Алла Озорнина - Мы с Витькой. Весёлые школьные рассказы

– Какой ты, Леша, оказывается, веселый! А мне всегда казалось, что ты немного… как бы это выразиться… Мрачный!

Вот тебе и раз! Живем на одной площадке, а она не знает, какой я веселый! Вот уж кто ненаблюдательный!

А Никулина и говорит:

– И как ты, Леша, оказывается, высоко прыгаешь!

– Это еще что, – начал я и хотел рассказать, что однажды так прыгнул, что у соседей штукатурка посыпалась, но вовремя спохватился и добавил: – Вот Витька, тот… Тот даже на люстре повис…

Никулина замедлила шаг.

– С ума сойти!

– Да! – сказал я. – Такой Витька прыгучий.

Хотя, если честно, Витька и на пять сантиметров-то от пола прыгнуть не может. Но раз уж ему нравится Никулина, то… Пусть Никулина думает, что Витька прыгает выше, чем я.

Дверь открыла Витькина мама.

– А Витя сейчас выйдет, – сказала она. – Он душ принимает. Как обычно после тренировки.

Тьфу ты, я и забыл, что по понедельникам Витька ходит на секцию самбо.

Мы прошли в Витькину комнату.

– Книг-то сколько! – восхитилась Никулина. – А у многих сейчас вообще книг нет. По телефону читают. Или по планшету.

«Тоже мне, книг много, – подумал я. – Посмотрела бы, сколько книг у нас».

Но я не стал говорить об этом Никулиной. Пусть думает, что у Витьки книг больше, чем у меня.

И тут в дверях появился Витька. Я обомлел. Он был в трусах в красный цветочек и с махровым полотенцем на плечах.

– Привет! – увидев меня, сказал он. – Что такой невеселый?

Невеселый! Я даже шевельнуться не мог от неожиданности. Я даже не мог дать знак, что за его спиной стоит Никулина, которую, войдя в комнату, он не заметил!

– Клево! – сказал Витька. – Зря ты со мной на самбо не ходишь. Сегодня такие приемчики изучали. Хочешь, покажу? Вот только разомнусь немного.

Он бросил на кровать полотенце и быстро нагнулся, касаясь руками пола. Да так и застыл вниз головой. Потом медленно выпрямился и повернулся к Никулиной. А потом стремительно выскочил за дверь. Наверное, мама не предупредила его, что я пришел не один.

Никулина опустила глаза и покраснела. Так, что даже веснушек не видно стало. Хотя что тут особенного, подумаешь, человек в трусах вышел. Вон на пляже все в трусах ходят.

Чтобы Никулина перестала краснеть, я начал рассказывать ей про извержение вулканов – смотрел вчера по телеку. Конечно, не очень-то хотелось говорить про вулканы с какой-то там девчонкой, но что оставалось делать?

Никулина подняла глаза. Они, оказывается, были у нее зелеными в коричневую крапинку. Как будто бы тоже в веснушках.

И, кажется, я начал понимать, почему Витька так к ней неравнодушен.

Тут вернулся Витька. Разумеется, в футболке и шортах. Лицо его было сердитым. Он молча опустился на стул. Я продолжал рассказывать про вулканы. Рассказываю, а сам думаю: и чего он такой злющий? Ну да, понятно! И как я сразу не догадался! Боится, что Никулина подумает, что я умнее его (хотя так ведь оно и есть!), вот и злится. И я сказал:

– Ну все, про вулканы хватит.

А Никулина смотрит на меня во все глаза и говорит:

– Какой ты, Леша, оказывается, умный! В жизни не встречала таких умных мальчишек!

Я взглянул на Витьку. На его лице появлялись багровые пятна. А потом и желтые в придачу. Страшнющий Витька стал – ужас! Так дело не пойдет. Пора его на улицу звать. Как выйдем на улицу – так я сразу же домой побегу. А их вдвоем оставлю. И начнется их дружба. Хотя, если честно, я бы тоже не отказался дружить с Никулиной. У нее такие ямочки на щеках, когда она улыбается, да еще и глаза в крапинку!

Но я не мог даже мечтать об этом – ведь нравится-то она Витьке! И я сказал:

– А пойдемте на горку, а? Ее только вчера залили.

Я думал, Витька обрадуется, а он как замашет руками, словно крыльями, как закричит:

– У меня уроки еще не сделаны, какая горка?

Конечно, нехорошо получилось, что он к нам с Никулиной в трусах вышел, ну что ж теперь злиться-то? Нужно же как-то держать себя в руках. И я спокойно так говорю:

– Не волнуйся, Витька, делай уроки, а мы тебя подождем!

А он:

– Нечего меня ждать! Вы мне мешать только будете!

А я:

– Да ты не бойся, мы тихо! У меня на телефоне клевая игра, мы в нее поиграем, пока ты будешь уроки делать!

А тут Никулина:

– Так ты же телефон дома забыл!

А я:

– Ой, правда! Забыл, что забыл! Значит, просто будем сидеть тихо, раз телефона нет.

Ну тут Витька, видно, совсем с ума сошел.

– Какая, – кричит, – мне разница, с собой у тебя телефон или нет! Не могу я уроки делать, когда посторонние рядом сидят!

– Да мы можем и в зале побыть, – сказал я.

– Да зачем вам в зале сидеть? Все равно не пойду! Мне еще… мне еще…. Мне еще носки стирать надо!

Смотрю я на Витьку, ничего понять не могу. Неужели он так волнуется от того, что Никулина рядом? В принципе, это понятно – я тоже волновался, когда был в Комарову влюблен, один раз даже чуть было в обморок не упал, но чтобы так орать…

Я подошел к Витьке и похлопал его по плечу:

– Успокойся, – говорю, – мы тебя на улице подождем.

А он как отскочит в сторону, будто у меня на кончиках пальцев когти растут. А глаза совсем дикими стали, красные пятна на щеках начали в синие превращаться! Понятно, не хочет, чтобы я один на один с Никулиной оставался, ведь он-то знает, что я прыгаю выше его, и говорю:

– Ладно, некогда мне тут с тобой. Я пошел. А Лена пусть задачу тебе поможет решить.

А тут Никулина, как назло, влезла:

– Мне, – говорит, – тоже домой надо, – и пошла одеваться.

Вот и свяжись с такими людьми! То один фокусы выкидывает, то другая! И почувствовал я, что по моему лицу тоже пятна пошли. Возможно, зеленые.

Что делать? С одной стороны, я должен Никулину проводить, раз уж ее сюда заманил, с другой – Витька опять рассердится. И тут я нашел выход.

– Знаешь, Витька, я что-то так устал, сил никаких нет. Может, ты Лену проводишь? А я пока у тебя посижу.

– Очень надо! – буркнул Витька. – Сам привел, сам и провожай.

Вот уж не замечал, что у него такой скверный характер!

Но как же теперь быть?

Вышел я в прихожую и говорю:

– Ты это, Лен… Ты уж извини, что я не смогу тебя проводить. И на горку сходить. Витька неважно себя чувствует, наверное, мне в аптеку бежать придется. За лекарством.

– Да какой разговор! – воскликнула Никулина. – Тут идти-то три минуты.

А сама смотрит на меня, как на киногероя какого-то. Хорошо, Витьки рядом не было, а то по его лицу не пятна бы пошли, а полосы.