Елена Романова - SOS, или Люся спешит на помощь

— А во сколько была передача про Люсю? — расстроенно спросила все время напряженно о чем-то думавшая Настя. — Я вроде телевизор регулярно смотрю…

«Да, действительно, во сколько была про меня передача и почему мы с Чёлочкой ее пропустили?» Заерзав в сумке, я переводила заинтересованный взгляд с Верблюжонка на Чёлочку и со Светки снова на Верблюжонка и с нетерпением ждала ответа. Но ребята только загадочно переглядывались.

— Ну, приплыли! С тобой точно не соскучишься! А если я скажу, что Люся у нас без пяти минут космонавт, ты что, рванешь покупать билет до Байконура, чтобы успеть проводить ее на Марс и помахать ей вслед кружевным платочком? — сетовала явно очень довольная Светка. — А телевизор, между прочим, людям с повышенной доверчивостью не только регулярно, но и от случая к случаю смотреть категорически не рекомендуется. О рекламе я вообще молчу…

— Да ну вас! И тебя, хитрая морда, тоже, — потрепав меня по макушке, беззлобно улыбнулась Настя и аккуратно поправила молнию на Мотиной сумке.

Мимо нас в обратном направлении ползли две точно такие же, как наша, гусеницы, густо утыканные пассажирами. Лица у пассажиров были скучные, сонные и какие-то невразумительные. Лица в вагонах тоже не отличались особой живостью. Одни откровенно зевали, пялясь на рекламные плакаты, другие читали потрепанные книжонки в пестрых обложках, третьи сидели, тупо уставившись в собственное отражение в стекле напротив. Никто ничего не жевал, и в окнах вместо домиков и деревьев мелькали только редкие огоньки и похожие друг на друга перроны. Единственным приятным моментом в этой поездке была неугомонная сумка, с беспокойным мяуканьем неистовствующая на коленях невозмутимой Насти. «Совсем с ума сошли», «Что я им, девочка что ли?!», «Нет, ну это уже ни в какие ворота», — время от времени обозначала ход своих мыслей сумка. Или вдруг громогласно вопрошала: «Куда мы катимся?», заставляя наиболее чувствительных пассажиров вздрагивать и озабоченно оглядываться по сторонам. Конечно, Мотя заметно скрашивала нам скуку дороги, что было очень мило с ее стороны. Но и она вскоре поддалась ласковым уговорам хозяйки и устало затихла. Больше ничего интересного не происходило.

Сидеть и провожать глазами счастливчиков, спешащих на выход, мне быстро надоело. Когда же наша станция?

— Потерпи, мы скоро приедем, — утешала меня Чёлочка.

Но я-то знала, что слово «скоро» коварно и переменчиво. Оно имеет свойство растягиваться и пухнуть до невообразимых размеров. И никогда не знаешь, скоро ли в самом деле наступит это «скоро». Я с трудом дождалась, когда мы выползли-таки на поверхность. Уф… Наконец-то! Свобода! Попрыгав вокруг Чёлочки и размяв немного лапы, я с удивлением обнаружила, что знакомый пейзаж вокруг изменился до неузнаваемости. Те же ларьки с висюльками, та же тетка с пирожками на углу, тот же цветочный киоск. Вот только вместо наших высоких и стройных домов появились другие, все какие-то насупленные и приземистые. Они как будто уменьшились в размере и издали напоминали коренастые крепенькие боровички. Улицы тоже изменились, стали узенькими и хлипкими, того и гляди переломятся пополам. Слушайте, а может это я, пока мы ехали в метро, немножко подросла? Придирчиво осмотрев свое отражение в ближайшей витрине и не найдя ничего особенного, я подбежала к Чёлочке и ткнулась в нее носом. Нос, как и прежде, попадал прямехонько в оттопыренный край кармана.

— Люся! Прекрати хулиганить! На баловство времени нет! — строго сказала Чёлочка, беря меня на поводок.

По узкому и скользкому тротуару мы двигались гуськом. Впереди Светка с рюкзаком, за ней мы с Чёлочкой, потом Настя и наконец вызвавшийся нести сумку с Мотей Верблюжонок.

Главным архитектурным украшением здешних мест были попадавшиеся на каждом шагу подворотни, а главным украшением подворотен — живописно рассаженные тут и там многочисленные тощие коты грязно-бурого окраса. Надо сказать, появление нашей процессии почему-то их очень нервировало. Они напрягались и с подозрением косились на меня. «Ходют тут, тунеядцы окаянные», «Дома им не сидится», «Других улиц им нет, непременно по нашей надо шлендать», — то и дело доносилось до нас их недовольное фырчание.

Домики становились все меньше, пока наконец не выродились в какие-то хозяйственные постройки типа складов или гаражей. К одному из таких длинных складов, имевшему, правда, пару окон без стекол и даже почерневшее, пахнущее горелым крыльцо, мы все и направились.

— Помогать приехали? Молодцы! — устало улыбнулась нам голубоглазая девушка в старой грязной куртке и брезентовых рукавицах. — Нам люди сейчас очень нужны, сами понимаете, такая беда…

Девушка, сняв рукавицу, отвела волосы с лица.

— Мы консервы привезли, мясо, лекарства, теплые вещи, — выступила вперед Настя.

— Очень хорошо. Складывайте вот сюда, — девушка указала на стоявшие в углу ящики. — Ничего себе! — аж привстала она, увидев Тенгизов пакет. — Откуда у вас столько мяса, вы часом не продуктовый магазин грабанули?

— Нет, — засмеялся Верблюжонок. — Просто у меня папа на рынке работает, мы прошли по палаткам, рассказали, в чем дело, спросили мясные отходы, вот нам и нагрузили. Не крысам же оставлять.

— Логично… О, привет, а ты кто? — обратив наконец внимание на меня, девушка опустилась передо мной на корточки. — Славная какая эрделька.

— Это Люся, — объявила Светка. — Они с кошкой Мотей кровь сдавать приехали. Нам сказали, животным нужна кровь для переливания.

— Насчет кошачьей крови не знаю, а вот собачья… Ребята, вам тогда срочно в клинику надо. Сейчас как раз собачку одну повезли… Очень может кровь понадобиться… Оля! — махнула она кому-то рукой. — Проводи.

Петляя дворами точно зайцы и изо всех сил стараясь не отстать от нашей длинноногой провожатой, через минут десять мы с тыла подошли к небольшому чистенькому зданию, которое, судя по запаху, и было той самой клиникой, куда нас отправили.

— Вот, ребята, вам сюда, — подтвердила мою догадку Оля. — Удачи и еще раз спасибо.

И, простившись, девушка так же стремительно зашагала обратно.

Обойдя здание, наш отряд решительно направился к крыльцу. В дверях мы столкнулись нос к носу с блондином-лабрадором, который от неожиданности отпрянул назад и сразу же выскочил снова, только уже в двух экземплярах. Номер первый со всего маху бросился к Светке на грудь, норовя лизнуть ее в щеку, а второй с любопытством ткнулся в сумку с Матильдой. Сумка издала душераздирающий вопль и возмущенно задергалась в руках не уследившего за ситуацией Тенгиза. Теперь уже была наша очередь отпрыгивать назад.

— Ромка! Прекрати! — фыркнула Светка, с трудом уворачиваясь от собачьих поцелуев. — Ты меня эдак уронишь!