Йорма Курвинен - Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый В

— Она еще хрипит, — сказал мужчина, стоявший у ворот на другой стороне улицы. — Она просит пощады!

Райкку, жалобно скуля, поднялась на лапы. Томи показалось, что собака наполовину уменьшилась в размерах, когда понуро побрела мимо них к своим воротам, округлая, словно согнутая в подкову, покорно виляя хвостом и льстиво изгибаясь всем телом в сторону Роя.

Подрядчик открыл ворота.

— А не слишком ли опасно, когда такая собака свободно разгуливает на воле? — проговорил он. — Или, может, нам следует завести собаку еще больше?

— Заведи носорога или крокодилл, тогда будешь уверен, что твой любимец не даст себя в обиду, — заметил мужчина, стоявший на другой стороне улицы. — Райкку-то, видать, совсем слаба перед настоящей собакой!

Райкку взвизгнула, когда нога хозяина швырнула ее во двор. Не желая слушать пересуды о собачьей драке, Томи вместе с Роем, не задерживаясь, двинулся дальше. В конце улицы, раздав два десятка реклам, он оглянулся и увидел, что все уже скрылись в своих домах.

На опушке рощи Томи осмотрел раны, полученные Роем.

— Дела твои не так уж плохи, — утешал он Роя, у которого только на морде остались следы зубов Райкку. — Когда вернемся домой, зайдем к Саариненам, и Марке полечит рану, идет?

Рекламы оставалось разнести лишь по этой улице — вдоль опушки, где дома стояли только на одной стороне. Ну, это минутное дело.

Реклам у него было еще более двадцати штук. Их Томи собирался вернуть Хокканену, придя за следующей порцией. Может быть, торговец по числу оставшихся реклам проверяет, насколько добросовестно Томи работает.

У Томи живот подводило с голоду. Но он не думал о еде. Чем ближе подходили они к дому, тем сильнее угнетала Томи мысль, которую он старательно гнал прочь: телефонные звонки.

Человек, унизившийся до угроз матери по телефону, безусловно, дергал за верную нитку. Хотя отец и позволил пока держать собаку, судьба Роя все еще не была решена окончательно. Мать Томи была отнюдь не в восторге от идеи завести собаку. Поэтому неизвестный, звонивший по телефону, мог добиться своего. Нервы матери могли не выдержать.

Томи считал, что мальчишки из домов-башен, скорее всего, напали бы в открытую. Он и помыслить не мог, чтобы Яксю, Копонен или кто другой пошел на такое дело. К тому же голос в трубке принадлежал не мальчишке. Это был взрослый.

Человеком, звонившим по телефону, скорее всего, был мужчина с ружьем — Ярвинен. Может быть, эта война с собакой задела его самолюбие, и теперь он способен на что угодно.

«От человека можно ждать всего, — говаривал дедушка Жестянщик. — Когда ему придется туго, он может оказаться и мышью, и львом. С Лункреени был однажды прямо-таки невероятный случай. Помнится, как-то раз в Марселе мы зашли вечером в таверну и пропустили пару рюмок. Тут приходят девять человек с какого-то судна и…»

В этом месте рассказа бабушка Жестянщица всегда начинала умерять пыл рассказчика. Она говорила, что все, наверное, было наоборот: рюмок — девять, а людей — двое.

Во всяком случае, Томи усвоил одно: если человек впадает в отчаяние или становится всеобщим посмешищем, то он может совершенно измениться. Если мужчина с ружьем попал на зубок мальчишкам из-за своей неудачной охоты на собаку, он теперь способен мстить и таким образом.

Томи задумчиво смотрел на овчарку. Рой то забегал вперед, то отставал, смотря по тому, куда манили его запахи дороги.

«Я не намерен расставаться с Роем: теперь уже слишком поздно. Я привязался к нему, как будто сам его вырастил. И потом куда его девать?»

Томи звонил в полицию. Там держат собаку трое суток. Затем, если владелец не забирает ее, собаку либо усыпляют, либо отдают в какую-нибудь хорошую семью, где любят животных.

Для Томи, пожалуй, было бы даже лучше, если бы Роя усыпили. Ему не хотелось увидеть Роя чужой собакой.

Они подходили к дому. Рой бежал по левой стороне дороги, останавливался, чтобы оглянуться назад, и, когда видел, что Томи приближается, продолжал свой путь.

Компания ребят с Окраины завернула во двор Хурскайнена.

— У нас тренировка в шесть на спортплощадке. Ты придешь играть? — окликнули они Томи.

— Могу, — ответил он.

— Так не забудь, а то команда будет неполная.

Пойти с ними не помешает. Он стал слишком редко видеться с друзьями — не потому, что не любил их. Просто он читал больше других и на рыбалку любил ходить в одиночестве. Если же отправлялись всем скопом, из этого ничего не получалось. Поэтому летом Томи общался с друзьями гораздо реже. Зимой же, когда не было ни прогулок в одиночку, ни рыбалки, все собирались вместе. Теперь его приятели рассеялись по всей Финляндии, а некоторые даже уехали за границу.

Когда Томи повернул от ворот дома Хурскайнена, он увидел за два перекрестка впереди длинный автомобиль типа «пикап». Машина тронулась с места. Свет закатного солнца сверкал на ее ветровом стекле. Томи удивила та бешеная скорость, какую сразу набрал автомобиль. Он вилял из стороны в сторону, его колеса взметали к небу фонтаны песка и пыли, камни так и барабанили в днище.

За рулем сидел какой-то сумасшедший, не иначе!

Автомобиль ничуть не сбавил скорость, приближаясь к перекрестку. Если бы справа из-за угла выехал другой автомобиль, авария была бы неизбежна.

А если бы на перекресток вышел маленький ребенок?!

И Томи подумал о Сату. Лишь бы эта взбалмошная малышка не выбежала сейчас на дорогу!

Однако автомобиль благополучно проскочил мимо их ворот и дома Саариненов. Теперь он двигался все с той скоростью, но ровнее, полностью подчиняясь воле водителя.

Томи взглянул на Роя. Собака бежала впереди него по правой стороне дороги после проверки очередного столба. Она что-то разнюхивала под аккуратно подстриженными кустами дома Маттилы.

Команда «Сесть!» уже была готова сорваться с языка Томи, как вдруг автомобиль внезапно резко изменил направление. Теперь его нос нацелился на другую сторону дороги.

— Рой, берегись!

Оклик Томи прозвучал в самый последний момент. Собака подняла голову, увидела несущийся прямо на нее автомобиль и прыгнула.

Это был стремительный прыжок. Рой взметнулся вверх, будто с трамплина. Слегка задев лапами и животом изгородь из кустов, он преодолел ее и шлепнулся на все четыре лапы по другую ее сторону.

В то же самое время зашуршали кусты у дороги, шаркая ветвями по боку серого «пикапа». Автомобиль ехал вплотную к изгороди из кустарника. И лишь в последнее мгновение вырулил перед телеграфным столбом обратно на середину дороги и, миновав отскочившего в сторону Томи, умчался.

Томи пытался определить, кто сидел за рулем. Это было безнадежное дело: солнечный свет, отражаясь от ветрового стекла, бил Томи в глаза.