Елена Летучая - Приключения волшебника Лексикона

– Привет и тебе, о волшебник, – отозвался молодой человек, и, судя по тому, как он это произнёс, сегодняшнее утро ему добрым отчего-то не казалось.

– Не сходим ли прогуляться? – беспечно предложил волшебник, на что молодой человек слегка вздрогнул и несколько неуверенно сказал:

– Может быть, не сегодня?..

– Это почему же? Ваш город прекрасен…

– Город… Да… – снова несколько удручённо отозвался молодой человек. – Но, может быть, я для города не очень хорош.

– Да что такое? – встревожился волшебник. – Ты, мой друг, болен?

– Нет, не знаю… Но соседи думают, что да… – ответил молодой человек и опустил голову.

– Ты чихал на площади? Позволь, лоб потрогаю. Температуры нет…

– Да не в температуре дело, – сказал молодой человек. – Они решили, что я с ума сошёл…

– Это ещё почему? – изумился волшебник, присаживаясь рядом.

– Ах, – ответил молодой человек, – когда мы прогуливаемся и ведём беседы, то всем кажется, что я говорю сам с собой: они-то тебя не видят… Поначалу им казалось, что если я с собой разговариваю, значит – колдун! Уважали даже… Но вокруг меня никаких колдовских штук не происходило (не летал я по ночам, не сдвигал взглядом горшки), и они решили, что я просто сумасшедший… И теперь мальчишки швыряют в меня на улице камни…

– Да… Беда… – сказал волшебник и задумался.

А молодой человек спросил:

– А ты не мог бы показаться им всем на глаза? Чтобы они поняли, что я не сумасшедший, ну или не всем, а? Хотя бы соседям?..

– Как? – сокрушённо вздохнул волшебник. – Меня могут видеть только те, кто словам друг, употребляет их к месту…

– Но тогда, послушай, – произнёс, поднимая голову, молодой человек, – может, обучишь меня каким-нибудь чудесам? Маленьким. Ты же волшебник! Ну хоть пальцами щёлкать, чтобы огонь загорался, или горшки взглядом двигать. Тогда соседи, может, хоть обзываться перестанут… Научи…

– Это что же, – удивился волшебник, – твои соседи только в чудеса с горшками верят?

– Угу, – сокрушённо вздохнул молодой человек, снова понурясь, – если горшки взглядом не двигаешь, то и не волшебник – так, шарлатан.

– Ну вот что, – ответил волшебник, вставая, – это не дело совсем! Только сразу скажу: двигать эти самые горшки я тебя научить не смогу – это и не волшебство вовсе. Я тебя научу переставлять слова, и мы ещё посмотрим, что чудеснее!

– Но слова все, даже дети, переставлять умеют… Какое тут волшебство?

– Так, да не так! – оживлённо заговорил волшебник. – Такого чуда, как мы с тобой делать будем, пожалуй, ещё и не бывало! А ну-ка, выходи из тени, вот сюда, на солнце! Пусть это чудо начнётся именно с солнца!

Молодой человек, поправив тунику, вышел на залитую солнечным светом середину двора – и тут же лучи опустили ему на плечи свои тёплые золотые ладони. В синем небе парили белые чайки, ветер, свежий, морской и весёлый, качнул старый скрипучий кипарис и шевельнул волосы юноши, а издалека донёсся шёпот волн.

– Хорошо как, – жмурясь, сказал молодой человек.

– Хорошо? – переспросил волшебник. – Прекрасно! Но только вот что: тому чуду, которое мы с тобой сейчас будем разучивать, нужно придумать название… Волшебством всякие чудеса уже называют, нам нужно что-нибудь новое. Можно, к примеру, на букву Р, хотя нет, на Р как-то жестковато… Давай на М.

– М-м-м, – промычал молодой человек. – Ммур, Мурия…

– Мурия – это из кошачьего языка, – ответил волшебник, почесав нос. – Может быть, Мег, Муг, Миг, Маг?..

