Дмитрий Нагишкин - Храбрый Азмун [амурские сказки]

Пошёл старик к зангину — судье, — просит:

— Помоги мне, мудрый зангин! Не могу я больше сына взрослого кормить. Силы нет! Как быть, скажи? Что делать?

Думал, думал зангин — долго думал: сто трубок табаку выкурил, пока думал.

Потом говорит:

— Ленивый сын хуже камня на шее. С сырой тетивой лук не выстрелит. Надо тетиву сменить. Другого сына тебе надо.

Заохал старик:

— Стар я стал! Где мне сына взять?

Говорит ему зангин:

— Иди завтра в тайгу. Там увидишь железную берёзу, что меж двух ильмов [16] Ильмы — деревья семейства вязовых. растёт. Ту берёзу сруби. На той берёзе твой младший сын растёт, в люльке малой качается. Вырасти его — будет тебе помощник!

Вот пошёл старик в тайгу. Шёл, шёл, видит — верно, меж двух ильмов железная берёза стоит.

Стал старик берёзу рубить. Раз ударил, два ударил… Топор поломал, а на берёзе даже зарубки нет. Вот это берёза! Устал старик. Лёг отдохнуть и заснул.

Видит сон: подошёл будто к нему медведь и говорит:

«Направо в распадке две речки текут; в одной реке вода белая, в другой реке вода красная. Красной воды в чумашку [17] Чумашка — самая примитивная посуда из бересты; здесь: аналог тарелки. ( прим. от OMu4'а ) набери, ту берёзу сбрызни!»

Проснулся старик. Поднялся. Пошёл те реки искать. Пока через буревал продирался, всю одежду в клочья изорвал: и халат, и накидку, и штаны, и унты [18] Унты — меховая обувь, сапог для холодного и очень холодного климата. ( прим. от OMu4'а ) .

В распадок [19] Распадок — низменность у подножья (на стыке) соседних сопок или пологих гор. ( прим. от OMu4'а ) спустился — верно, речки текут.

Набрал старик красной воды. Обратно пошёл.

До берёзки добрался, сбрызнул дерево красной водой.

Стал старик ту берёзку рубить. Только один раз ударил — покачнулась берёзка, на землю упала.

Видит старик — в том месте, где ствол раздвоился, висит колыбелька [20] Колыбель (люлька) — подвесная или напольная качающаяся кроватка для маленького ребёнка (младенца). ( прим. от OMu4'а ) . В колыбельке ребёнок лежит. Мальчик, ростом не больше костяной иголки. Лицо широкое, как луна; глазки чёрные, как две бусинки блестят.

Говорит себе старик:

— Ой-я-ха! Долго же мне придётся ждать, пока сын мой названый подрастёт да меня кормить будет!

А берёзовый мальчишка ему в ответ:

— Дорогу начиная, не считай шагов, отец!

Перекинул старик люльку с сыном через плечо, на спину взвалил и пошёл домой.

Шёл, шёл… Что такое? Люлька с каждым шагом тяжелей становится. Пока до деревни старик дошёл, люлька все плечи ему оттянула. Спустил старик люльку на землю — не под силу нести! Смотрит — люлька большая-пребольшая выросла. И берёзовый мальчишка сильно подрос. Из люльки вылез, старику поклонился, говорит:

— Вот спасибо, отец, что на ноги поставил меня!

Пошли они вместе.

Назвал старик младшего сына Кальдукой.

Стали они жить: старик, Уленда и Кальдука.

Оглянуться старик не успел, как вырос Кальдука-сынок, Уленду догнал. Работает за троих. И сильный и ловкий.

Начнёт с кем-нибудь на палках драться — те и глазом моргнуть не успеют, как с пустыми руками окажутся. И стадо у него вдвое больше стало. И юколы [21] Юкола — сушёно-вяленое мясо рыб или северного оленя. ( прим. от OMu4'а ) в доме — не переесть. И пушнины и себе и на продажу — вдоволь.

