Мариэтта Чудакова - Рассказы про Россию. 1861—1922

«О мерах борьбы с голодом.

1. Держать у себя излишки хлеба и других продовольственных продуктов, когда народ в Питере, в Москве ‹…› мучительно голодает, есть величайшее преступление, заслуживающее самой беспощадной кары.

2. Задачей борьбы с голодом является не только выкачивание (на это словцо еще в 1989 году обратил внимание писатель Вл. Солоухин в своей небольшой книжечке “Читая Ленина”. – М. Ч. ) хлеба из хлебородных местностей, но ссыпка и сбор в государственные запасы всех до конца (курсив мой. – М. Ч. ) излишков хлеба, а равно всяких продовольственных продуктов вообще (! – М. Ч. ). Не добившись этого, нельзя обеспечить решительно никаких социалистических преобразований…»

Вл. Солоухин проницательно писал: «Вот зачем понадобился российский хлебушек, а вовсе не для того, чтобы ликвидировать голод в Москве и Петрограде». Главную задачу Ленин видит, по его мнению, в том, чтобы «сосредоточить в своих руках все продукты, чтобы управлять и властвовать…»

9 мая 1918 года Ленин пишет «Дополнение к декрету о продовольственной диктатуре». Тоже, как говорят сегодня российские подростки, не слабо: «Объявить всех владельцев хлеба, имеющих излишки и не вывозящих их на ссыпные пункты… врагами народа (курсив наш; это определение, если вдуматься – довольно бессмысленное, уже стало у Ленина любимым. – М. Ч. ), предавать Революционному суду и подвергать впредь заключению в тюрьме не ниже 10 лет, конфискации всего имущества…»

Минуточку!

Кормильца семьи – на 10 лет в тюрьму. (Через некоторое время – увидим – дело будет еще хуже. – М. Ч. ) Семейное имущество (включая, разумеется, весь хлеб, – с врагами народа разговор короткий, тут уже не до излишков) конфисковано… А детей-то в многодетной крестьянской семье кто и чем будет в течение десяти лет кормить?!

Так что кончайте, мои юные читатели, верить рассказам некоторых взрослых о добром дедушке Ленине, который любил детей.

После полной отмены в России частной торговли – а ведь людям надо было что-то есть и покупать совершенно необходимые в хозяйстве промышленные товары, которые они сами изготовить не могли, – сразу же приобрело большой размах явление, получившее именование мешочники .

Справедливости ради необходимо сказать, что зародилось это явление еще раньше, с весны 1917 года – под влиянием хлебной монополии, когда население стало ощущать нехватку хлеба. Но, конечно, настоящий размах приобрело после Октября.

Среди этих необходимых товаров были, например, зажигалки – без них не мог обойтись ни один курильщик.

Журнал «Историк-марксист» писал в 1940 году: «Известная часть отсталых рабочих в ущерб интересам государства занималась (за счет государственного времени и государственных материалов) главным образом своим “товарообменным фондом”. Так пресловутые “зажигалки” наносили огромный вред производству, вызывая простой машин, хищническую трату топлива и материалов».

Это как же надо относиться к своему народу, чтобы так писать об «отсталых рабочих», посмевших озаботиться необходимыми им зажигалками? «В ущерб интересам государства»! А государство-то – для кого оно существует?

В феврале 1919 года провели обследование – какими именно предметами располагают мешочники для обмена?

Цитируем ту же статью в журнале «Историк-марксист» 1940 года: «Мешочники Костромы в обмен на хлеб предлагали вначале соль, затем мыло, а потом уже керосин и махорку. Из предметов ширпотреба обменивались сначала мануфактура, а затем уже одежда. Весной 1918 г. обмен начался с пиджаков, брюк, карманных часов. Во второй половине года в обмен втянуты были уже и более громоздкие вещи: кровати, швейные машины, перины, самовары и пр. …Обменивались: ситец, сукно, трико, драп, полотно, сатин, нитки, шелк. …Спички, ландрин (монпансье), сахар, чай, сода, свечи, патока, дрожжи, кофе, папиросы, гильзы и пр. В обмен шли также: пальто для всех сезонов, возрастов и полов, пиджаки, платья, сапоги, туфли, калоши и т. д. Менялись различные вещи домашнего обихода: самовары, подносы, чашки, ложки, столы, стулья, ведра, опарницы, замки, кровати, зеркала и пр. Обменивались также: подушки, перины, одеяла, скатерти, платки, головные уборы, часы, кольца, утюги, лампы, швейные машины, граммофоны, гармонии, ружья, экипажи и сбруя, даже иконы.

При существовавшем тогда бестоварье все это служило приманкой для хлебодержателей (любопытное именование крестьян, трудом от зари до зари получавших с полей свой хлеб и теперь стремящихся не отдавать его даром продотряду, а получить что-то до зарезу необходимое в хозяйстве, придумали авторы журнала “Историк-марксист”! – М. Ч. ). И немудрено, что там, где появлялись мешочники, все оказывалось опустошенным».

Действительно – немудрено. Есть у людей такое свойство – они хотят жить .

А не только ложиться перегноем для неведомого будущего. Как писал еще в 1905 году поэт Валерий Брюсов:

Люди везли в мешках через всю огромную страну разные товары, чтобы поменять их на хлеб, а домой везли в тех же мешках муку – вернулись в какой-то степени черты первобытного общества. Во всяком случае – эпохи жизни человечества до появления денег.

По стране курсировали десятки и сотни тысяч мешочников. Представительство Московского продовольственного комитета сообщало в конце 1917 года о том, что огромная «волна мешочничества захлестнула Курск. Управа слагает полномочия» – ничего себе!

Через несколько месяцев, в мае 1918 года, в Курской губернии, которая считалась царством мешочников, их было уже 150 тысяч!

Из-за мешочников нельзя было проехать по железной дороге, местами приходилось даже полностью приостанавливать железнодорожное движение.

«С мест сообщали о том, что мешочники бесконечными вереницами тянутся по деревням в поисках хлеба… Изобретательность мешочников в изыскании способов провоза продуктов доходила до виртуозности. Начиненные мукой брюки-галифе чудовищных размеров, двойное дно в чемоданах и сундуках… завернутые в пеленки и одеяла под видом грудных детей мешки…»

Насколько утонченны и причудливы были действия мешочников, говорит сообщение, опубликованное в бюллетене Московского городского продовольственного комитета: «…При осмотре одного из товарных вагонов была обнаружена покойница, лежавшая на возвышении. Около покойницы были зажжены свечи и стояло несколько румын и цыган, оплакивающих покойную. Агент инспекции толкнул покойницу. Та моментально пробудилась, после чего под покойной было обнаружено 12 пудов сахару, 12 пудов гречневой муки, 8 пудов пшеничной муки. Все продукты реквизированы. Зачастую у пассажиров даже в карманах находят запасы муки, достигающие до 2-х пудов» (журнал «Историк-марксист»).