Владислав Крапивин - Острова и капитаны. Книга 1 и 2

От солнца и усталости у Гая немного кружилась голова. К тому же Ася оказалась права: ремешок сандалии натирал ногу — левую, когда-то уколотую дракончиком… И все же Гай был рад, в глубине души жила догадка: стертая нога заживет, усталость улетучится, а этот солнечный день останется в памяти навсегда. Может быть, потом, через годы, среди синих зимних сумерек вспомнится все: и теплые камни бастионов, и блестки в белой пыли, и седой моряк перед артековцами, и спокойная девочка с якорями на платье…

Когда от обелиска на месте Третьего бастиона они запутанными переулками опускались к Лабораторной балке, Ася сказала:

— Вот это все и есть Корабельная сторона, Здесь самые отчаянные бои были в Первую оборону…

— А во Вторую?

— Тоже, — вздохнула Ася.

Гай понимал, что между Первой и Второй оборонами лежал почти век. Но все равно эти времена в голове смешивались, и казалось, что Севастополь сражался непрерывно много-много лет подряд. Что рядом с нахимовскими матросами дрались на Малаховом кургане морские пехотинцы, пришедшие сюда с эсминцев и крейсеров, и вместе с усатыми солдатами старинных полков — Якутского и Тобольского, Минского и Модлинского, Одесского и Тарутинского и многих-многих других — бросались в атаки на врага красноармейцы и командиры в белых от солнца и пота гимнастерках и пилотках — бойцы Приморской армии, в которой воевал и политрук Нечаев…

Гай уже не раз — с Толиком и один — побывал в Музее флота, на Сапун-горе, в Панораме, слышал много рассказов о боях и подвигах севастопольцев. Да и раньше читал об этом — «Севастопольского мальчика» Станюковича, «Морскую душу» Соболева и даже «Севастопольские рассказы» Толстого (у дедушки была такая большая плоская книга с похожими на фотоснимки иллюстрациями). Но никогда Гай не мог (да, по правде говоря, и не пытался) разобраться в том, что по-научному называется «обилием информации». Имена адмиралов и командиров, названия люнетов и редутов, подвиг Тридцатой батареи в сорок втором году и Балаклавское сражение в прошлом веке вспоминались вперемешку. Наверно, так все бывает перемешано в дыму, грохоте и сумятице большого боя…

Когда Ася предложила пойти по линии Первой обороны, Гай подумал, что теперь в его знаниях появится хоть какой-то порядок. И правда, номера бастионов, наименования батарей, названия бухт и балок нанизывались, словно бусины, на одну нитку…

На улицах по-прежнему лежала солнечная тишина, и все сражения казались бесконечно давними и далекими. Так, наверно, и должно быть. Затем и защищают в боях люди свои города, чтобы потом был вот такой тихий, безоблачный и неколебимый мир. Чтобы мальчик и девочка могли беззаботно идти по старым бастионам, а на заросшем сурепкой перекрестке мальчишки весело гоняли красно-синий мяч…

— Ася… А ведь где-то в этих местах был снежный бастион, да? Ну, в котором погиб Алабышев.

— Да. Скорее всего, вон там, — Ася махнула легкой пластмассовой сумкой с якорем, — где ребята в мячик играли.

— Я про них и подумал… И вспомнил…

Но, подумав о снежном бастионе, о мальчишках в нем, Гай, конечно, вспомнил и гранату, которую закрыл собой Алабышев. И другую гранату… И других мальчишек — в Херсонесе, — к которым так и не собрался в эти дни. И опять покатилась у него внутри черная дробинка.

— Ах ты черт… — в сердцах сказал Гай.

— Что? Трет ногу? — встревожилась Ася. (Они уже останавливались из-за этого, и Ася положила Гаю в носок прохладный мягкий листик.)

— Да нет… Просто вспомнил. Надо, в конце концов, съездить в Херсонес, того пацана разыскать. Который был пулеметчик с гранатой…

Они спускались по каменному трапу среди заросших двориков на склоне Лабораторной балки. Ася удивленно остановилась.

— Сержика разыскать?

— Ну да…

— А зачем в Херсонес-то ехать?

— Ребят спросить, я же его не знаю… Ой, а ты знаешь?!

Ася помолчала, что-то соображая. Тихонько засмеялась:

— Ты бы сразу меня спросил. Это же внук бабы Ксаны. То есть правнук, сын ее внука, дяди Алеши.

— Вот это да… — выдохнул Гай.

— Разве ты не знал?.. Ну да, ты не спрашивал, я не говорила… А разве ты его у бабы Ксаны не встретил?

— Не… Она сказала, что какой-то Сергийко уехал в Феодосию. Только к школе вернется.

— Он и есть.

— Здесь просто чудеса какие-то, в этом городе. Сплошные совпадения…

— Да какие совпадения? Просто он в тот день за мной в Херсонес увязался. А там я к дедушке пошла, а он с вами остался играть, вот и все…

Сперва Гай обрадовался. Но тут же расстроился:

— Значит, я его не увижу. Я двадцать восьмого домой улечу.

— Жалко… — вздохнула Ася. Непонятно было, что «жалко». Что улетит или что не увидится с Сержиком?

— Еще бы, — сказал Гай. Тоже непонятно.

— А какое у тебя к нему дело? Может, я помогу?

— Помоги… Помнишь, он тогда гранату потерял? Я знаю, где она… Ну, потом сообразил. Завалилась она там в одно место. Я достану, а ты ему отдашь.

— Еще чего. Я ее тут же в море выкину.

— С ума сошла?

— Это вы, мальчишки, все с ума посходили. Нашли себе игрушки…

— Она же ненастоящая!

— Баба Ксана от этой «ненастоящей» себе нервы извела… А знаешь сколько было случаев? Сперва — ненастоящая, а потом и настоящую откопают…

— Ася…

— Выкину, — сказала она.

И Гай подумал, что даже с самыми хорошими девчонками можно разговаривать не о всех делах.

— Получается что? — озабоченно сказал Гай. — Он не знает, где она лежит, а я знаю. Выходит, я будто ее стащил…

Ася быстро глянула на него, и Гай почувствовал, что краснеет.

— Не ты же ее туда спрятал, — сказала Ася.

— Все равно… Эх, жалко, что его нет. — Гаю теперь хотелось увести разговор от гранаты. — Мне еще и поговорить с ним надо. Про бюст… Ты вот не знаешь, что это за герой, а он, наверно, знает… А вдруг это капитан-лейтенант Алабышев, а?

Такая догадка лишь сейчас мелькнула у Гая и в первую секунду показалась невероятной. Но ведь в этом городе, где столько удивительных совпадений и встреч, все возможно.

— Наверно, и дядя Алеша знает, — рассудила Ася. — Ох, я забыла: он же в рейсе… Гай…

— Что?

— Гай… — тихо сказала Ася и махнула сумкой по головкам чертополоха. — А может, тебе не улетать двадцать восьмого?

— А… как?

— Ну, поживи здесь еще… Сержика дождешься. И вообще… У нас в сентябре знаешь как хорошо.

— А школа? — озадаченно спросил Гай.

— Поучился бы в нашей… Кто отдыхает здесь осенью с ребятами, часто устраивают их в здешние школы… Я могу с нашей Мариной Викторовной поговорить, она знаешь какая хорошая…

— Ха! А Толик? С ним кто поговорит? Он со мной тут и так замаялся, — самокритично высказался Гай. — И билет на самолет уже давно взят. Билет в кассе менять — думаешь, это легко? Там не протолкнешься…