– Магия! – хлопнул в ладоши молодой человек. – Магия!

– Магия, магия, – покатал на языке слово волшебник. – Магия… Отличное слово, но не так в нём что-то… Пожалуй, мы его среди людей оставим – пригодится, только для нашего чуда оно не подходит, пусть лучше фокусы с двигающимися горшками обозначает…

– Может, нам тогда попробовать другую букву?

– Это какую? – озабоченно спросил волшебник.

– Я подумал о букве П…

– Подумал, а может, и слово есть? – ухмыльнулся волшебник.

– Признаться – да. Из нашего, из древнегреческого, – ПОЭЗИЯ.

– Поэзия, поэзия, – повторил несколько раз волшебник и, подумав мгновение, добавил: – Прекрасно! Тогда и тебе, творцу всяких чудес со словами, имя будет – ПОЭТ! Только учти, настоящим поэтом ты будешь называться не раньше, чем освоишь эти самые чудеса.

– Я готов, – ответил молодой человек, расправив плечи, – что для этого нужно?!

– Ха-ха, – хохотнул волшебник, сложив пальцы. – То же, что и для всякого чуда, – смелость. Поэзия – это умение так переставлять слова, что их смысл становится сильнее и чудеснее! Не хмурься! Думаешь, волшебство только в том, что все потом за тобой эти слова повторяют? Нет! Поэт должен уметь летать!

– Ага! – потрясая руками, воскликнул молодой человек. – Всё же я покажу этим соседям, что такое настоящее волшебство!

– Честно говоря, – признался волшебник, – я не думаю, что они тебя увидят. Ты будешь летать среди слов и их смыслов, а смыслы – это то, что твоим соседям, судя по всему, не всегда под силу увидеть… Не торопись расстраиваться, – добавил волшебник, увидев, как опустились у его друга плечи, – когда полетишь – поймёшь, что вовсе не важно, видят они тебя или нет!

– А как же летать, – воодушевляясь снова, спросил будущий поэт, – просто подпрыгнуть над землёй?

– Не нужно, я всё придумал! Летать ты будешь на коне! На коне с крыльями! И не думай, где такого коня взять! Он сам появится, вот увидишь, – просто попробуй поиграть со словами и их смыслами. Ну, вот что ты сейчас видишь, что чувствуешь?!

Молодой будущий поэт снова поднял лицо к небу, зажмурился, вдохнул пахнущий морем и апельсинами воздух и выдохнул его со словами:

– Море, ветер, чайки… Над морем…

И вдруг, раскинув руки и раскрыв глаза, продекламировал:

– Над морем чайка с ветром спорит!

И в то же мгновение откуда-то из глубин небес, может быть, с самого солнца, раздались отдалённое лошадиное ржание и шум могучих крыльев!

– Продолжай! – кричал волшебник, прижимая к груди руки. – Это прекрасно! Ты слышишь?! Конь уже мчится! Я даже придумал ему имя – Пегас!

А молодой поэт, вдохнув ещё глубже, прокричал небу:

И сразу после этих слов тесно стало в крошечном дворике белого домика под оранжевой черепичной крышей: конь, белый как свет, прекрасный как море, заполнил его весь! Трепетали мощные крылья коня, скрипел тёмный старый кипарис, когда сверкающие, словно алмазы, копыта глухо били в землю!..

Поэт остолбенел, а волшебник, подтолкнув его в спину, воскликнул:

– На спину, скорее к нему на спину! Держись за гриву… Только…

Но поэт не дослушал и вскочил на крылатого коня!

Какой же нужно обладать отвагой, чтобы вот так прыгнуть на спину крылатому Пегасу, способному унести тебя за облака наперегонки со смыслом, – без узды, без седла, в те дали, где ты можешь окунуться в свет, ведь там может быть опасно, ведь там смыслы оживают! На это способен только тот, кто по-настоящему смел!