А Уленда всё такой, как был. Чем больше лежит, тем ленивее становится. Лежит Уленда на нарах, а лень его всё растёт, уже в доме не помещается…

Держал старик орлов. Одного — с красным клювом, другого — с чёрным. Каждую осень брал он у орлов хвосты. До сих пор хвост красного орла Уленде старик отдавал. А как стал у него работящий сынок Кальдука — отдал старик хвост красного орла Кальдуке. Говорит:

— Кальдука меня кормит — значит, он старший.

Промолчал Уленда. Обиду перетерпел, а на младшего брата злобу затаил. Стал думать, как берёзовому мальчишке отплатить, как ему худо сделать. И про лень свою забыл: злоба его сильнее лени оказалась.

Стал Уленда у Кальдуки из капканов добычу таскать. Стал Уленда из сеток Кальдуки рыбу таскать.

Пошёл Кальдука к зангину:

— Найди вора, мудрец!

Отвечает Кальдуке зангин:

— Своего вора разве найдёшь?

Костёр развёл. На том костре кошку поджаривать стал. Закричала, перекосилась кошка.

Говорит зангин:

— Пусть у вора кривое лицо станет, как у кошки этой. Пусть будет так, как закон велит, тогда ты сам вора найдёшь.

Пошёл Кальдука домой. А Уленда в угол забился, тряпкой лицо завязал. Спрашивает его Кальдука:

— Что с тобой, брат?

— Ничего, — отвечает Уленда. — Зубы болят.

Тут ветер налетел, повязку с лица Уленды сорвал. Все увидели, что у Уленды лицо кривое. Все увидели, что он вор. Стали называть его с тех пор Уленда Кривой.

Пуще прежнего возненавидел Уленда берёзового брата. Стал день и ночь думать, как бы ему Кальдуку извести, как бы его погубить. Однако, пока жив был старик, ничего не мог Уленда сделать.

Сколько-то времени прошло — заболел и умер старик. Устроили старику похороны, поплакали. Сломал зангин копьё над стариком. В разные стороны концы бросил, чтобы душа охотника с телом рассталась. Похоронили старика.

Как-то говорит Уленда Кальдуке:

— Поедем, брат, на остров: сараны — цветка — наберём, сладких корешков поедим.

Поехали они в лодке — оморочке. К острову подъехали. Младший брат пошёл сарану собирать, далеко от берега в тайгу ушёл. Вскочил Уленда в оморочку, уехал. Брата на острове бросил:

— Пусть его птица Кори съест!

В те времена на Хехцир-горе жила птица Кори. Большая, как туча. Когда птица Кори из гнезда вылетала, крыльями небо закрывала так, что становилось совсем темно. Беда тому, кто попадался птице Кори! Тех людей потом нельзя было нигде найти.

Походил, походил Кальдука по острову, на берег вернулся, глядит — Уленды нет. Кричал Кальдука, кричал, звал брата, звал — не отзывается тот. Поел Кальдука сладких корешков сараны и лёг. Лежал, лежал, пригрелся и заснул.

Закатилось солнышко. Птица Кори из-за Хехцира поднялась, небо заслонила — совсем темно стало. Летит птица, крыльями шумит — будто сильный дождь идёт. Свистит воздух — будто сильный ветер дует.

Проснулся Кальдука. Испугался. Схватился за лук.

А птица Кори уже над ним. Клювом щёлкает. Глаза у неё, как два костра, горят.

Выстрелил Кальдука. Только зря — железные перья на птице. Схватила Кори Кальдуку когтями, говорит:

— Загадай мне три загадки. Если отгадаю — тебе смерть! Если не отгадаю — домой тебя отнесу!

Подумал Кальдука, подумал — согласился, загадал:

— Что, что, что такое: на скале лягушка сидит, спрыгнуть не может?

Думала, думала Кори, не могла отгадать.

Говорит тогда Кальдука: