Елена Романова - SOS, или Люся спешит на помощь

Кажется, никогда еще время не тянулось для меня так медленно. «Боже, — запоздало мучилась я, — во что я втравила свою собаку?! Да лучше б я сама… Да лучше б я вообще сегодня прогуляла школу!» Но тут я вспоминала о других псах, сиротах, погорельцах, о тех, кого как раз сейчас спасает моя куда более сознательная, чем я, собака, и мне становилось стыдно за свою слабость.

Чтобы как-то отвлечься, я огляделась по сторонам. На противоположной стене висели большие круглые часы, но на них лучше было не смотреть, от вида неподвижно застывших стрелок мне делалось только еще хуже.

Слева от нас сидел интеллигентного вида старичок, держащий на коленях забавную голубоглазую кошечку с большими, розовыми, широко разведенными в стороны ушами и загадочной улыбкой Моны Лизы. Диван рядом занимала девушка с крупным темно-рыжим псом у ног. Я прислушалась к разговору.

— Ну что вы, не волнуйтесь, — с легким акцентом говорила девушка старичку, чья любознательная кошечка уже в который раз пыталась поближе познакомиться с ее рыжим псом, — Руди вашу красавицу не обидит. У нас дома пять котов, и Руди со всеми дружит.

— Значит, нам повезло, — одобрительно разулыбался старичок и, наклонившись, потрепал рыжего пса по макушке. — По правде сказать, я всегда за Гери беспокоюсь. Она сама — святая душа и от других никогда не ждет ничего плохого. Гери, глупышка, — обращался он уже к кошке, — если собачка добрая, это еще не значит, что нужно лезть ей в рот.

Но у кошки на сей счет, похоже, было собственное мнение, и проделать этот смертельный трюк представлялось ей совершенно необходимым. Подойдя вплотную к собаке, Гери дружелюбно потерлась о ее плечо. И, воспользовавшись моментом, когда пес широко зевнул, все с той же загадочной улыбкой сунула голову прямо ему в пасть. От такого зрелища все присутствующие просто потеряли дар речи.

К счастью, ничего ужасного не случилось. Пока же мы завороженно наблюдали, как тактичный Руди осторожно уводит пасть от чрезмерно любознательной соседки, в вестибюле клиники появился новый посетитель. Вернее — посетительница, шустрая дамочка лет пятидесяти в смешной шляпке и с ридикюлем в руках. Ее носик-уточка безостановочно двигался, точно к чему-то принюхиваясь, а цепкие глазки подозрительно шныряли по сторонам. Больше всего дама походила на сильно округлившуюся и приодетую «от кутюр» старуху Шапокляк.

— Нет, вы только полюбуйтесь на них! Сидят себе и светские беседы разводят. А на их глазах этот людоед, — Шапокляк эффектно ткнула толстеньким пальцем в сторону Руди, — чуть не оттяпал кошке голову. И никто даже ухом не повел. Дикари! И они еще хотят, чтобы их приняли в ВТО! Не народ, а одно сплошное разгильдяйство! Мало того, что сами в обществе вести себя не умеют, так еще и зверюг своих распустили. Приличному человеку уже страшно на улицу выйти. Того и гляди какая-нибудь образина тебе в горло вцепится. Вы что, не в своем уме, милочка?! Разве можно в общественном месте собаку без намордника держать?!

— Но… ничего же страшного не произошло, — попыталась робко возразить девушка. — Мне кажется…

— Дорогуша моя, — властно перебила ее Шапокляк, — на этот раз вам просто повезло. Уж поверьте моему опыту: таких троглодитов, как ваш, нужно держать в строгаче и в наморднике. А еще лучше — на железной цепи за каким-нибудь высоким забором.

Возмущенно шмыгнув носом в сторону напрягшихся от ее слов Руди и Гери, Шапокляк поджала губы и решительно двинулась к нашей скамейке.

— Вот так, от греха подальше! — прокомментировала она, усаживаясь рядом с Тенгизом.

Тенгиз, повернувшись к нам, смешно округлил глаза и очень похоже задвигал носом. Мы с Настей едва удержались, чтобы не прыснуть.

Шапокляк некоторое время повозилась, устраиваясь поудобнее, потом царственно расстегнула пальто, поправила шляпку и, поставив на колени свой ридикюль, ласково засюсюкала ему тоненьким голоском:

— Не бойся, мой маленький, мамочка бдит. Мамочка тебя в обиду не даст. Мамочка тебя защитит, ты же знаешь.

— Как ты думаешь, кто у нее там? — шепотом спросила у меня Настя, невольно вытягивая шею и пытаясь заглянуть в чуть приоткрытый ридикюль.

— Не знаю… Может, котенок? Судя по тому, как она нервничает из-за этого пса…

Тетка сердито покосилась в нашу сторону и снова обратилась к своему ридикюлю:

— Каспер, дуся моя, успокойся. Тебе нельзя волноваться. Дядя доктор будет недоволен. Ты же не хочешь огорчить дядю доктора? Будь умницей, потерпи немного. Думаешь, мне приятно смотреть, как этот рыжий головотяп разевает свою зубастую пасть направо и налево?

— Мне кажется, вы чересчур сгущаете краски. Руди у нас очень уравновешенный, добрый и благородный пес. Он никогда не обидит слабого. К тому же Руди просто на дух не переносит драк…

— Уравновешенный и добрый? Не переносит драк? А что, позвольте спросить, у вашего песика со щекой?

— Щеку ему прокусили, — вздохнула девушка.

— Вот видите, — торжествовала Шапокляк, — я же говорила! И небось не комары щечку-то прокусили! Небось затеял ваш бандит драку, вот его и погрызли.

— Не угадали, — нахмурившись, возразила девушка. — Как раз наоборот. Руди пытался разнять драчунов. Он всегда так делает. Но у нас-то во дворе драчуны все некрупные — таксы и болонка одна. А здесь, в Питере, он встал между доберманом и чау. И вот результат: прокусили герою щеку. Может и ерунда, но мы все же решили показаться доктору.

— Это правильно, — одобрил старичок, — ничто нельзя оставлять на волю случая.

— На волю случая… — с задумчивой улыбкой повторила девушка. — Нет, знаете, я очень доверяю случаю. Ведь только по воле случая Руди у меня появился. Случай, что поехала тогда к подруге в Ригу, случай, что на обратном пути опоздала на электричку и пошла на остановку автобуса. Случай, что именно в этот момент к остановке с другой стороны дороги направился косолапый смешной щенок, которого только по счастливой случайности не сбила машина. Шутка ли, четырехполосная автотрасса с оживленным движением… Мы назвали щенка Руди. Руди по-латышски значит «рыжий». А рыжие, говорят, они счастливые…

— Ненавижу рыжих! Каспер, Каспер, что ты делаешь? Вот глупыш. Прекрати сейчас же! Разве можно грызть застежку? — Шапокляк запустила руку в ридикюль.

Настя, с нескрываемым любопытством следившая все это время за таинственным ридикюлем, наконец не выдержала и, перегнувшись через Тенгиза, сочувственно поинтересовалась:

— Зубки режутся?

Шапокляк удивленно вскинула бровь:

— Вот еще! Зубки у нас, слава богу, в порядке. Доктор сказал — анализы отличные, никаких патологий. Просто повышенная возбудимость… А что вы хотите?! Он такой впечатлительный, такой ранимый… Любой, даже самый маленький стресс может закончиться для него трагически. Если с ним что-то случится, я этого не переживу…