Али Стэндиш - Всё из-за тебя, Итан

13. Глядя на опустевший дом Кейси, на её тёмное окно, ужасно хочу, чтобы она вернулась.

14. Снова тьма. Тьма, которая не расступается до тех самых пор, пока…

15. …в окне Кейси не мелькает свет.

Многие из тех дней для меня до сих пор как в тумане. Я как-то видел по телевизору фильм, где главный герой теряет память и целый час пытается собрать воспоминания по кусочкам. Но это даже хорошо, что я не помню больше, чем помню.

Спор. Ветка. Камень.

Свет в окне.

Лист бумаги.

Это ты убил её, Итан Трюитт.

Ещё пару сотен раз прокрутив в голове список того, что помню, я наконец на несколько часов засыпаю, проснувшись в серых предрассветных сумерках.

А открыв глаза, уже не могу снова заснуть, к тому же мне всё равно скоро вставать в школу, так что я решаю спуститься вниз и налить себе стакан молока.

На цыпочках прокрадываюсь мимо комнаты дедушки Айка и маминого кабинета. Но, сделав ещё шаг, слышу из родительской спальни своё имя. И замираю за дверью. Из-за одного подслушанного разговора я не мог вчера уснуть; из-за другого, похоже, и сегодня не сомкну глаз.

С другой стороны, с чего бы им обо мне говорить?

Прижимаюсь ухом к двери.

– …Только разбередило чувства, о которых я предпочёл бы на время забыть.

– Но нам же не обязательно рассказывать Итану о звонке Рика, правда? – спрашивает мама.

– Конечно, нет! Но я тут снова задумался… Ведь Итан и Кейси были так близки. Я боюсь, как бы эта его новая подруга…

– Корали.

– Точно, Корали. Что, если она для него – всего лишь замена Кейси? Что, если он использует её как оправдание, чтобы не двигаться дальше, не анализировать свои эмоции?

Интересно, обсуждал ли папа этот вопрос с доктором Горман? Похоже, что так.

В наступившей тишине я слышу, как кто-то из них открывает шкаф.

– Считаешь, ему нужно возобновить сеансы? – спрашивает мама.

– Мне кажется, нам стоит ограничить время, которое он проводит с Корали. Мне бы не хотелось, чтобы он слишком к ней привязывался. Что мы вообще о ней знаем? Ну, кроме того, что её исключили из интерната? Может, это она его использует? А он сейчас так уязвим…

– Она иногда такие истории рассказывает… – признаётся мама. Судя по всему, ей немного неловко. – Но девочка чудесная. Совсем не такая, как Кейси, но очень милая.

Тут я слышу приближающиеся шаги и что есть духу мчусь к себе, успевая нырнуть в комнату как раз в тот момент, когда скрипит дверь.

Они спускаются вниз, в кухню. Кровь пульсирует у меня в висках, и не только потому, что родители чуть было не поймали меня за подслушиванием.

А что, если папа прав и дружба с Корали – всего лишь способ заменить Кейси? Что, если Корали действительно каким-то образом меня «использует»? И что мама имела в виду под «такими» историями: забавные случаи из жизни или ложь?

Я снова вспоминаю, как Корали вела меня по дому Блэквудов, описывая его во всех подробностях. А вдруг это всё-таки была какая-то уловка?

Как бы я хотел поговорить с Кейси! Уж она-то точно знала бы, что делать.

С другой стороны, будь у меня возможность поговорить с Кейси, меня бы здесь не было.

Я снова натягиваю одеяло на голову и не шевелюсь, пока мама не приходит меня будить.

На классном часе я стараюсь ни с кем не встречаться взглядом, особенно с Корали. Мисс Сильва объявляет победителя конкурса диорам про рыжих волков: к сожалению, это Сюзанна. Теперь её макет логова с волчатами отправится в заповедник и будет выставлен на всеобщее обозрение. После того как все аплодируют, а крохотные, почти кукольные ушки Сюзанны отвратительно розовеют от удовольствия, нас отпускают, и я выскакиваю в холл.

Но не успеваю и два шага ступить, как кто-то тянет меня за рукав.

– Эй, – спрашивает Корали. – У тебя всё хорошо?

– Я в порядке, – отвечаю. – Просто мне…

– Потому что нам стоит поговорить о вчерашнем, – тараторит она. – Мне нужно тебе сказать…

– А мне нужно… – перебиваю я, кивая в сторону туалета. И прежде чем она успевает возразить, направляюсь к двери, решив остаться там, пока все не уйдут на первый урок. Стою у сушилки для рук и делаю вид, что лихорадочно дописываю домашнее задание на сегодня. Услышав звонок, выглядываю за дверь: Корали ушла. Неторопливо тащусь на ещё один час здоровья смотреть очередной фильм (на этот раз про сердечно-сосудистые заболевания). Забираюсь за пустующую парту в первых рядах, подальше от того места, где обычно сажусь с Корали.

– Ты опоздал, Трюитт, – рявкает мистер Слаггз.

– Простите, тренер.

Сюзанна и Мэйси сидят на две парты левее. Они над чем-то хихикают, но, когда я сажусь, смешки прекращаются, и Сюзанна, подозрительно на меня поглядев, что-то пишет в уголке листа, потом подпихивает его Мэйси. Та с умным видом кивает.

Корали я не вижу, но чувствую, что она смотрит мне в спину: молчаливый удивлённый упрёк.

До конца дня я её избегаю, стараясь припомнить все когда-либо упомянутые Родди способы расстаться с девушкой. Я со счёта сбился, сколько их сменилось, пока он не начал встречаться с Грейс.

Не то чтобы мы с Корали расстались. Мы ведь и не встречались, ничего такого. Мне просто нужно немного личного пространства. На естествознании и английском я сажусь с Германом, а во время обеда остаюсь с мисс Сильвой делать дополнительные задания. Просто не хочу сидеть рядом с Корали и думать, прав ли папа, что дружба с ней для меня – всего лишь способ забыть Кейси. И выслушивать очередную её историю, гадая, врёт ли она мне, тоже не хочу.

После уроков я прячусь в спортзале, пока не убеждаюсь, что Корали сдалась и отправилась к Мак без меня. А возвращаясь домой, огибаю Мейн-стрит по большой дуге, чтобы уж точно миновать знакомый магазин.

Вернувшись домой из школы, я вижу, что пикап дедушки Айка припаркован возле дома, а мама с папой вовсю работают во дворе, с корнем выдирая сорняки, чтобы высадить другие растения.

– А где Корали? – спрашивает папа, отхлебнув воды из бутылки. И пролив немного на рубашку.

– По-моему, у неё после уроков были какие-то дела.

Родители молча переглядываются. С момента трагедии оба стали искусными мастерами молчаливых взглядов. Иногда мне кажется, что они целые беседы ведут молча. Папа, поправив сползшие очки, одобрительно вскидывает подбородок.

– Выглядишь усталым, Итан, – заявляет мама. Она снимает рукавицу, кладёт ладонь мне на лоб. – Вроде не горячий. Ты, часом, не приболел?

Я качаю головой.

– Может, тебе прилечь ненадолго? – Она ерошит мне волосы. – У тебя круги под глазами.

В её голосе дрожит нотка беспокойства, которую я не слышал с тех пор, как стал общаться с Корали.