Елена Летучая - Приключения волшебника Лексикона

Однако волшебник в ужасе замахал руками, крича вслед уносящемуся поэту:

– Постой, я же не всё успел тебе сказать! Там может быть опасно: если Пегас испугается каких-нибудь слов или их сочетаний, то сбросит тебя! Не давай ему сразу взлетать высоко!

Но поэт уже не слышал волшебника, в ушах его гудел ветер, с высоты деревья казались кустиками, а город – детскими кубиками, которые кто-то бросил на берег блистающего моря!

– Ну почему, почему я не умею летать?! – кричал волшебник, бегая по двору. – Что же делать? Он же разобьётся!

– Эге-ге-гей! – донеслось из заоблачных высей. – Я лечу-у!

– Разобьётся! Разобьётся! – сжав кулаки и запрокинув голову, прошептал волшебник, и тут случилось ещё одно чудо! Внезапно воздух нагрелся, задрожал, послышались гудение, пыхтение, хлопанье крыльев, и прямо из ниоткуда во дворике появился, светясь каждой чешуйкой, Дракон розового цвета и воскликнул:

– Волшебник! Ну же, скорее, садись мне на спину! Мы догоним их, а то поэзия может погибнуть вместе с поэтом!

Волшебник не раздумывал ни мгновения, ведь волшебство – это умение не только создавать чудеса, но и принимать быстрые решения, особенно когда от этого зависит жизнь других, а потому, вскочив на спину Дракону, воскликнул:

– Не знаю, кто ты, друг, но верю тебе! Вперёд!

А в это время на страшной высоте, будто звёзды или солнечные зайчики, мерцали смыслы разных слов, Пегас нёсся сквозь них с ликующим поэтом на спине, а поэт из этих то ли звёзд, то ли искр сплетал прекрасные венки, которые падали на землю – прямо на города, улицы – и там, внизу, словно гирлянда, словно салют, вспыхивали тысячами огней!

Волшебник верхом на розовом Драконе уже почти догнал ликующего поэта, но вдруг тот что-то сделал не так. Один из его венков вышел непохожим на остальные. Был тусклым, тяжёлым и вовсе не цветным, а когда упал вниз, то взорвался, загрохотал и взметнулся чёрной копотью! Крылатый конь Пегас испугался и сбросил своего всадника!

Розовый Дракон сложил крылья, камнем устремился к кувыркающемуся в воздухе поэту, и, когда каменистая земля была уже совсем близко, волшебник успел схватить того за руку!

Тяжело дыша и вздрагивая, все трое приземлились во дворике под старым немым кипарисом.

– Храа-храа, – просипел Дракон, – от этой гонки дрожат крылья, и просыпается зверский аппетит…

– Как зовут тебя, друг? – спросил волшебник, всё ещё стискивая руку белого, словно мел, поэта. – Чем тебя отблагодарить, чем угостить?

– Зовут меня просто – Розовый Дракон, – ответил Дракон и добавил: – А лучшее угощение для меня – весёлый смех. Кто-нибудь захохочет – вот я и сыт, и не нужно мне ничего, ну, может быть, иногда мёду.

– Смехом мне тебя не попотчевать сейчас, – ответил понурившийся поэт, – не до смеха, Пегас улетел… А мёд там, в доме… – и, посидев минуту, добавил, не поднимая на волшебника взгляда: – Что же я натворил?! Потерял твой дар! Сплёл венок из слов без смысла – и вот! Пегас, прекрасный мой Пегас, улетел!..

– Он вернётся, – ответил волшебник, – это мне известно точно. Но и ты будь внимательнее к словам, поэт, а то, если сорвёшься с тех высей, в которых летаешь, ещё раз, меня, вернее, нас с Драконом, может рядом не оказаться.

– Я… я так благодарен тебе, – воскликнул поэт, резко вставая, – но я даже не знаю твоего имени, хоть мы и давно знакомы!

– Это и неудивительно, – несколько смущённо ответил волшебник, – мне моё имя тоже не известно… Дело в том, что меня – хотя я уже давно, с тех ещё пор, когда люди были совсем древними, существую – никто, кроме вас с Драконом, ни разу не видел и не слышал, а потому имени мне не придумали. Сам посуди, как можно дать имя тому, чего не видал?

– Но я тебя вижу! – пылко вскричал поэт. – А потому окажи честь, позволь мне дать тебе имя!

– Ну, э-э… – ещё сильнее смущаясь, залепетал волшебник.

– Нарекаю тебя, о великий волшебник, друг слов и покровитель речи, – торжественно воздев руки, провозгласил поэт, – именем ЛЕКСИКОН, что на нашем и древнегреческом означает «множество слов», и да пребудут с тобой вовеки это имя и твой помощник Розовый Дракон.

С тех пор так и повелось: волшебник стал Лексиконом, Розовый Дракон был с ним неразлучен, на поэта больше не косились соседи, и мальчишки перестали швырять вслед камни, когда он, шагая по улице, разговаривал с Лексиконом, часто бывавшим у него в гостях.

А если какой-нибудь малыш всё же показывал на него и спрашивал маму или папу, колдун этот дяденька или просто сошёл с ума, то родители брали его за руку, серьёзно отвечая:

– Это великий поэт, и сейчас он плетёт из слов прекрасные венки, чтобы явить нам чудо смысла.

Год за годом, век за веком Лексикон с Розовым Драконом путешествовали во все уголки мира. Бывали там, где помощи ждали слова или люди, со словами не ладящие.

И оттого, что некоторые были со словами не в ладу, объясниться с другими не выходило, а потому иной раз случались разные побоища и похищения принцесс… А кто-то даже селился в одиноко стоящей башне, чтобы стать злым волшебником.

Одни чародеи выбирали лес, другие – голые холмы, и только Лексикон с Драконом не имели угла. Где закат заставал – там и спали. Носясь по всему миру, помогали везде: там малыш не мог со словом совладать, там поэты нуждались в помощи, а то, бывало, король, лучше умеющий размахивать мечом, чем держать речи, наговаривал таких указов, что сам потом хватался за голову.

И вот однажды ночь застала их в полёте над океаном. В мешке за плечами Лексикона что-то непрестанно возилось, Дракон тяжело взмахивал крыльями, внизу катились чёрные волны, над головой сияли созвездия.

– Устал я, нужно передохнуть! С курса сбиваюсь… – прокричал Дракон, не оборачиваясь.

– У меня в мешке слово, что мы взяли из Америки, нам бы только его довезти! – в свою очередь прокричал Лексикон, наклоняясь вперёд и удерживая шляпу.

Дракон, не переставая тяжело взмахивать крыльями, отрицательно мотнул головой, и тогда Лексикон, указывая на огонёк, одиноко мерцавший внизу, на тёмной океанской глади, снова крикнул:

– Вон корабль, смотри, опустись тихонько на палубу. Уверен, мореходы дадут нам возможность взглянуть на их карты…

Дракон, не говоря ни слова, взмахнул хвостом и по дуге пошёл вниз. Корабль стремительно приближался.

– Постой! Наверх! Наверх! – вдруг закричал Лексикон, стискивая бока Дракона коленями и прижимая к себе волшебный мешок. – Наверх!..

Но было поздно, Дракон с шумом опустился под мачтой, на которой реял зловещий флаг с черепом и костями.

– Пираты… – выдохнул Лексикон, и в тот же миг со всех сторон на них накинулась чуть ли не половина пиратской команды!