Дмитрий Нагишкин - Храбрый Азмун [амурские сказки]

— Это нос на лице.

Загадал Кальдука вторую загадку:

— Что, что, что такое: из одного места вышел, куда хотел — пришёл, а как шёл — не отвечает?

И опять Кори не отгадала.

— Это стрела, — говорит ей Кальдука.

И третью загадку задаёт от птице Кори:

— Что, что, что такое: сто парней на одной подушке спят и не ссорятся?

Не могла и эту загадку птица Кори отгадать.

— Это жерди на крыше, — говорит Кальдука.

Схватила тут птица Кальдуку, подняла на воздух и полетела. Долго ли летела — не знаю. У родного дома опустила Кальдуку на землю. Пришёл Кальдука домой. Увидел его Уленда, побледнел от страха, мелкой дрожью затрясся, говорит:

— Меня от острова ветер унёс. Такая буря поднялась, что не мог я выгрести…

Смолчал Кальдука.

Стали братья дальше жить. Кальдука промышляет, а Уленда Кривой на боку лежит. Злоба его не утихает. Думал он, думал и говорит Кальдуке:

— Соскучился я по нашему отцу. От людей я слыхал, что, если мёртвому губы помазать слюной змеи Симу, оживёт мертвец. Вот хорошо бы нашего отца оживить!

— А где та змея? — спрашивает Кальдука-сынок. — Как ту змею найти?

— В верховьях речки Хор, — говорит Уленда.

Оседлал Кальдука олешка, сел на него и поехал. Долго ли ехал — кто знает! На поваленном ильме тридцать раз выросли грибы за это время. Доехал Кальдука. Оленя на берегу оставил, по холке рукой хлопнул — в дерево обратил. Пошёл. До стойбища дошёл. Видит — тоже орочи живут, только печальные очень. Спросил Кальдука, почему печалятся они. Отвечают ему, что наползает на их стойбище змея Симу, людей пожирает, юрты сжигает — и спасения от неё нет.

— Как же так? — говорит Кальдука. — Неужели никто из вас убить ту змею не может?

— Пробовали, — отвечают ему орочи, — но только как дохнёт та змея огнём, так у людей руки отсыхают. А без рук, сам знаешь, разве можно что-нибудь сделать?

Подумал Кальдука, говорит:

— Попробую я — может, у меня не отсохнут!..

Отточил он копьё, нож направил, в стойбище котёл чугунный взял и пошёл в тот лес, где змея Симу жила. Мохом обвязался. В котёл древесной смолы набрал. В речку окунулся, мокрый стал. О котёл принялся копьём стучать. Шум поднял большой.

Услыхала Симу тот шум, выползла из своей норы. Ползёт, шипит. За змеёй красный след остаётся: трава и камни горят.

Увидала змея Кальдуку, пламенем на него дохнула.

Защитил Кальдуку от огня мокрый мох. Размахнулся Кальдука изо всей силы и бросил в пасть змее свой котёл чугунный, смолой наполненный… Растопилась смола, залила Симу глотку. Забилась змея и издохла. Белая пена пошла у неё из пасти вместо огня. Набрал Кальдука этой пены и обратно пошёл.

Вдруг слышит — трещат деревья. Дымится тайга, звери оттуда бегут, и птицы стаями прочь полетели.

Говорят орочи Кальдуке:

— Беда, сынок! Ты убил Симу, теперь её брат Химу идёт за сестру мстить. Беда!

— Ничего! — говорит Кальдука. — Беда, когда на плечах головы нет.

Взял он семь чугунных котлов. Один другим накрыл, сам под нижний залез.

Налетел тут Химу. Всё трясётся вокруг. Земля дрожит, с неба щепки сыплются. Увидал он котлы, кинулся на них да как ударит!.. Шесть котлов головой пробил, а седьмого не осилил — голову разбил. Зашипел Химу и пополз в тайгу — умирать! Вылез Кальдука из-под котлов. Окружили его орочи. Радуются, что такого богатыря увидали, что от змеи Симу избавились. В свой род Кальдуку приглашают, сыном хотят назвать. Девушки орочские поглядывают на него: любая замуж бы за такого парня вышла!

Говорят ему старики:

— Живи с нами.

— Нет, мне домой надо, — отвечает Кальдука-сынок.

Понравилась ему в этом стойбище девушка одна. Пошёл он с нею гулять. До берега реки дошли. На дерево сели.

Говорит Кальдука:

— Будь моей женой, девушка! Со мной поедем!

Хлопнул Кальдука рукой — обернулось дерево оленем. Полетел олень в родное стойбище Кальдуки.

Уленда дома песни поёт, думает — пропал Кальдука.

А Кальдука тут как тут, да ещё с молодой женой!

Пуще прежнего озлился Уленда Кривой на брата. Думает про себя: «Лучше — мне не быть, а Кальдуку я изведу и жену его себе заберу!»

Пошёл Кальдука к зангину — судье. Рассказал всё. Сказал, что принёс он слюну змеи Симу, чтобы отца оживить, как того Уленда Кривой хотел.

Говорит ему зангин, одну трубку выкурив:

— Ты, берёзовый мальчишка, того не знаешь, что люди по два раза не родятся. Зачем старика тревожить? И не за тем тебя Уленда посылал, а за смертью!

Взял зангин слюну змеи и бросил в реку. Забурлила река, зашипела, белый пар пошёл от воды. Множество рыбы кверху брюхом всплыло. Мёртвая рыба стала.

— Вот видишь! — говорит зангин. — Этой слюной убил бы тебя Уленда Кривой.

Потом посмотрел зангин на Уленду Кривого.

— Иди ты, Уленда, в тайгу, — говорит. — Не место тебе среди людей. Не любишь ты людей… Иди в тайгу. Там в одиночку таёжные люди живут. Будь тем, кто ты есть в душе.

И пошёл Уленда в тайгу. Пока шёл — шерсть выросла на нём. На руках и ногах — когти. Сначала на двух ногах Уленда шагал, потом на четырёх побежал. Медведем стал Уленда Кривой.

А Кальдука-сынок хорошо с женой зажил. Детей у него много было, и во всём ему удача…

Давно это было. Столько лет назад, что если по пальцам считать, то во всём стойбище у стариков столько пальцев не найдёшь. Надо у ребят занимать. А ребята бегают, не даются. Вот и узнай, когда это было!..

Гольцы— оголенные скалистые вершины. ( прим. от OMu4'а )

Юрта (северная) — переносная круглая палатка, покрытая берестой, шкурами или войлоком и используемая в качестве жилища различными кочевыми группами. ( прим. от OMu4'а )

Комель— толстая часть ствола дерева непосредственно над корнем. ( прим. от OMu4'а )

Нивхиидалее встречающиеся в сказках удэгейцы(удэ), нанайцы, ульчи, орочи— народности Дальнего Востока, живущие по Амуру, и его притокам, в Уссурийской тайге и на Северном Сахалине.

Лиман— залив с извилистыми невысокими берегами при впадении реки в море. ( прим. от OMu4'а )

Полая вода— разлившаяся во время паводка вода. ( прим. от OMu4'а )

Доха— просторная одежда с огромными рукавами которая одевалась поверх другой верхней одежды. ( прим. от OMu4'а )

Сохатый— парнокопытное животное семейства оленей; то же, что Лось. ( прим. от OMu4'а )