Анна Монахова - Сборник сказок

Обычно Тове прошел бы мимо, но тут удержаться от вопросов он не мог.

– В первый раз слышу про такую работу – в сугробе лежать. А зачем это нужно?

– Это очень важное дело – хорошенько поваляться в сугробе, – нахмурился Снегогрюм. Увидев удивленное лицо мальчика, грюм вздохнул и объяснил:

– Ну что тут непонятного? Сугроб должен быть таким, чтобы в нем можно было, как на перине лежать, снежных ангелов поделать. Можно подумать, у вас в городке никто не измеряет сугробы?

– Нет, никто. У нас сугробы сами из снега насыпаются, – ответил Тове.

– Ладно. Некогда мне с тобой. У меня важное задание, а ты меня отвлекаешь. – проворчал Снегогрюм, но тут у него на плече встал на задние лапы зверек.

– А это у вас кто?! – спросил мальчик, – Какой хорошенький!

– Это Внорк.

– А как его зовут?

– Никак его не зовут, он просто Внорк и все.

И Снегогрюм собрался идти дальше, но Тове поспешил сказать:

– А давайте я вам помогу с вашим заданием.

– Не справишься, – твердо заявил Снегогрюм. – Тут мальчишка нужен.

– Так я мальчик и есть.

Снегогрюм подумал и добавил:

– И ему должно быть семь лет.

– Мне в августе только будет восемь, – улыбнулся Тове.

– И он не должен болтать без умолку! – проворчал грюм.

Тове рассмеялся и ответил:

– Я обещаю много не болтать. Так чем вам помочь? Я уже много чего умею, вот спросите только. Сейчас все равно каникулы, и мне нечего делать.

– А с друзьями играть? – удивился грюм.– Это же самое важное в жизни! Играть надо каждый день, так чтобы ни на что другое времени не оставалось. Ну, если только на еду и сон.

– А у меня друзей… – тут у Тове голос задрожал. Но он все-таки объяснил. – Мои друзья остались в другом городе. Я совсем недавно сюда переехал к бабушке и почти никого не знаю.

Снегогрюм подумал, посмотрел на Тове так, будто хотел сшить ему новую одежду и кивнул:

– Ладно, пожалуй, ты как раз подойдешь. Тогда нам надо, не теряя времени, отправляться в путь.

Тове, который уже хотел пойти с грюмом на задание, остановился и задумался.

– В путь? Надо куда-то идти?

– Боишься? – ехидно улыбнулся Снегогрюм. – Я так и думал.

– Нет, не боюсь, – твердо ответил Тове. – Но я должен предупредить бабушку. Она старенькая, будет волноваться.

– Да, моя бабушка такая же, – понимающе кивнул грюм. – Ладно, сейчас напишем ей записку.

Снегогрюм снял шляпу, запустил у нее руку и вытащил блокнотик и ручку.

Тове написал на листке бумаги: "Бабуля, я пошел прогуляться, скоро вернусь" и передал его Дилю.

– Передай записку бабушке. Понятно?

– Нет, не понятно, – ответил пес. – Я с тобой пойду.

И тогда Снегогрюм сделал маленькое чудо – взял листок с запиской и сложил самолетиком и сильно дунул. Бумажный самолетик взлетел в воздух и ровно полетел между домами точно к дому бабушки.

– Ну вот, теперь бабушка найдет листочек на подоконнике и будет знать, что с тобой все в порядке.

– Хорошо, – кивнул мальчик.

– А теперь в путь!

– Далеко идти? – спросил мальчик.

– А мы идти не будем, – ответил грюм. – Зачем, если есть ледосани.

Снегогрюм выудил из сугроба большие сани, постелил на них шерстяной плед и путешественники расселись по местам. Ледосани сами двинулись с места и помчались так, что дома Светтона мелькали позади, как разноцветные пятна. Мимо пролетели пустой городской парк, маленькая очередь в булочную дядюшки Томаса и водонапорная башня. Диль прижимал уши, чтобы их не трепал ветер.

Тове и сам не заметил, как оказался за городом, а там большая дорога постепенно становилась все меньше. Эта узкая дорога петляла между деревьями и весело поворачивала то там, то тут. От этих резких поворотов у Тове иногда захватывало дух. Но он твердо решил не бояться. В скором времени ледосани уже не ехали по дороге, а стали лететь над ней. Тове еще никогда не летал по воздуху и чувствовал, как что-то внутри него становилось все больше и больше, как воздушный шарик. И он вдруг чуть не заплакал, а потом рассмеялся.

– Сейчас поднимемся повыше, – сказал Снегогрюм, взмахнув рукой. – Мне надо заглянуть на Кьервендуль.

– Мы поднимемся на гору? – восхищенно спросил Тове.

Мальчик всегда мечтал побывать на этой горе. Но бабушка Уна очень боялась высоты и строго-настрого запрещала даже приближаться к чему-то, выше приставной лестницы. И вот теперь сбудется мечта! Тове увидел серые скалы, а за ними темную гору, вершина которой, как стрела, показывала прямо в небо.

Глава 3. "Нуклин лапоть"

Снегогрюм сидел на каменном плече горы Кьёрвендуль, ловил проплывающие облака и перетирал их в снежную крошку.

– Многие облака сами осыпаются на землю снежинками, – сказал грюм, вытирая лоб носовым платком. – Но бывают такие, они летят издалека, большие и неуклюжие. Эти облака становятся очень тяжелыми и не годятся для небесных путешествий. Бывает,они застревают в верхушках деревьев. Тогда я помогаю им. Беру и тру, пока они не просыплются на землю мягкими хлопьями.

– А нам учитель в школе говорил, что снег появляется от круговорота воды в природе, – сказал Тове. А сам не заметил, как рука потянулась к повисшему рядом облаку. Вместе с грюмом они распушили облачко. И на зимний сад в долине посыпался снег.

– Ну вот, – теперь нам пора, – сказал Снрегогрюм, отряхивая одежду от снега. Но тут гора легонько вздрогнула. А потом еще раз.

– Ого! – воскликнул Снегогрюм. – Что за шуточки?! Кьервендуль захотела потанцевать?

– В один миг друзья уже снова ехали в ледосанях, а гора все не могла успокоиться, будто в ней одинукли устроили большую уборку.

– Странно это, – проворчал Снегогрюм. – странно и грюмно. Ладно, потом разберемся. А сейчас в лес!

Ледосани мчались над верхушками высоких сосен и тонких берез. Сосны еле слышно поскрипывали на ветру, будто жаловались на холод.

Еще немного пролетев над сонным лесом, ледосани начали снижаться. И Тове увидел огни, тускло мерцающие в дневном свете.

– Кто это? – испуганно прошептал мальчик, показывая вниз.

– Обидятся ведь, – сказал грюм, поворачивая сани влево. – Одинукли это. Не тыкай в них пальцем.

– Они, что, живые? – поразился Тове.

– Игрушечные, – кивнул Снегогрюм. – Ну, конечно, живые. Такие же, как и мы с тобой. А теперь хватит болтать.

Ледосани снизились и заскользили по снегу, останавливаясь.

Одинукли, смущенно переглядываясь, подошли с саням, во все глаза рассматривая Тове.

– Здрасьте, я – Оль! – сказала громадина, кивнув мальчику и протягивая огромную ладонь для рукопожатия.

Тове несмело протянул руку и Оль очень осторожно пожала его ладонь.

– А я – Гролль, – сказал Гролль, вытирая нос красным носовым платком размером в хороший плед.

– Крон, – каркнула ворона на шляпе у третьего.