Аркадий Минчковский - 13 разных историй

— Очень может быть, что этот Булкин и взял твой берет. Он был сегодня в школе?

— Был. Он ещё давно сказал, что я в берете как поганка. Это нарочно, чтобы я не думал, что он ему нравится.

— Вполне допустимо, — кивнула бабушка. — Ты думаешь, он мог стащить твой берет?

Котька опять пожал плечами. Откуда он мог знать. Но вообще-то этот Булкин был типом. Правда, считалось, что за последнее время он немного исправился, но это тоже он, наверное, нарочно. И сидел он близко, и домой убежал раньше всех. Может быть, и в самом деле берет взял Булкин. А иначе куда же он мог запропаститься?

Вечером, когда опять начались разговоры, папа сказал :

— Может быть, бог с ним, с этим беретом? Ну, пропал и пропал.

Но бабушка возразила :

— Нет, этого так оставлять нельзя. Дело, в конце концов, не в берете.

Котькин папа ничего не ответил. Он пил чай и просматривал журнал «Огонёк».

— Возможно, этот ваш Булкин уже продал твой берет, — сказала перед сном бабушка.

Она не успокоилась и за ночь, а утром отправилась в школу вместе с Котькой. Тому это не очень-то понравилось. Он не любил ходить в сопровождении взрослых, особенно в школу. Глуповато и стыдно. Но что он мог поделать.

В школе бабушка отозвала в сторону их классную воспитательницу Майю Борисовну и рассказала ей про берет.

— Возможно, это Булкин, — предположила она.

— Почему ты так думаешь, Спешников? — спросила Майя Борисовна, глядя на Котьку. При этом она так покраснела, что можно было подумать,— берет утащил не Булкин, а она.

— Я так не думаю, — буркнул Спешников. — Это бабушка, а я просто. . .

Но он не знал, что «просто», и умолк.

— Может быть, вызвать мать этого Булкина? — посоветовала бабушка.

— Хорошо, — сказала Майя Борисовна. — Я постараюсь вам вернуть берет, а Косте не надо носить в школу такие вещи. Есть форма.

— Правильно,— согласилась бабушка.— Он очень рассеянный мальчик.

Бабушка удалилась, а Майя Борисовна, перед тем как начать урок, строго спросила :

— Ребята, кто подшутил над Спешниковым и взял его английский берет? Отдайте сейчас же, и не надо больше так неостроумно шутить.

Теперь Котька был наверняка уверен, что берет стащил Булкин. Потому что, когда Майя Борисовна спрашивала, он опустил голову, а уши у него покраснели.

— Значит, — продолжала Майя Борисовна, — берета никто не брал?

Класс молчал, а девчонки на первых партах начали строить удивлённые рожи и пожимать плечами: «никто»,«никто»...

— Хорошо, — сказала Майя Борисовна и начала урок. После уроков Майя Борисовна задержала Котьку и Булкина, но она не велела ему вызывать мать, а только сказала :

— Мне очень тяжело, Булкин, но я вынуждена тебя спросить: ты не брал берета?

— Кто это на меня наговаривает... Всё на меня.

Уши у Булкина запылали ещё ярче.

— Это ты, Спешников?

— Ничего я ни на кого не наговаривал! — вырвалось у Котьки. — Знаешь ты много. . .

— Не кричи! — остановила его Майя Борисовна.

— Так это не ты, Булкин, подшутил над Спешниковым?

— Ни над кем я ничего не шутил! Никаких я дурацких беретов не брал. . . Зачем он мне, с коронами! Ничего я не знаю!

И Булкин без спросу выбежал из класса. Он вообще был способен на всякие выходки.

— Может быть, он его уже продал, — сказал Котька. Майя Борисовна была очень молодой и красивой учительницей. Но сейчас у неё был такой печальный вид, что про красоту нечего было и говорить. Котьке стало жаль её.

— А ну его, с этим беретом, — сказал он. — Я без него проживу. Пропал и пропал, . .

Но Майя Борисовна на него даже не посмотрела.

— Скажи твоей бабушке, что я вызову мать Булкина, — и поднялась, чтобы уйти. А Котька подумал, что Майя Борисовна потому рассердилась, что в последнее время зря заступалась за Булкина. Теперь увидела, как он «исправился».

После школы Котька ходил по магазинам вместе с Яшкой Раскиным. Они искали тетради в косую линейку.

Бумага везде была плохая, и только в нотном магазине на Большом мальчики нашли то, что им было нужно.

Дома Котька вынул из своего толстенно набитого портфеля пачку новых тетрадей. Затем решил перетрясти всё залежавшееся там хозяйство. Он вынимал тетради и книгу за книгой, пенал, разные коробки, резинку, пуговицы и другие нужные вещи и клал их на стол. Потом полез рукой в глубину портфеля, чтобы посмотреть, не завалялось ли ещё чего ценного, и вдруг наткнулся на что-то мягкое. Котька заглянул туда и увидел на дне портфеля свой потерянный берет. Он, оказывается, всё время лежал там, прижатый книгами. Котька вытащил берет и сразу же сделался таким красным, как полоски на гербе, вышитом на шелку подкладки.

Когда поздно вечером вернулся Котькин отец, он услышал, что в комнате, где Котька жил вместе с бабушкой — её дома не было, — кто-то плакал.

Это, лёжа в кровати, всхлипывал Котька.

— Ну и довольно,— сказал папа. — Это не по-мужски. Пропадают у людей вещи и покрупнее. Пожалуйста, прекрати, Стоит ли реветь из-за того, что потерял какой-то берет.

— Я не потому, что потерял,— прошмыгал Котька, вытирая ладонями слёзы. Теперь их у него было предостаточно. — Я потому, что я его нашёл.

— М-да. Это действительно нехорошо,—сказал папа.— Зря подумали на человека.

Вдруг Котька перестал шмыгать носом, встал ногами на постель и• что-то отыскал в темноте на столе. Это был злополучный берет. Котька сунул его в руку отцу и, всхлипывая, проговорил :

— Бери его. Отдавай кому хочешь. Не надо мне никаких королевских беретов. И зачем ты его мне привозил.

Тут Котька повалился в постель и укрылся с головой одеялом.

Фамилия у него самая обыкновенная — Ёлкин. У нас есть ещё один Ёлкин — Гешка, а этого звали Серёгой. Мы вернулись с зимних каникул и думали о том, до чего же долго теперь дожидаться весенних, а он только появился в нашем классе. Случилось это на первом уроке. Новенький стоял возле стола Зинаиды Антоновны, переминался с ноги на ногу и краснел, как все новенькие, а мы смотрели на него и радовались, что на урок остаётся меньше времени.

— Где же ты учился, Серёжа Ёлкин? —- спросила Зинаида Антоновна.

— Теперь? В этом году?

— Ну, разумеется.

— Теперь в Омске.

— А раньше?

— Раньше, в третьем классе, — в Баку, а тогда — ещё раньше — в Риге, а ещё. . . ещё в Алма-Ате и Свердловске.

Вот это было да! Ничего себе, переменил школ парень!

— У тебя отец военный? — спросила Зинаида Антоновна.

— Нет. — Новенький помотал головой. Она у него была стриженая, а впереди, как рог у носорога, торчал вихор.

— Нет. Мой отец работает в цирке.