Мариэтта Чудакова - Рассказы про Россию. 1861—1922

Становилось ясно – Россия не может продолжать войну.

Годы пораженческой агитации сыграли свою роль, как и психологическая усталость из-за долгой оторванности солдат-крестьян от своего хозяйства. Армия потеряла боеспособность.

23 февраля 1918 года германское командование предъявило России ультиматум. Теперь условия предлагаемого мира были гораздо более жесткие: Россия теряла не только Польшу, но и Прибалтику, Финляндию, Украину…

Но Ленина это ничуть не беспокоило. Судьба России его по-прежнему не интересовала. В его голове было нечто гораздо более для него важное – ведь впереди ему светила звезда мировой революции, когда все границы между странами потеряют какое-либо значение !

На размышления были даны две недели.

3 марта в Бресте был подписан мирный договор. Россия пошла на все уступки. После этого немецкое командование прекратило военные действия в России.

С украинской Центральной радой прошли отдельные переговоры, и немцы вошли в Украину, уже независимую от России.

Известный ученый Ю. Г. Оксман (1895 года рождения) говорил нам с А. П. Чудаковым о сепаратном мире:

– Я даже не смогу вам передать, что чувствовали российские граждане моего поколения!.. Это был такой позор! Мы просто сгорали от стыда – в каком виде Россия предстала перед союзниками!..

Для нашего поколения это была совершенно новая информация: ни в школе, ни в университете об этом ни слова не говорилось – говорили только о мудром решении Ленина.

Германия заняла Латвию, Эстонию, Псков… Советскому правительству стало опасно продолжать работать в Петрограде: как было сказано – «в расстоянии двух дневных переходов от расположения германских войск».

И было принято решение о переезде правительства в древнюю столицу России – Москву. Это было проделано без оповещения – в один день, 12 марта 1918 года. 16 марта на Чрезвычайном съезде Советов был узаконен перенос столицы. Древнему Кремлю суждено было стать чем-то вроде центра страны, а для верящих в мировую революцию – и мира.

На очередном съезде Российской коммунистической партии (большевиков) Ленин, верный своему грандиозному заблуждению, представил заключенный сепаратный мир как передышку для подготовки мировой революции . И убедил в этом сотоварищей по партии – они вновь возбудились этой совершенно авантюрной идеей.

14 марта Брестский мир был ратифицирован. Для Советской России война окончилась.

А война Германии на Западном фронте продолжалась.

«Сепаратный мир с Россией не принес Германии победу, но за мир на востоке союзники заплатили сотнями тысяч жизней своих солдат. ‹…› Аннулировать Брестский мир большевики смогли только в ноябре 1918 г., и не “силами европейского пролетариата”, а благодаря капитуляции Германии в войне с союзниками – с теми, кто не без основания считал себя преданным новой российской властью» ( Зубов А. Б. ).

Именно на этой почве возникла вскоре интервенция : Франция и Англия из союзников Российской империи стали после сепаратного Брестского мира врагами большевистской России и союзниками Белой армии.

До конца 1917 года устремления большевиков – инициаторов Октябрьского переворота – и крестьян, поверивших им насчет земли, а также увлеченных лозунгом «Грабь награбленное!», шли в одном направлении. Без воздействия массовых крестьянских волнений вряд ли что-либо у большевиков бы получилось.

Но уже весной 1918 года пути крестьянства и большевистской власти разошлись.

В городах начался голод. И новая власть обернулась к деревне, но с совсем другим выражением лица.

В деревню отправились рабочие продотряды – изымать так называемые хлебные излишки для городов и армии. Но русский крестьянин привык сам решать – излишки в его амбаре или не излишки. Тем более что городские люди, не понимавшие сельской жизни, нередко отбирали неприкосновенное для крестьянина – зерно для посева!

Спешно создавались комбеды – комитеты бедноты.

А в деревне бытовало мнение: если при наличии хоть клочка земли ты бедняк, значит, ты либо лодырь, либо пьяница… Пусть и не стопроцентная, но немалая правда в этом крестьянском мнении была.

По отношению к укрывавшим свои «излишки» и сопротивлявшимся продотрядам новая власть применяла военную силу и казни. Еще бы! На кону стояло ее собственное выживание – на фронтах Гражданской войны решались судьбы революции (по Ленину – мировой). А на голодный желудок не больно повоюешь.

Большевистская идеология «трактовала крестьянские протесты против насильственного изъятия хлеба как “кулацкие”, а попытки вооруженного сопротивления как “бандитизм”. Вся эта терминология прочно вошла в официальный язык и всю советскую документацию 1918–1922 гг.» ( Данилов В. П. ). Можно добавить – и в школьные учебники последующих десятилетий.

Так участники любого бунта против злодеяний власти стали именоваться бандитами.

9 мая 1918 года вышел декрет, подтверждающий государственную монополию хлебной торговли (она введена была еще Временным правительством – а ведь Ленин всего лишь год назад призывал ни в чем его не поддерживать) и запрещающий частную торговлю хлебом. А 13 мая еще один декрет – о «чрезвычайных полномочиях» для народного комиссара продовольствия, иными словами – о продовольственной диктатуре.

Заметки Ленина к тексту этого декрета (сделанные в мае или июне 1918 года и, конечно, тогда же предъявленные продотрядовцам как руководство к действию), опубликованные только в 1931 году, производят сильное впечатление, заставляя еще раз задуматься о личности автора и его отношении к согражданам.