Дженнифер Шотц - Макс. Лучший друг, герой, морпех

– Непременно.

Джастин прошлёпал через кухню мимо мамы, сидевшей с ноутбуком за круглым столом. Он открыл холодильник и стал рыться в нём.

– Джастин, скажи «привет» брату, – позвала мама.

– Привет брату, – пробурчал Джастин, не оборачиваясь.

– Так, чтобы он тебя услышал, – сказала мама. Она повернула компьютер к Джастину. Весь экран занимало лицо Кайла.

Джастин помахал ему, изобразив вымученную улыбку. Затем снова уткнулся в холодильник и продолжил копаться в там в поисках перекуса.

Мама иронично взглянула на Кайла, а он потряс головой и ухмыльнулся.

– Всё в порядке, мам. Просто ему четырнадцать.

Громкий лай заставил всех подскочить.

– Поздороваетесь с Максом тоже? – спросил Кайл. – Иди сюда, парень.

Вдруг на экране появилась мохнатая чёрная морда, и послышалось громкое фырканье. Кайл и мама расхохотались. Джастин обернулся посмотреть, что происходит, и не смог сдержать улыбку. Даже он признавал, что пёс был очаровательный. Хотя они встречались только посредством Интернета, Джастину казалось, что в свободное от спасения жизней время Макс может быть забавным. Возможно, Кайл и его пёс различались не так сильно, как сначала показалось Джастину.

Отец, прихрамывая, вошёл на кухню с большим ящиком для инструментов в руках. Он помахал мохнатой морде, видневшейся на экране.

– Привет, сынок. Я гляжу, ты решил отпустить бороду?

– Очень смешно, папа, – из-за спины пса послышался голос Кайла. – Макс, скажи папе, что он первоклассный шутник.

Макс гавкнул.

– Макс, я слышал, ты нашёл там здоровенный тайник с оружием? – сказал отец, наклонившись к компьютеру. – Помог Кайлу, да?

Кайл почесал Макса за ухом. Потом прижался к нему щекой, чтобы на экране было видно их обоих.

– Это он всё сделал, – сказал Кайл. – Да, парень?

– А ему сейчас видно нас? – спросила мама.

– Для собаки мы – просто куча пикселей, Памела, – сказал отец. – Не стоит так шутить с мамой, Кайл.

– Есть, сэр, – Кайл отдал честь.

– Макс, малыш, научи-ка этого спецназовца, как правильно отдавать воинское приветствие, – усмехнулся отец.

Кайл поднял переднюю лапу Макса и приложил её ко лбу пса.

– Ну ладно вам, – прервала мама их пикировку, – думаю, вы с Максом заслужили по медали. Вы оба очень смелые.

– Мам, да мы просто делаем свою работу.

– Да уж, – сказал Джастин, слишком резко хлопнув дверцей холодильника, – Кайл у нас такой замечательный, что даже его дурацкая псина стала героем.

Повисла пауза.

– Джастин, – произнёс отец, – не мог бы ты проявить немного уважения?

– Кроме того, – добавила мама, – прошу тебя не ругаться в моём доме.

Джастин бросил кусок хлеба на тарелку.

– Я не ругался.

– Ты разговаривал грубо, – сказала мама.

– Это Джастин там сквернословит? – вмешался в разговор кто-то ещё. Кайл поднял взгляд и подвинулся – на экране появилось мужское лицо. Джастин сразу узнал самодовольную улыбку и волосы соломенного цвета. Это был Тайлер Харн, лучший друг его брата. Они вместе записались в армию, вместе прошли подготовку и теперь служили в одной части. Очередной пример гармоничной и счастливой жизни Кайла. Скольким юношам так везёт, что их отправляют воевать на другой конец света, а лучший друг едет с ними?

– Тайлер! – сказала мама. – Рада тебя видеть.

– Здравствуйте, и я рад вас видеть. Я тут приглядываю за вашим мальчиком. Так что можете ни о чём не беспокоиться.

– Спасибо.

– Это что, запах вашего знаменитого жаркого? Весь Лафкин должен гордиться им, – сказал Тайлер.

– Тайлер, я уверен, вы там, в Афганистане, тоже лакомитесь жарким, – воскликнул отец.

– Ну если можно лакомиться сушёным мясом, то да, вы правы, сэр, – ответил Тайлер.

– У вас там всё хорошо, ребята? Вам удаётся не вляпываться в неприятности? – спросила мама.

– Мы сами создаём неприятности, – сказал Тайлер, – плохим парням, конечно.

– Ур-р-р-ра-а-а! – насмешливо крикнул Джастин. Тайлер ему никогда не нравился. Всё детство Джастина он вёл себя с ним подчёркнуто мило, когда родители были рядом. А когда их не было поблизости, то дразнил и задирал его.

– Довольно, Джастин, – сказал отец ледяным тоном.

Из компьютера послышался низкий голос, произнёсший что-то неразборчивое, и Кайл с Тайлером подняли глаза. Затем вскочили на ноги.

– Нам пора, – сказал Кайл, – люблю тебя, мама.

– И я тебя, дорогой, – она поцеловала кончики пальцев и прижала их к экрану. – Джастин, попрощайся с братом.

Джастин не отреагировал.

– Джастин! – резко сказала она.

Джастин повернулся к экрану, но он уже потух.

Пение церковного хора не могло перекрыть рыданий матери. Джастин чувствовал, как от её всхлипываний трясётся скамья. Мама была разбита горем, но Джастин не чувствовал в себе особой грусти. Он вообще ничего не чувствовал.

Позади Джастина и его родителей сидели друзья и родственники, знавшие Кайла всю жизнь. Попрощаться с ним пришли даже его учителя и бывшие подружки. Джастин знал, что Кайла бы позабавило, что все эти люди собрались в одном помещении – конечно, если бы поводом для этого не стали его собственные похороны.

Джастин старался смотреть по сторонам, избегая задерживаться взглядом на гробе, в котором лежал брат. Он потаращился в сводчатый потолок, потом уставился на пол. Посмотрел на высокие окна и сосчитал количество цветов на витраже. Затем обратил внимание на озабоченное лицо священника и задумался, сколько времени у него заняла выработка «похоронной гримасы». Джастин смотрел на хористов, округливших рты и выводивших длинные «о-о-о». Но как он ни старался, взгляд его всё время возвращался к гробу, стоявшему перед ним.

Гроб был сделан из тёмного дерева, его рукоятки тускло блестели, а сверху лежал американский флаг. Рядом стояла большая фотография Кайла, на которой он с улыбкой позировал в военной форме. Джастин терпеть не мог это счастливое выражение на лице брата – оно напоминало Джастину, что он никогда больше не услышит его смех и не увидит его широкую ухмылку.

Джастин даже не попрощался с Кайлом, когда тот отправлялся на войну. Они немного покидали мяч на дорожке перед домом в то утро. Сумки Кайла были уже собраны, и все ждали, когда приедут его друзья, чтобы отвезти Кайла в аэропорт. Родителям он сказал, что не позволяет провожать его, – все понимали, что такая поездка очень расстроит маму.

Джастин поерзал на месте. Деревянная скамья была неудобной, как и рубашка, ботинки и пиджак. Каждой клеточкой тела он чувствовал себя странно, неуютно – словно его вывернули наизнанку. С того самого дня, когда двое военных появились перед их дверью, он не мог избавиться от ощущения, что одежда жмёт ему, от непроходящей тошноты и боли в груди.