Екатерина Абдуллова - Вовка Ясный Сокол

– Понимаю, – кивнул я.

Что тут не понять? Нервным типом с разрушающимся мозгом и мне быть не хотелось. Так и представляется Голлум из «Властелина колец». Только он над кольцом трясся, а я над смартфоном буду: «Моя прелес-с-сть…» Бр-р-р. Так себе будущее.

– Лучше читай книги, – сказала мама. – И интересно, и пища для ума.

– Ла-а-адно, – протянул я и выхлебал остывший суп через край. – Только у меня так друзей не останется.

– А думаешь, друзья в соцсетях настоящие? – хмыкнул папа. – Нет, брат, дружба познаётся не через записочки и фоточки. Дружба – это плечом к плечу! Ладно, пей чай и иди уроки делать. А в мяч мы с тобой в выходные поиграем и дядю Саню с сыновьями позовем. Во игра будет!

Я радостно кивнул, глотнул чаю и побежал в комнату. Там меня ждали «Приключения Буратино». Папа, видимо, забыл, что сегодня первое сентября и уроков Галина Ивановна не задала.

Но сначала я всё же выглянул в окно. Стадион по-прежнему пустовал. А жаль. Я бы и книгу отложил – рванул бы к ребятам. Приключения приключениями, а настоящая-то жизнь, она там – плечом к плечу!

Американские учёные из Техасского университета в Остине провели эксперимент на трёх группах людей. Все выполняли одни и те же тесты, но одну группу попросили положить телефон на стол экраном вниз, вторую – убрать телефоны в сумки, а третью – отдать наблюдателям в соседнюю комнату. Телефоны ставили на беззвучный режим.

В итоге третья группа выполнила тесты лучше всех. Намного лучше!

Исследования показали, что чем ближе телефон, тем больше внимания на себя он оттягивает, ведь подсознательно мы ожидаем сигнал. Такой режим ожидания использует ресурсы мозга и истощает его.

И ещё одна зависимость: чем чаще мы используем телефон, тем больше он нам нужен. А раз нужен, то внимания на него уходит больше и учимся мы хуже – тратим на урок много времени, а толку мало.

Учёные провели такой эксперимент: крысе к определенному участку мозга прикрепляли электрод, а в клетке ставили педаль, при нажатии на которую в мозг посылался слабый разряд электричества. Таким образом у крысы стимулировался отдел мозга, отвечающий за выработку дофамина.

Дофамин называют гормоном ожидания счастья, гормоном интереса.

Когда крыса поняла связь педали и своего удовольствия, то она принялась нажимать без остановки. Она забыла обо всех потребностях, и скоро эксперимент закончился. Крыса просто умерла от голода и обезвоживания.

У человека тоже вырабатывается дофамин, и человек тоже может попасть в зависимость ожидания счастья.

Именно это происходит с людьми, которые много времени проводят на развлекательных сервисах, например, на Tik-Tok. При просмотре ролика человек так же, как и бедная крыса, ждёт счастья. Он смотрит ролики дальше и дальше. Счастье всё не настаёт, но человек его ждёт и ждёт… А жизнь проходит мимо.

Как же хорошо, что мы не крысы и можем остановиться!

Однажды зимой мама послала меня в магазин.

– Тебе уже почти девять лет, – сказала она. – Справишься.

Ходил я по магазину, ходил, прилавки разглядывал и мучительно вспоминал, что же надо купить.

Может конфет? Вон их тут сколько – в разноцветных фантиках, больших и маленьких, шоколадных и карамелек… Нет, конфеты я бы точно запомнил.

А если пряников? Я люблю пряники, особенно с холодным молоком. О, молоко надо! А пряники – нет. Досадно…

Рядом с молоком лежало сливочное масло. Масло папа по утрам на хлеб мажет.

Решено – беру масло, хлеб и… пряники! Ну и молоко, конечно.

Расплатился я, пришёл домой и говорю:

– Мама, я половину забыл.

Мама заглянула в пакет и засмеялась:

– Вторую половину тоже. Только про молоко и вспомнил.

Мама снова перечислила мне продукты. Хотела на бумажке написать, но я отказался: не совсем ведь без головы, уж на второй-то раз не забуду. Однако телефон взял – маме позвонить, если что.

И вот снова иду в магазин, про себя список повторяю. Вдруг телефон зазвонил, а я все бубню под нос:

– Какао, мука… Да?

– Вовка, привет! Это не мука, а дядя Коля. Что-то я до мамы твоей никак не дозвонюсь.

Я обрадовался, кричу:

– Дядя Коля, здравствуйте! Она пылесосит, не слышит. А я ужасно вам рад, только говорить не могу, а то всё забуду.

– Что забудешь?

– Какао, мука, туалетная бумага, три сосиски…

Я всё перечислил, а дядя Коля и говорит:

– Вовка, это легко! Надо просто соединить все предметы по цепочке. Представь, что в какао высыпали муку. Потом в горку муки воткни рулон бумаги, и он наполовину торчит оттуда. Затем в этот рулон продень гирлянду из сосисок…

Когда мы добрались до конца списка, я уже сам придумывал, как и что соединять. В мандарины я повтыкал зубочистки, затем на зубочистки нахлобучил банку со сметаной, та даже проткнулась и сметана полезла сквозь дырки, начала стекать по зубочисткам. Вот чего я навыдумывал!

Я стоял у дверей магазина, смеялся и азартно кричал в трубку. А кругом народ! Все косятся на меня, стороной обходят, разве что пальцем у виска не крутят.

В общем, запомнил я список. Дядя Коля сказал, что так можно хоть сто предметов запомнить, хоть тысячу, а на прощанье пообещал скоро в гости быть.

Я всё купил, принес и попросил маму:

– А отправь меня ещё в магазин!

– Опять забыл что-то?

– Не, просто понравилось.

Мама проверила купленное, удивилась и сказала, что на сегодня с покупками закончено и пора мне делать уроки.

Я побрел в комнату и уселся за стол. Уроки учить не хотелось, а хотелось ещё потренироваться в запоминании списков. Очень уж увлекательно и похоже на крутой фокус. Я огляделся вокруг. Чего бы ещё запомнить? Кровать, шкаф, карта, машина, лего… Нет, не то. Свою комнату я итак наизусть знаю: ночью с закрытыми глазами что угодно здесь найду.

Я нехотя открыл учебник по окружающему миру и пролистал до страницы со следующим уроком.

– Что день грядущий нам готовит?

День грядущий подготовил целую страницу картинок с продуктами. Я с восторгом уставился на них. Вот оно! И в магазин ходить не надо!

Я запомнил все продукты по порядку, потом отдельно продукты растительного происхождения и животного – так требовалось в задании, и довольный собой, взялся за уроки.

На следующий день в школу я шёл с опаской. На носу были зимние каникулы, и Павел Григорьевич, наш физрук, грозился сдачей подтягивания. А для меня турник – сплошное мучение и позор. Вот всё я умел: и бегать, и прыгать, – а подтягиваться – нет.

Опасения мои оказались не напрасны. После разминки Павел Григорьевич объявил: