек Слопер. Не блестяще, конечно, но по сравнению с остальными идиотами…

Приход Рона и Гермионы оборвал этот безрадостный разговор, а через пять минут в комнате было уже столько народу, что Гарри смог спрятаться от обжигающих, гневных глаз Ангелины.

— Итак, — крикнул он, призывая всех к порядку. — Сегодня будем повторять пройденное. Впереди трёхнедельный перерыв, начинать что-то новое нет смысла…

— Как? Мы не будем проходить ничего нового? — недовольным шёпотом, который разнёсся по всей комнате, спросил Заккерайес Смит. — Если бы я знал, то не приходил бы.

— В таком случае, нам очень-очень жаль, что Гарри не предупредил тебя заранее, — громко сказал Фред.

Несколько человек фыркнули. Гарри увидел, что Чу тоже засмеялась, и привычно почувствовал, как в животе что-то оборвалось — будто он, спускаясь по лестнице, случайно пропустил ступеньку.

— …работать будем парами, — объявил Гарри. — Начнём с помеховой порчи, минут десять, а потом достанем подушки и займёмся сногсшибальным заклятием.

Все послушно разделились на пары, Гарри, как обычно, встал с Невиллем. Очень скоро комната наполнилась выкриками «Импедимента!». При этом один из партнёров на непродолжительное время замирал, а второй бесцельно глазел по сторонам, наблюдая за другими парами, потом застывший «отмирал» и, в свою очередь, завораживал партнёра.

Невилль колдовал всё лучше и лучше. После того, как Гарри три раза подряд пришёл в чувство, он оставил Невилля с Роном и Гермионой, а сам пошёл по комнате посмотреть на достижения других ребят. Когда он оказался возле Чу, та одарила его таким сияющим взглядом, что в дальнейшем Гарри пришлось бороться с искушением ходить мимо неё снова и снова.

Уделив десять минут Помеховой порче, они разложили по полу подушки и стали практиковаться в сногсшибальном заклятии. Комната была недостаточно велика, поэтому пришлось разделиться на две группы и тренироваться по очереди. Глядя на своих учеников, Гарри так и надувался от гордости. Да, конечно, Невилль сшиб с ног Падму Патил, а не Дина, в которого метил… Но ведь он промахнулся куда меньше обычного, а остальные и вовсе достигли колоссальных успехов!..

Час прошёл незаметно, и Гарри объявил конец занятия.

— Вы настоящие молодцы, — сказал он, обводя всех довольным взглядом. — После каникул приступим к более серьёзным вещам — может быть даже, к созданию Заступников.

Все возбуждённо загомонили. Потом стали расходиться, как всегда, по двое — по трое; большинство, проходя мимо Гарри, желали ему счастливого Рождества. Он, чувствуя радостный подъём, вместе с Роном и Гермионой собрал с полу подушки и сложил в стороне аккуратной стопкой. Потом Рон с Гермионой ушли, а Гарри решил немного задержаться: Чу была ещё здесь, и он рассчитывал, что и она пожелает ему счастливого Рождества.

— Нет, ты иди, — донеслись до него её слова, обращённые к Мариэтте. Сердце Гарри, как всегда, подпрыгнуло и очутилось в горле.

Он притворился, будто поправляет стопку подушек. Теперь, когда, кроме них двоих, в комнате никого не осталось, он ждал, что Чу с ним заговорит. Но вместо слов услышал громкое всхлипывание.

Он обернулся. Чу стояла посреди комнаты, и по её лицу струились слёзы.

— В чём де?…

Он не знал, как поступить. Чу стояла посреди комнаты и плакала.

— Что с тобой? — неуверенно спросил Гарри.

Чу потрясла головой и вытерла глаза рукавом.

— Про… прости, — заплаканным голосом пролепетала она. — Наверно… дело во всех этих… вещах, которые мы учили… я подумала… вот если бы он это знал… может быть, он был бы жив.

Сердце Гарри камнем прокатилось мимо своего обычного места и обосновалось в районе пупка. Как он не догадался? Ей просто хотелось поговорить о Седрике.

— Он знал, — сумрачно произнёс Гарри. — Он очень хорошо всё умел, иначе не дошёл бы и до середины лабиринта. Но, когда Вольдеморт действительно хочет кого-то убить, у этого человека нет шансов.

Она всхлипнула при звуке страшного имени, но не отвела немигающего взгляда от Гарри.

— Ты выжил, хотя был всего лишь младенцем, — тихо проговорила она.

— Выжил, — устало сказал Гарри и направился к двери. — Не знаю, почему, и никто не знает, и гордиться тут нечем.

— Прошу тебя, не уходи! — восклинула Чу. В её голосе снова зазвучали слёзы. — Мне так стыдно, что я расклеилась… Я не собиралась…

Она опять всхлипнула. Даже сейчас, с красными, опухшими глазами, она была прелестна. Гарри почувствовал себя глубоко несчастным. А ведь как было бы хорошо, если бы она просто пожелала ему счастливого Рождества.

— Я понимаю, как это для тебя ужасно, — продолжала Чу, вновь промокая глаза рукавом, — когда я говорю о Седрике… Ведь ты видел, как он умирал… Тебе, наверно, хочется забыть об этом как можно скорее?

Гарри ничего не ответил. Она была права, но признать это было бы настоящим бессердечием.

— З-знаешь, а ты очень х-хороший учитель, — сквозь слёзы улыбнулась Чу. — Раньше мне сногсшибальное заклятие никогда не удавалось.

— Спасибо, — чувствуя себя неловко, ответил Гарри.

Довольно долго они молча смотрели друг на друга. Гарри испытывал горячее желание стремглав выбежать из комнаты и в то же время был абсолютно не способен пошевелиться.

— Омела, — тихо сказала Чу, показывая на потолок над его головой.

— Да, — кивнул Гарри. Во рту у него пересохло. — Там, наверно, полно въедлов.

— Каких ещё въедлов?

— Понятия не имею, — ответил Гарри. Она подошла ближе. Гарри чувствовал себя так, словно его ударили сногсшибальным заклятием по голове. — Спроси у Психуны. В смысле, у Луны.

Чу издала странный звук — нечто среднее между всхлипыванием и смешком. И подошла ещё ближе — Гарри мог бы сосчитать веснушки у неё на носу.

— Гарри… Ты мне очень нравишься.

Он потерял способность мыслить. Странная, звенящая пустота быстро распространялась по телу, парализуя руки, ноги, мозг.