Екатерина Абдуллова - Вовка Ясный Сокол

Так, теперь убийство.

Намазал я себе грудь клубникой, а под мышку нож засунул.

Ну а потом я сделал то, ради чего всё и задумывалось – улёгся на кровать. Хорошо-то как…

Я ещё немножко полежал, потом крикнул девчонкам заходить и закрыл глаза.

Ленка с Веркой забежали. Сначала притихли. Потом подкрались ко мне, осмотрели и захихикали. Одна даже потыкала в клубнику и вроде как облизала палец.

Я лежал не шевелясь и не поднимая век. Девчонки ползали по комнате, заглядывали под кровать, а потом нашли след от сапога и убежали в сад.

Я задремал. Или вовсе крепко уснул, потому что не услышал, как пришли баба Нюра с бабой Тоней.

Проснулся я от воплей. Страшные такие вопли, я когда в сказках про баньши читал, то их крики именно так и представлял. Громко, протяжно и жутко.

Подскочил я на кровати, глаза открыл. А баба Тоня как увидала это, так и в обморок рухнула.

Баба Нюра оказалась покрепче. Она просто вопила, таращась на меня, как на привидение. Я хотел успокоить её и убрал нож. Но при этом поднял руку…

Вставная челюсть спустилась с люстры, как огромный инопланетный паук. Этого зрелища не выдержали и тренированные нервы бабы Нюры. И она тоже упала в обморок.

На крики прибежала бабушка, следом Ленка с Веркой и папиным сапогом…

Потом бабушка опять пила таблетки, давала их бабе Нюре и бабе Тоне. Так и сидели они до вечера – чаи гоняли, меня пакостником называли. Бабушка, правда, защищала, но куда ей против двоих.

А я отмывал окно и сапог и думал, что теперь-то бабки по всем соседкам пройдутся, всех оповестят, дескать, правы они были насчет меня. Это раньше можно было на малолетство списать мои шалости, а теперь-то я взрослый – восемь лет и первый класс за плечами. Эх…

Когда сырое бельё вывешивают на мороз, то вода начинает испаряться, поскольку её температура выше, чем у окружающего воздуха. Мы даже видим, как от белья «валит пар».

Однако, вскоре температура воды опускается до нуля и она замерзает. После этого начинается процесс сублимации.

Сублимация – это испарение твёрдого вещества.

В нашем случае испаряется лёд! И заметьте, чем сильнее мороз, тем меньше влажность окружающего воздуха и тем сильнее лёд испаряется.

Проведите эксперимент: зимой – в мороз! – повесьте на улице (или на балконе) влажную ткань. Можете взять свою футболку. Она вскоре заледенеет и станет словно деревянная, но тыкать лыжной палкой в неё всё же не стоит – наш опыт в другом. Через несколько дней занесите футболку домой. Она будет казаться вам всё ещё влажной, но когда согреется, вы увидите, что она почти сухая. А ещё очень вкусно пахнет морозом.

Раньше, когда ещё не было холодильников, хозяйки запускали травяных лягушек в молоко, чтобы оно не скисало. Выдумки, скажете вы. А вот и нет!

Группа химиков из МГУ им. Ломоносова провела эксперимент с лягушками и молоком и подтвердила – да, молоко не портится.

В чём же дело?

Химики выяснили, что кожа лягушек выделяет особые вещества — пептиды , которые обладают противомикробным и антигрибковым действием. Причём некоторые из них эффективнее многих современных лекарств с синтетическими антибиотиками.

Именно пептиды и предохраняют молоко от прокисания.

Внимание! В молоко запускали только травяных лягушек – самый распространённый у нас вид. А некоторые амфибии, к примеру, жерлянки и чесночницы, выделяют ядовитую слизь, и их не то что в молоко садить, даже в руки брать не надо.

– Вовка, мы с мамой завтра приедем! – папин голос в телефоне звенел от радости.

Я тоже обрадовался. Всё-таки в деревне хоть и интересно, но скучновато одному. Из ребят здесь были только Ленка с Веркой, но не играть же с малышнёй. А с папой можно заняться чем угодно.

Я сразу спросил:

– Рыбачить пойдём?

– Пойдём, – согласился папа. – Обязательно даже пойдём! Ох, как я мечтаю о жареной хрустящей рыбёшке с яйцами и зелёным луком…

Я сглотнул слюну. Вроде и накормила меня бабушка вкуснющим борщом со сметаной, а всё равно сглотнул.

– И в лес с палаткой? – спросил я.

– И в лес с палаткой, – подтвердил папа. – И купаться каждый день будем. Плавать тебя научу.

Я молча засопел в трубку. Папа тоже молчал. Он знал, что воды я боюсь до ужаса. Даже по колено в воду боюсь зайти. Отчего так, мама с папой не понимали. Никогда я не тонул, не смотрел страшные фильмы про акул или ещё что, просто однажды, года в три, отказался залезать в ванну. Сейчас-то я, конечно, моюсь в ванне, но в реку всё равно не захожу.

Мы ещё упрямо помолчали в телефоны, а потом папа принялся рассказывать, какой он купил казан для наших походов, что уже проверил палатку и запасся охотничьими непромокаемыми спичками. Мы проболтали ещё полчаса, пока ему не поступил срочный вызов.

Папа у меня хирург, и сейчас он был на ночном дежурстве. Выходит, завтра он освободится не раньше восьми, и пока они с мамой соберутся, пока по магазинам… В общем, приедут не раньше обеда. Зато на целый месяц! У папы отпуск!

До полуночи я ворочался, представляя нашу с ним деревенскую жизнь, а потом подумал, что завтра будет не до рыбалки. И я решил устроить папе сюрприз: порыбачить с утра, а на обед бабушка пожарит мой улов. Я даже зажмурился от удовольствия, представив, как папа будет хрустеть тонкими рыбёшками и с гордостью поглядывать на меня – вот, мол, какой сын-добытчик.

Из-за ночных фантазий я долго спал. Проснулся от звонких голосов Ленки с Веркой, которые спрашивали бабушку, когда я выйду гулять.

Я скривился, будто на лего наступил – такая же досадная мелочь под ногами, как Ленка с Веркой. Играли бы вдвоем в свои куклы!

Выпив кружку молока, я схватил краюху хлеба, удочку и ведёрко и побежал на речку. Бабушке сказал, что вернусь к обеду, рыбы принесу.

Она только крикнула вслед:

– Смотри, осторожнее там!

Это она всегда кричит, хоть в лес я пойду, хоть на дерево полезу. Обязанность у бабушек такая – про осторожность кричать.

За воротами я наткнулся на девчонок. В глаза сразу бросилось пышное жёлтое платье, в котором Ленка была похожа на огромный подсолнух. Девчонки счастливо заголосили и кинулись ко мне. Я – от них. А они – за мной!

Я остановился и говорю:

– Вам же бабушки запретили со мной играть.

А Ленка сощурила глазёнки, голову к плечу склонила и этак хитро говорит:

– А мы им не скажем.

– Всё равно, – говорю, – я на речку пошёл, рыбачить. Нечего вам там делать. У вас и удочек-то нет!

– Мы только посмотрим, – заканючила Верка. – Ну пожалуйста, Вовочка…